Чёрная книга

Когда электронные час выдали цифры 00:00, Огрызков увидел перед собой снова свой потолок. Он лежал в своей постели и думал всё об одном – розыгрыш это или сон. Наконец он вынес по этому непонятному событию себе вердикт – это был необычный, странный, даже, где-то, жуткий, но всё-таки сон. И со спокойной душой оправился на работу.

Через месяц он лёг спать и опять ему приснился странный сон. В глаза ударил яркий свет. Пётр открыл глаза. Электронные часы показывали 13:00…

Вердикт.

Федеральный судья Слепцова сидела в старом судейском кресле и думала о том, что сегодня, наконец-то, последнее заседание по делу о нелепом убийстве насильника и наркомана. Приговор уже давно был обговорен с прокурором и вся эта говорильня: ответчика, адвоката, свидетелей, были для неё, после стольких лет работы в это структуре, источником раздражения. Она устало потёрла лоб рукой и, опустив голову, закрыла глаза. Через какое-то время она поняла, что в зале что-то изменилось: исчезли голоса и лёгкий шум зала. Она открыла глаза и резко откинулась в кресле. Никого вокруг не было, да и сам зал изменился. Это было совсем другое помещение – голые бетонные стены, отсутствие окон, тусклое освещение. На противоположной стене от кресла находилась дверь, очень похожая на дверь, которая была у её служебного кабинета. Помещение было совсем без мебели, не считая её кресла. Посередине комнаты стояла человеческая фигура в белом одеянии, с накинутым на голову капюшоном. Лицо закрывала белая маска с прорезями для глаз. Но самих глаз видно не было –только очень тёмная синева. Судья посмотрела по сторонам. Кресло стояло у стены и было обрамлено яркими лампочками без плафонов, словно она сидел в артистической уборной.

Человек в странном одеянии, похожем и на одежду римских патрициев, и на хламиду инквизиторов, и на артистов, приблизился вплотную к судье и сказал:

– Я решила, что в рамке вам будет неудобно, поэтому оставила вас в кресле, – вдруг отчётливо произнесла белая фигура. – Мы поговорим о деле, которое вы сейчас рассматриваете, если можно так сказать об этом процессе.

– Я ни с кем дела, которые я веду, не обсуждаю, – последовал резкий ответ. – И где я, что это за место, как я сюда попала?

– Странно слышать это именно от вас. А как же прокурор? С ним-то вы это дело обсудили уже давно. С вашим любовником. И. конечно не хотите его огорчать, портить ему статистику…

– Кто вы? – перебила фигуру судья. – И, повторяю, как я здесь очутилась?

– Есть высшие силы, – фигура театрально подняла руку – деяния которых не подвластны пониманию человека. И это не так важно. А кто я? Считайте меня вашей совестью, которая на сегодняшнем заседании впала в кому.

– У меня очень влиятельные знакомые, так и знайте.

Слепцова резко отвела руку, указывая куда-то вверх, мантия съехала с руки, оголив её, и судья попала запястьем в лампочку.

– Наверняка останется ожог, – сказала судья, потирая руку.

Белая фигура спокойно выждала некоторое время:

– Давайте вернёмся к делу…

– Я сказала, ничего я с вами обсуждать не буду, – повысила голос судья. – И где здесь выход? Впрочем, я и сама его вижу.

Он встала с кресла, и, обогнув странное создание, направилась к двери. Дверь была точно такая же, как и у неё, даже все царапины и сколы были на месте. Слепцова протянула руку, чтобы взяться за ручку, но увидела только гладкое место, даже без отверстия для ключа.

– Согласитесь, неприятно, когда надеешься на одно, а на самом деле не за что ухватиться.

– Что вы имеете в виду? Я не понимаю!

– Человек надеется на адекватные законы и толковых и честных судей, но, иногда, сталкивается с такой ситуацией, когда и законы не учитывают всех обстоятельств и судьи не хотят проявить понимание. И не на что им надеяться, чтобы доказать свою правоту.

– Всё равно я не понимаю, – упрямо повторила судья. – Покажите мне выход!

– Выход конечно есть. Это послушать меня. Говорить ничего не надо. Только слушать. Потом вы вернётесь в зал суда. А пока сядьте в кресло. Или вам помочь?

Внезапно дверь открылась, и судья увидела, как из чёрного проёма двери вышли ещё две странно одетых существа. В обтянутых фиолетовых трико с капюшонами, с сеткой на глазах, они встали по обе стороны от судьи. Она дёрнула плечами и прошла на указанное ей место.

Белая фигура встал напротив Слепцовой и, слегка жестикулируя, продолжила.

– Человек, которого вы хотите посадить на семь лет, должен быть оправдан. По негласному, так называемому, «Закону трансформаторной будки». Этот закон не прописан в уголовном или административном кодексе, но он есть. Этот закон придумала сама жизнь. Представьте себе, что в трансформаторную будку зашёл человек поживиться – своровать цветной металл. Сломал он замок или его не было, это неважно. Думал ли он, что там нет напряжения или хотел обокрасть неработающее оборудование, тоже неважно. Важно то, что он попадает под высоковольтное напряжение и погибает. Кого же мы осудим? Замок, что не устоял натиску фомки? Ток, что не отключился, когда почувствовал что убьёт человека? Важно то, что этот вор принял самостоятельное решение идти в опасное место. Почему же за его непродуманные действия должен отвечать другой человек?

Судья расстегнула свою мантию, ей стало душно; под мантией оказалась белая блузка, украшенная ожерельем из крупного жемчуга.

– Я знаю, что вы собираетесь судить человека, который стал жертвой обстоятельств. Подумайте сами – разве он виноват, что погибший ворвался в его квартиру и хотел изнасиловать его дочь? Разве он виноват, что погибший, после того как его выперли на лестничную площадку, стал снова ломиться в дверь? Разве он виноват, что погибший был в неадекватном состоянии? И от сильного, вынужденного толчка в грудь упадёт и стукнется об ступеньку головой?

Белая фигура приблизила свою маску к лицу судьи.

– А вы хотите этому подсудимому дать семь лет! – в прорезях маски, на мгновенье, появились синие блики похожие на языки пламени. – Может быть, всё дело в том, что прокурор ваш давнишний любовник, и вы не хотите портить ему показатели? Или потому что в судебной практике сложилась такое положение – минимум оправдательных приговоров? Получается что показатели для вас важнее судьбы человека?

Вновь возникла пауза, Белая фигура как-будто ждала какие-то слова от Слепцовой, но она отвернула голову в сторону и молчала.

– У вас на этом заседании два раза ломался молоток. И если вы вынесете неправильные вердикт, то третья поломка испортит вам жизнь. Сейчас вы вернётесь на своё место – подумайте об этом. Не ломайте судьбу человеку. – Белая фигура повернулась и пошла к чёрному проёму в двери. И, чуть повернув голову, добавила. – застегнитесь.

Слепцова машинально стала застёгивать мантию. Белая фигура растворилась в чёрном проеме, и судья устало откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Но тут же их открыла, услышав знакомый голос.

Прокурор зачитывал последние слова своего требования. Адвоката и последнее слово подсудимого она уже почти не слушала. Её душила волна ярости – ещё никто не осмеливался проделывать с ней такие фокусы. «Подмешали что-нибудь в кофе» – первое, что пришло ей в голову. И после того как она вернулась из своего кабинета, огласила провор – семь лет колонии. Как она и планировала. Она взяла судейский молоток, уже третий по счёту, подняла руку, рукав мантии съехал вниз, и она увидела красное пятно на запястье! Не в силах остановиться, она по привычке с силой ударила молотком по подставке. Молоток сломался, и головка молотка полетела ей в голову. Слепцова инстинктивно отшатнулась, нога у неё подвернулась, и она всем телом упала на судейское кресло. Старое кресло затрещало и развалилось…

Хирург – нейролог подошёл к родственникам только что прооперированной больной и протянул кусок тонкого, плотного дерева, заострённого на одном конце.

– Операция прошла успешно. Щепку нам удалось удалить. Но, к сожалению, эта щепка попала в самый центр позвоночника, в спинной мозг, и нарушила работу мышц, отвечающих за правую половину тела. Но спешу вас успокоить – терапевтическое лечение приведёт всё в норму. Лечение долгое, но всё восстановиться. Так что как говорится – всё будет хорошо!

Он уже собрался уходить, но его остановил вопрос от мужа:

– А как долго?

Хирург положил мужчине руку на плечо и слега сжал:

– Думаю лет семь. Наберитесь терпения.

Муж тяжело опустился на стул, сжал виски ладонями и забормотал:

– Семь лет, семь лет…

Жемчуг.

По тенистой аллее парка неторопливо прогуливалась молодая женщина, ожидая подругу. Людей в парке было немного, в основном носилась ребятня, играя в какие-то свои игры. Мимо на велосипеде проехал подросток, и девушка почувствовала, как в туфлю попал маленький камушек, из-под колеса велосипеда, и закатился под стопу. Девушка опёрлась одной рукой об дерево и наклонилась, чтобы вытряхнуть камушек. Вдруг из-за дерева выскочил маленький мальчуган и пробежал мимо неё, видимо убегая от кого-то. Мальчишка, споткнувшись об выступающий корень, наскочил на девушку и зацепил рукой жемчужные бусы. Цепочка не выдержала и дорогое украшение, которым она и хотела похвастаться перед подругой, рассыпалось по дорожке. Реакция у бывшей спортсменки была хорошая, и она ловко схватила малыша за воротник.

– Ты что наделал, дебил?

День был испорчен. Девушка заметалась по дорожке, собирая раскатившийся жемчуг, в тоже время, не выпуская мальчика из рук, не зная, что с ним делать. Несколько человек подошли к ней помочь, но она отогнала их истошным криком – вдруг кто-нибудь утащит пару жемчужин. Злость всё сильнее вскипала в ней и искала выход. Он повернула малыша к себе спиной и стала бить со всего маху по попке. Теперь прохожие бросились на помощь мальчику и не без труда вырвали его из цепких рук девушки. Прибежала испуганная мать мальчика, и увела его, всхлипывающего и икающего от испуга, подальше от места происшествия. Несколько человек вынули свои смартфоны и снимали видеоролики. Пострадавшая собрала все жемчужины, два раза пересчитав их, и, встретив подругу, отправилась с ней в кафе. Бусами ей пришлось хвастаться в разобранном виде.

Вернувшись вечером домой, она достала из сумочки ключи, открыла дверь и, по привычке, положила их назад в сумочку. Кольцо на пальце зацепилось за что-то внутри сумочки и всё внимание, пока она заходила в квартиру, было уделено внутренностям её сумочки. Дверь в квартиру сама захлопнулась, и это насторожило хозяйку. Она подняла голову – квартира была не её! Дверь, в которую она вошла, была её, а квартира – нет. И это вообще была не квартира. Почти пустая большая комната без окон и мебели. Лишь посередине стояла какая-то арка или рамка. У стены стояло несколько человек в фиолетовых трикотажных костюмах, закрывающих даже лицо, с сеткой на месте глаз. И человеческая фигура в белой мантии. С капюшоном на голове и с маской на лице, с прорезями только для глаз.

– Сатанисты! – подумала девушка. – Наверняка устроят ритуальное изнасилование…

Белая фигура направилась к ней. Стояла полная тишина, и было слышно, как шуршит мантия.

– Не надо о нас так плохо думать Елена. Вы здесь по совсем другой причине! – Фигура махнула рукой в сторону фиолетовых помощников, и они направились к ней. Девушка одновременно захотела спросить, откуда они её знают и рвануть к двери. Может, удастся убежать, но не смогла сделать ни то ни другое, она словно застыла на одном месте.

– Вас я загипнотизировал. Не хочется лишнего крика и борьбы. Вы уйдёте отсюда живая и… – фигура сделала короткую паузу – почти здоровая. А здесь вы оказались по заявке мамы мальчика, которого вы отшлёпали очень сильно, не имея на это никакого права. Вам-то, как секретарю суда, это прекрасно известно! А мальчик сейчас находится в больнице. У него на почве нервного шока обострилась астма. И вы с его мамой встретитесь в суде. Это в будущем. А сейчас маленькое наказание и маленький подарок – вот эти прекрасные сережки, браслет и бусы. А из чего они – это объясню попозже.