Путешествие на Запад

Люциус сделал несколько жестов, произнёс несколько слов и взгляд жреца стал бессмысленным. Его тело будто окаменело. Они с Кирианом схватили его и понесли за алтарь.

– Здесь должен быть чёрный ход. Он всегда есть. Энрик, позови Хольку.

Хольку звать не пришлось. Она прибежала сама. Из её кольчуги торчала стрела.

Увидев жреца, она остолбенела. – Куда вы его тащите?

– Он знает место, где мы сможем поговорить с Перводухом. Но он не хочет провести нас туда добровольно.

– И поэтому ты решил его похитить!

Сзади раздались команды. Последний культист, славя мессию, бросился им навстречу.

– Живо, Холька! Потом обсудим.

Они вбежали в комнату, где жил жрец. Оттуда через небольшую деревянную дверь выскочили наружу и припустились бежать в лес, на север. Люциус с Кирианом тащили жреца.

Через минут десять они остановились на приличном расстоянии от деревни. Их уже никто не преследовал. А если и преследовал, то они этого не замечали.

Они решили сделать привал. В ходе него Люциус достал из рюкзака верёвку и связал ею руки жрецу. Тот как раз пришёл в себя и начал ругаться, на чём свет стоит.

– Перводух вас покарает!

– Об этом мы с ним и побеседуем.

– Сожги ублюдка! Пусть страдает! Пусть почувствует твою власть над ним!

– Я никуда вас не поведу!

– Не придётся. – Эльф зажёг в руке огонь. Его глаза стали ярко рыжими. Он расправил руки его голос стал гораздо громче и приобрёл эхо. Энрику показалось, будто вместе с Люциусом говорил ещё кто-то. Кто-то, стоящий за ним.

– Если ты желаешь узреть ярость Бездны, я дам тебе такую возможность! Ты сгоришь! Я превращу тебя в гору пепла, а твою душу будут вечно есть в Бездне черви! – От громкого грубого эха с деревьев взлетели птицы. На секунду он весь вспыхнул, будто факел и тут же погас.

Жрец склонил голову и начал испуганно молиться Перводуху.

Холька резко подошла к Люциусу и влепила ему пощёчину. – Очнись, Люциус. Ты что творишь?

Огонь потух. Теперь он смотрел на неё с презрением.

– Что творю?

– Он согласился нам помочь, а ты поступаешь с ним, как с врагом. Люциус, так нельзя!

– Я решаю наши проблемы!

– Ты ведёшь себя, как урод! Я не для того тебя защищаю, чтобы видеть, как ты мучаешь людей!

Кириан в несколько шагов оказался перед ней. – Закрой рот, чудище! Мессия лучше знает, что ему делать!

– Ничтожество! Кто она такая, чтобы указывать тебе! Кто она такая, чтобы решать, чтобы ты можешь творить, а что нет. Кто она такая, чтобы решать, кто друг, а кто враг! Она сама не может отличить их! Она сама хуже любого врага! Поставь её на место! Она твоё оружие, так приручи её!

Из руки Люциуса неожиданно вылетел огонь и обжёг ей лицо. Она в испуге отступила и закрыла его руками.

– Кто ты такая, чтобы меня отчитывать? – Люциус произнёс это неожиданно громко и властно. – Почему ты решила, что можешь решать, что мне надо делать, а что не надо?

– Я помогаю тебе!

– Помогаешь мне? Так то? Да ты постоянно мне мешаешь!

Он с маниакальной методичностью начал перечислять все случаи, когда Холька, по его мнению, совершала глупости. О многих из них Энрик не знал, но закончил Люциус как раз тем, что она взяла с собой Энрика и потом бегала за ним, забыв об их изначальной цели.

На лице Хольки отражалась смесь негодования и обиды. В какой-то момент она тоже взорвалась.

– А кто ворвался в этот храм, будто это последний день в его жизни? Кто похитил человека? Кто соглашался со всем тем, что ты перечислил?

– Ты ей указ! Не она тебе! Пусть знает место!

Люциус, трясясь мелкой дрожью от негодования ткнул в неё пальцем. Но ткнул он немного в сторону и попал только в воздух. Он оглянулся, будто потерял Хольку из виду, хотя она стояла почти под ним.

– Научи её слушаться! Пусть она не командует! Ибо командовать должен только ты! Кто она такая, чтобы обвинять тебя! Чтобы тыкать в тебя пальцем, как в нерадивого ребёнка! Чтоб тискать тебя, как дворового пса!

– Я взял тебя! И если ты хочешь остаться, то будешь выполнять мои приказы. Ясно?

Холька смотрела на него совершенно непонимающе. – Люциус, что случилось?

– Сожги! Сожги! Сожги её! – Вопил голос так, что Энрик отступил и схватился за меч.

Люциус обернулся, ударил себя пятерней по лбу.

– Заткнитесь! Заткнитесь все! Ты меня достала, Холька! Я пытаюсь решить наши проблемы, чтобы ты не превратилась в чудище. Чтобы мы стали лучше. А ты носишься за детьми и волнуешься о морали! – Он ткнул в неё пальцем и на этот раз попал и прошёл рядом с ней, будто слепой. – Ты больше не будешь ко мне прикасаться без моего разрешения, говорить без моего разрешения и делать что-то без моего разрешения. Или проваливай и возвращайся в Кифалор со своим животным! – Он бросил презрительный взгляд на Энрика. – Я выразился ясно?

Парень был уверен, что сейчас она сама придёт в ярость и пересчитает зазнавшемуся товарищу кости, но Холька только подавлено кивнула и направила взгляд в землю. – Прости. Я хочу, как лучше. Стараюсь делать что-то, кроме убийств. Кроме войны.

Люциус отошёл от неё и заметно упокоился. – Не те обстоятельства, Холька. Мы стоим на пороге того, чтобы решить наши с тобой проблемы и я не хочу, чтобы из-за твоей ранимой души мы упустили этот шанс.

Она смотрела на него исподлобья.

Казавшаяся неостановимой все эти недели, она теперь смотрела на Люциуса, как провинившаяся дочка на раздражённого отца.

– Идём. – Спокойно произнёс Люциус. По его команде Кириан поднял за шкирку жреца и они двинулись на север. Жрец неуверенно объяснял, куда им надо идти и вскоре он свернули на восток, пытаясь, по его наводке, выйти на дорогу.

Холька поплелась следом. Весь оставшийся день она выглядела совершенно убитой. Энрику казалось, что он вот-вот заплачет. Он шёл рядом с ней. В какой то момент он встретился с ней взглядом и на мгновение она благодарно улыбнулась.

Вечером, когда они остановились и развели костерок, женщина погрев воду, ушла с кружкой в сторону и среди деревьев села на колени. Теперь они была в своём настоящем облике и её золотой хвост было хорошо видно. Энрик осторожно подошёл к ней.

– Госпожа Холька.

Она кивнула. Он сел рядом.