Плодотворное завещание. Пятикратная… свадьба

– Если хочешь простить отцеубийцу, … то есть убийцу твоего отца, – воскликнула Ирина Степановна, – то это твоё дело. Но я – не такая гуманистка!

– Пошутил я! Конечно, мы ничего не скажем Володе, а вот твоя, Федя, говорливая супруга…

– Это я ей сейчас объясню на доступном языке! Пойдём, Ксюшенька, в постельку!

Глава 2

На другой день Владимир совершал утренний моцион – от дома на Малом проспекте Васильевского острова (рядом с седьмой линией) до места работы (ВНИИРА). Всероссийский научно-исследовательский институт радиоаппаратуры находился недалеко от конца проспекта.

Кандидат наук не подозревал, что за этим передвижением наблюдает от своего подъезда через бинокль его старший брат.

Наконец, Малый проспект свернул чуть вправо, и Владимир пропал из виду. Фёдор опустил бинокль и проговорил:

– Остаётся надеяться, что и на дальнейшем отрезке пути ему не встретится Даша!

…Володя ещё издали увидел у обочины такси, а рядом с ним – знакомую фигуру блондинки, стоявшей к нему спиной и читающей какую-то книгу. Учёный подошёл поближе и разглядел читательницу.

– Дашуля, привет! Что читаешь?

– С добрым утром, Володя. Ты, знаю, ценитель интеллектуальных женщин.

– Какое сложное слово сумела выговорить! – рассмеялся младший Пичугин. – Наверно, целый день тренировалась?!

Пока он смеялся, собеседница вручила книгу.

– «Нелинейные дифференциальные уравнения», – прочитал Владимир и захохотал пуще прежнего. – Зачем сразу нелинейные, если ты, дура, ещё в линейных не разобралась?!

Затем вернул книгу:

– Надо было читать ленинскую работу «Материализм и эмпириокритицизм». Звучит солиднее.

– А ты спроси что-нибудь.

– Сложное спрашивать не буду, – усмехнулся кандидат наук. – А то «схлопочешь» от перенапряжения инсульт, как… сама знаешь, кто! Скажи-ка, интеллектуалка ты наша, когда умер дедушка Ленин?

– Ой! А я об этом не знала! – вполне натурально удивилась натуральная блондинка.

«Ну и дура!» – мысленно воскликнул интеллигент. Он даже не заметил, что эта фраза использовалась в кинокомедии «Джентльмены удачи».

(Кстати, интеллектуально извращённый автор предлагает на эту тему диалог под рубрикой «Джентльмены у дачи»:

«– Девушка, а, девушка! А как Вас зовут?

– Таня.

– А меня – ФЕДя!

– ФЕДора или ФЕДосья?»)

Затем с максимально серьёзным (насколько это было возможно) видом Володя изрёк:

– Это потому, Дашенька, что для тебя «Ленин всегда живой!»

Кокетка рассмеялась:

– Ой, Вовик! Ты такой смешной! При чём здесь автор твоей «солидной» книжки? Я про лениного дедушку Богдана Трофимовича.

«Вовик» тоже рассмеялся:

– Остроумно, … или остро глупо?! Это ты сейчас сострИла или на полном серьёзе?

– На частичном серьёзе. По крайней мере, внешне.

– Юмор у тебя, пожалуй, есть. … Точнее, появился. А где ж он раньше был?

– Павел Петрович не требовал от своей любовницы остроумия. А уж эрудиции – подавно!

– Так у тебя эрудиция завелась?! Тогда скажи, кто был главным теоретиком того сложного слова, которое идёт вслед за «материализмом»?

– Тонко подмечено! – похвалили блондинка. – Намекаемое слово, действительно, сложное. Причём, не только в буквальном смысле, но и в переносном, то есть в грамматическом. А идеолог трудновыговариваемого эмпириокритицизма – незаслуженно забытый австрийский физик и философ Эрнст Мах…

Младший Пичугин от удивления открыл рот. Но тут новоиспечённая эрудитка воскликнула:

– О! Идея… Минутку… Готово! Внимание! Выношу на суд придирчивого слушателя только что состряпанное стихотворение!

«Поэтесса-стряпуха» откашлялась и преувеличенно торжественно продекламировала:

– Очень был известен Мах, нО…
Больше знаменит Махно!

«Придирчивый слушатель» вновь расхохотался, затем, подражая собеседнице, проговорил:

– О! У меня тоже идея! Наисвежайшая загадка:

«Что сказал Нестор Иванович любимой девушке?»

– Понятия не имею! Но думаю, что нелюбимой девушке он сказал: «Гуляй, Поля!»

– Ответ засчитан, уточнение принимается!

Не лишне будет пояснить, что знаменитый (больше, чем Мах!) анархист Нестор Иванович Махно родился и вырос в селе Гуляйполе ранее упоминаемой Запорожской области.

Красотка решила «добить» собеседника (в хорошем смысле!):

– Я даже знаю причину ссоры двух любящих сердец!

– Поделись.