Евангелие от режиссёра

Это дуализм цели и причины, своего рода симметрия. Она обеспечивается духом и пластичностью материи, её подчинённостью духу. Материя движется по указке духа от причины к следствию и опять к причине, и опять к следствию, то есть по своим законам, по законам природы – но траектория всегда направлена к цели, которую определил дух.

Как это достигается? В каждой точке времени перед материей есть веер возможностей, определяемых причинами, законами и абсолютной случайностью, вроде принципа неопределённости Гейзенберга. Если нет цели, то всё катится по случайной траектории причин и следствий внутри этого веера. Но когда дух поставил цель, то он тащит материю по нужной ему траектории в пределах этого веера в сторону цели.

До появления человека вся наша грандиозная вселенная не имела цели. Такого понятия не существовало. Были только законы, причины и следствия. Чего нет, то невозможно представить. Но Бог низвёл цель в творение и соединил её с прахом, которым был человек до обретения духа. Между сотворением человека из человекоподобной твари и появлением во вселенной понятия цели можно ставить знак тождества.

Что ещё может удивить больше? Вселенная в лице человека научилась ставить перед собой цели. До появления человека цели ставил только Бог. Но в седьмой день он почил, создав человека. Если человек не будет вести вселенную к правильной цели, она покатится к хаосу. Впрочем, это неизбежно.

Теперь о том, как в этом участвуют добро и зло. Бог дал человеку свободную волю и силу над материей. Но, имея злую цель, сердце не восславит Бога и не будет радоваться, когда её достигнет. Не сможет, даже если петь псалмы. Чтобы обрести радость, нужно выбирать благую цель – чтобы, достигнув, прославить Бога! Так Бог поощряет нас к доброму, не лишая свободы. В этом разница целей.

Материя живёт прошлым, причиной, а дух, вера живут будущим, целью.

Пора идти. Вечером допишу.

Нет, ещё одна мысль. Поразительно, нам из-за этих машин вокруг кажется, что мы достигаем цели, благодаря им. Но каждый из нас имеет только десять пальцев и ум. Только ими мы залезаем в микромир, уже видим и захватываем в ловушки атомы. И летим в космос, наблюдаем в телескопы планеты в других звёздных системах. Освобождаем энергии атома. Животные могут передвигаться на расстояния, сопоставимые со своими размерами, и воздействовать на мир энергиями, сопоставимыми с энергией съеденного банана. А мы залезли не в свои размерности. Всё это небольшими, мягкими пальцами и умом.

Продолжение.

Маргарита пришла домой раньше и сидела в кресле перед ipad, поедая черешню.

Обнял её сзади, обхватив чуть ниже груди и двигаясь вверх. Она продолжала смотреть в экран и выплевывать косточки в чашку. Не отрываясь от этих занятий, сказала:

– Ты решил, что делать с деньгами?

– Это на фильм. Буду снимать.

– А потом? Ну снимешь… И?

– Что и?

– Что с оставшимся? Прибыль будет?

– У тебя есть идеи?

– Если у тебя… если у тебя нет идеи, то я сделаю коррекцию груди, ещё…

– В сторону увеличения или уменьшения?

– Дурак!

– Постой, постой. Я обдумываю… я обдумываю. Впрочем, на это не деньги нужны…

– На что?

– Мы не договорили утром о цели. Смысле пребывания… Знаешь, мы живём во времена, когда ни у кого нет ни одной сколь-нибудь значимой цели. Пусть утопической, глупой, злой, безумной – никакой. Никакой бескорыстной цели, ничего, кроме бабок. А что не про деньги – всё равно ради них. Всё вертится здесь, в мире атомов и энергий.

– A-а, зацепило?

– Да. Но цель должна выводить нас из мира материи, чтобы мы стали свободными. Знаешь, мне в машине такая мысль пришла, пока ехал. Про беспилотный автомобиль. Всё его движение описывается законами материального мира. Кроме цели. Когда адрес ввели в мозг машины, с этого момента действуют причины, следствия. Но кто определил цель? Цель могла взяться из жизни пассажира, из его прихоти мимолётной, из прочитанной книги, случайной смски. Но этого всего в мире машины не существует, во всяких там электроцепях, поршнях, контроллерах. Эта цель не подвластна миру машин. Можно сказать, в пассажире нет ничего, что мог бы понимать автомобиль, никакой причинности, нет физики. Так и дух человека для тела – пойди, найди, откуда он посылает сигналы и как определяет цель. Но он это делает!

Маргарита задумчиво посмотрела на меня и промолчала.

– Теперь буду искать…Что хочет от меня Бог?

Маргарита как-то странно посмотрела на меня и хмыкнула.

В двери я обернулся и сказал, глядя жене прямо в глаза:

– Веру… способность верить Бог проверяет верностью. Верны ли мы друг другу? Если верны, то можем верить Богу. Не зря в греческом вера и верность – одно слово: ??????.

Маргарита вздрогнула и опустила глаза.

Глава 8

Было слово к Филону…

– Отец наш родной, радуйся.

– Да будет с вами благосклонность Отца светов и Господа нашего Иисуса Христа.

– Отче, пришли за твоей помощью.

– Рад вам помочь, дети мои. В чем беда ваша?

Старец Иоанн внимательно слушал. Гости рассказывали о делах в Лаодикии. Там в общине у них всё крутится вокруг Ахилла, который оказался умным, но падким до славы и денег. Он такие порядки завёл, что к нему без поклона никто теперь и не входит. Письмо моё, говорят, читать не стал, даже не распечатал. Все в общине без его благословения теперь и руки мне не подадут – запуганы отлучением. По учению этого Ахилла Христос – это один из высших эонов, составляющих плерому. Он снизошёл на человека Иисуса. И они спорят бесконечно, сколько там этих эонов и какой из них главнее. Раздробились так, что и не общаются, анафематствуют один другого.

– Отче, ты видел мужей апостольских, слышал их речи. Напиши нам так, чтобы споры наши утихли. Мы знаем, куда Господь ходил, все его слова и притчи. Но некоторые так толкуют, а некоторые иначе.

– Пишу, дети, пока свет есть в очах моих. Будет вам слово. А пока храните благую весть и не пускайтесь в словопрения бесплодные. Храните себя.

Гости ушли.

Старец задумался. Мой учитель Филон всё это предвидел, знал заранее. Сколько мудрости дал ему Господь! Учитель поставил Логос выше всякого творения, одесную Бога. Он единственный, через кого Бог творил мир. Он сила Бога, он его Премудрость. Но и о нём ещё учитель не знал всего, что теперь открыто нам. Чем ближе мы мыслим Логос к Отцу, тем меньше глупых теорий возникает в головах этих эллинов, привыкших бесконечно спорить и мудрить. Боже, дай мне мудрость сказать всё!

– Прохор, ты где, дитя моё?

– Старче, я собирал гостям в дорогу, а сейчас прибираюсь в горнице.

– Садись, садись, пока я помню. Да, ты читал мои выписки из учителя моего Филона?

– Конечно, старче. Но это слишком мудрёно для меня.

– Ничего, мудрость придёт. Я старца и видел-?? один раз, когда он был с посольством к Гаю. Я больше по книгам у него учился. А сейчас вспомнил его трактат о сновидениях. Он там пишет о Логосе, называя его богом. Помнишь, когда Иаков собрался бежать от Лавана, Бог обращается к нему и говорит: Я Бог, открывшийся тебе в месте Бога, то есть в Вефиле. Здесь старец мой разъясняет, что сделался видимым Иакову именно Логос, то есть Сын. Бога же не видел никто никогда, но Сын его явил. Видевший Слово, видел Отца.

– Так, может быть, Логос – не бог, а только умное проявление Бога в мире?

– Проявление? – старец сверкнул глазами. – Что ты, Прохор. Проявление… Старец мой Филон и говорил, и писал, что Логос – это не тот самый Бог, не Отец, но при том он и Логос называл богом. И говорил, что бог один.

– Как это? Так их два или один? И кому молиться?