Переводчица. Два знатока – пара!

Переводчица. Два знатока – пара!
Семён Юрьевич Ешурин

Петербурженка Карина обучалась по программе в лучшей школе Тель-Авива. Она познакомилась с Анной, пишущей на иврите, и стала переводчицей её книг. Анне помогал творить таинственный брат Игал, находящийся в долгосрочной командировке. Вернувшись в Питер, Карина познакомилась с русским красавцем-интеллектуалом Игорем. Анна приехала ненадолго в Питер, и Карина застала Игоря, выходящим из её номера… В конце концов она вышла замуж за Игала, который оказался… Игорем!

Переводчица

Два знатока – пара!

Семён Юрьевич Ешурин

© Семён Юрьевич Ешурин, 2017

ISBN 978-5-4485-2817-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Карина Варданян с детства обладала лингвистическими способностями. Она свободно владела одним родным языком (армянским) и двумя иностранными (английским и русским). Хуже обстояло дело с другим родным языком – ивритом. Впрочем, родным его можно было назвать условно – мать Карины Софья Наумовна почти ничего не понимала даже на идише, а уж иврит не воспринимала совершенно.

Когда Карине исполнилось 15 лет, от петербургского представительства агентства «СохнУт» (что в переводе с иврита означает «агентство») поступило приглашение на учёбу в Израиль.

На семейном совете было решено отправить ребёнка в неведомую страну. Отец Сурен Ашотович не возражал, даже более того – настаивал.

Карина блестяще сдала так называемый психометрический экзамен, на котором определялся уровень интеллекта и была зачислена в одну из лучших школ Тель-Авива.

…Первое время девушка тосковала по родному Санкт-Петербургу, но постепенно освоилась. Её увлёк иврит – чёткий, ясный, даже более лёгкий, чем три известных ей языка. Через полгода Карина уже говорила на бытовом уровне. Для совершенствования своих познаний она читала местную прессу. Это было нелегко, так как встречалось много незнакомых слов.

Однажды Карине попалась на глаза книга с интригующим названием «Ухо Амана» – сборник коротких рассказов из жизни различных слоёв израильского общества. Автором была некая Анна Векслер, судя по приведённой в книге фотографии, весьма миловидная особа от 20-ти до 30-ти лет. Карина купила этот альманах и «одолела» за неделю с помощью словаря. Рассказы были написаны живым непритязательным языком и оставляли очень приятное впечатление. Вскоре Карина заметила, что если читать каждый рассказ по два раза, а то и чаще, то впечатление усиливается. Столь мАстерского владения ивритом девушка ещё не встречала.

Особенно понравился весёлый рассказ «Ученики и учительница» («ТальмидИм уморА»).

– Действительно – «умОра»! – скаламбурила Карина и перевела рассказ на родной язык по отцовской линии. Затем, не долго думая, послала свой перевод (естественно, с указанием автора) в ереванский журнал «Арарат».

Несколько дней Карина набиралась сил после хоть и увлекательного, но с непривычки утомительного перевода. Затем поймала себя на мысли, что постоянно думает об этой книге и пытается перевести наиболее понравившиеся места на русский язык…

Четыре месяца спустя, Карина пришла в издательство «МаккАби», которое выпустило «Ухо Амана» и принесла свой перевод этого альманаха на русский язык.

Главный редактор побеседовал с начинающей переводчицей и крикнул:

– РАми! Это тебя заинтересует, хотя вряд ли обрадует!

Рами оказался шустрым молодым человеком с маленькой бородкой и с большим носом. Он долго листал перевод Карины, вздыхал, мялся, затем изрёк:

– Всё это, конечно, прекрасно, только госпожа Векслер ужЕ заканчивает перевод этого опуса на русский язык.

– Разве она говорит по-русски?! – удивилась Карина. – Судя по книге, она коренная израильтянка.

– Это Я – коренной, – зачем-то уточнил Рами. – А она здесь только 12 лет. Бывшая москвичка.

– А можно ей передать мой перевод? Вдруг что-нибудь сумеет использовать? – жалобно попросила Карина.

– Не думаю. Какой же уважающий себя автор признАет, что кто-то хоть что-то пишет лучше него?! Впрочем, обратимся к первоисточнику.

Карина вспомнила кавээновскую пародию на популярный слоган «Не уверен – не обгоняй»: «Не уверен – изучай первоисточники!»

Тем временем Рами набрал номер:

– Аннушка, кисонька, как продвигается твой перевод? … Очень рад. Тут одна девушка принесла свОй перевод твоего «Ушастика»… А чтО я? Я по-русски не очень… Понял.

Затем он обратился к Карине:

– Извините, госпожа Варданян, но ничем не могу помочь.

В трубке что-то «заверещало».

– Карина, – ответил Рами, затем он долго слушал и, наконец, раздражённо бросил. – Анюточка! Ну чего ты пристала со своим Араратом?! Я тебе не НОах! (Так на языке ТАНАХа будет библейский Ной.)

Он протянул пелефон (израильское название сотового телефона) Карине:

– Разбирайтесь друг с другом сами. Третий – лишний!

Карина поздоровалась с автором полюбившегося альманаха.

– Скажи, Карина, – спросила Анна. – Ты что-нибудь печатала в ереванском журнале «Арарат»?

– Да, – обрадовалась юная переводчица. – Твой рассказ «Ученики и учительница». Рада, что напечатали! Правда, гонорара я так и не получила, а поэтому не могу передать тебе твою… бОльшую часть.

Не следует обвинять Карину в фамильярности – в иврите нет слова «Вы» в единственном числе.

– Не печалься! – усмехнулась Анна. – В Армении сейчас (и не только сейчас!) тяжёлое экономическое положение, и им не до гонораров. Приходи… опять таки «сейчас» ко мне.

И она продиктовала адрес.

Глава 2

Через полчаса девушки ужЕ беседовали в уютной квартире фешенебельного небоскрёба, известного в народе под «хрущёвским» названием «Кукуруза».

– Покажи, пожалуйста, «Арарат», – попросила Карина. – Никогда не видела свою фамилию в печати.

– Ещё насмотришься, – успокоила Анна. – А этого журнала у нас нет. Просто папа недавно звонил приятелю в Ереван, так тот пришёл в телячий восторг от твоего перевода. Ты родом из Армении?

– Из Ленинграда. Теперь уже из Петербурга.

Анна перешла с иврита на русский язык и через час беседы была вынуждена признать:

– Пожалуй, по-русски ты «шпаришь» получше меня. Не удивлюсь, если твой перевод окажется лучше моего. Но быстрого ответа не дам. Дело в том, что (не для протокола будет сказано!) мне помогает писАть брат ИгАл, – Анна кивнула на фотографию, висящую на стене. – Но сейчас он в длительной командировке. Пошлю ему твой шедевр. Возможно, он из двух переводов «состряпает» один.

Карина взглянула на фотографию Игала. Длинные пейсы, усики, кипА (она же ермолка). Девушка вспомнила строки Игоря Губермана: