Подарок отца. Книга вторая. Сбежавшая невеста

И об этом ему надо было хорошенько подумать раньше. До того, как отправился за девушкой. Но что теперь?

Питер молчал. Первым заговорил сэр Гилфорд.

– Сынок, – он начал нерешительно, нарушив неловкую тишину, – я пришёл тебя поблагодарить. Ты уж прости старика, что так долго медлил. Сам понимаешь, я, как только увидел её, так обо всём на свете позабыл. О, как она хороша! Как хороша! Что скажешь?

Питер усмехнулся с досадой, прекрасно понимая отца, и самое обидное было то, что отец выставил его полным дураком и невеждой перед Ровеной. Это очень задело его, и сейчас он пребывал в дурном настроении.

Но больше всего Питеру не терпелось узнать, что именно доложил отцу сэр Джон.

Упомянул ли тот все подробности, начиная с того момента, как Ровену выловили из реки в чём мама, родила, и заметил ли Джон их последний поцелуй, не проболталась ли Джону и Анфред.

Да и Анфред сейчас нельзя сбрасывать со счетов, уж очень они с Джоном сблизились за этот долгий путь.

Вспомнив первое впечатление, которое произвела на него Ровена, он нахмурился и глубоко вздохнул, если бы отец увидел её такой, какой увидел он, продолжал размышлять Питер, то надолго бы лишился дара речи, а то и вовсе его мог хватить удар. «Боюсь она и впрямь не для тебя, отец. Девчонка быстро сведёт тебя в могилу», – размышлял Питер.

Но вслух он произнес:

– Поверь мне, когда ты познакомишься с Ровеной поближе, то узнаешь её и, с другой стороны. Она быстро вцепиться во всё здесь своими ноготками и перевернёт верх ногами. Не такая уж она и простушка, как кажется на первый взгляд.

– Так ты говоришь, она своевольна?

– Слов нет, ей Богу, мы все здесь через пару дней заплачем и в первую очередь ты отец. Уверен скоро будешь просить вернуть её обратно к твоей несравненно леди Магдалене Алансон.

Сэр Гилфорд пропустил мимо ушей, колкое замечание насчет характера Ровены.

– Так ты её видел?

Питер не стал спрашивать, кого именно имел в виду, и так было понятно, кто любовь всей жизни его отца.

– Видел. Она в прекрасном здравии. Плела веночки из лилий для внучек.

Питер говорил с небольшим сарказмом.

Его удивляло, что отец говорит об одной леди Алансон и собирался взять её в жёны, чтобы она произвела ему наследника замка Гилфорд, а сам думал и интересовался о совершенно другой леди Алансон.

Он мысленно усмехнулся и подумал, так значит ли, что Ровена не смогла затмить образ той леди.

Неужели это так, терялся в догадках Питер.

И с одной стороны ему было даже жаль отца.

Сэр Гилфорд лишь на миг задумался о своей любви, о ней он подумает, когда останется один на один и резко сменил тему.

– Питер, э… у меня к тебе будет одна весьма деликатная просьба… – он замялся, размышляя, как эту просьбу воспримет Питер. – Пусть пока останется между нами, что девушка моя невеста. Боюсь, мы её сильно напугаем таким известием. Ей бы немного осмотреться и привыкнуть ко мне и этим местам. Как ты на это смотришь?

– Вот как! – сердце Питера пропустило удар. – Дело твое, отец. Я свою миссию выполнил и более того я всё равно в ближайшее время уезжаю.

Последние слова Питеру дались нелегко и откликались с болью в сердце.

– О, нет! – воскликнул от неожиданности сэр Гилфорд. – Как уезжаешь?!

Такого поворота он не предвидел и не в шутку испугался, услышав заявление сына.

Заметив, как недоуменно смотрит на него сын, быстро нашёлся, что сказать и исправить свой промах.

Он был напуган своей порывистостью и чуть всё не испортил.

Питер смотрел на отца и ждал от него объяснений.

– Нет, ты не можешь сейчас уехать и покинуть меня. Обещай, что, хотя бы до свадьбы подождешь.

– Нет. Это невозможно, отец. Нет, – запаниковал Питер, он ведь уже для себя решил, но быстро опомнился и добавил: – Да и какой в этом толк?

Питер был крайне удивлён тем, что тот просит повременить с объявлением о свадьбе, и новой необычной просьбой отца.

Его брови удивлённо взметнулись вверх, но пораскинув мозгами… Хотя, последнее время все просьбы отца были такими. Как будто бы он напоследок перед смертью решил потешиться вволю, а Питер выступал в роли его душеприказчика.

С ответом он не спешил.

К тому же он только, что твёрдо решил покинуть замок и притом, как можно скорее.

И с превеликим удовольствием это сделал бы уже сегодня.

– Но ты мне нужен, чтобы присматривать за ней. Я, видишь ли, уже стар и не поспею за ней, а тебе не трудно будет показать ей наши окрестности и вообще немного развлечь девушку. Боюсь, первое время Ровене будет скучно со мной и Джоном. К тому же к тебе за время пути, она немного привыкла. Сам подумай, среди стариков она быстро зачахнет. Дай ей время, – не унимался сэр Гилфорд, мастер по части уговоров.

Питер видел отчаяние отца, но на поводу у него идти не спешил и не собирался.

– Отец, мне бы не хотелось здесь задерживаться.

– Питер, уважь старика. Я понимаю, ты скучаешь по двору нашего Джона. Там веселье и развлеченье все дни на пролет. Там тебя окружает много прехорошеньких женщин. Ведь ты у меня не только красавчик, но и мужчина, которому доступны всевозможные прелести жизни. Любая придворная красотка тебе будет рада, а что я тебе здесь взамен всего этого могу предложить? Мой холостяцкий очаг? Он слишком мрачноват, и я тебя прекрасно понимаю. Но всё же прошу, мой дорогой, потерпи ещё немного, а чуть позже уедешь. Я тебя удерживать не стану.

Питер, сейчас лежал в лохани с горячей водой, наслаждался подобной роскошью, но ведь бывали времена, когда всё было иначе.

Он вспомнил, как в пустыне под знойным палящим солнцем был рядом с английским королём Ричардом I Львиное Сердце и с немецким рыцарем сэром Гюнтером герцогом Кёльнским, который к тому же, как оказалось, дед леди Ровены Алансонской, и другими рыцарями.

И всё помнил, как сейчас. У них тогда закончилась вода, погиб проводник, сражённый стрелой противника, а раскалённое солнце палило нещадно. Укрыться от знойного палящего солнца было негде. Вокруг одни барханы, горы кочующего песка. Без воды их ждала неминуемая мучительная смерть и забытьё.

Это было страшнее всего. Их тела были бы навеки погребены под гуляющими песками, раздуваемыми ветром и вихрем клубящимися по просторам пустыни.

Он вспоминал, как лицо руки покрылись от ожогов волдырями, наполненными жидкостью, и лопались, принося минутное облегчение, а кожа на пересохших губах трескалась, и они кровоточили, и как это всё долго заживало. Воздух прогретый, попадая в лёгкие с каждым вздохом, обжигал всё внутри.

Каждый раз, теряя сознание, он прощался с жизнью.

После бури в пустыне не каждому дано выжить.

Он цеплялся за жизнь и лишь неясный образ его невесты, юной Корделии, удерживал его на шаг от смерти. Неминуемой гибели.

Но им повезло, их тогда спас от палящего солнца их враг – противник Салах-ад-Дин.