На чёрном камне – прядь волос…

Не покиньте неезженный край!
Может, избы с глазницами впалыми —
это чей-то спасительный рай…

веет осени кручина

Веет осени кручина,
Ночь на паперть прилегла.
У семейного камина
Я огонь не сберегла.

Горечь в ягодах калины,
За окном немая мгла.
У семейного камина
Я огонь не сберегла.

Слёзы над кроваткой сына
Безутешные лила.
Ты прости, что у камина
я огонь не сберегла.

разговор с другом

Ты сказал, что любовь – это счастье.
Я несчастлива в этой любви.
За окном горько плачет ненастье
В унисон моим стонам в груди.

Ты сказал, что любовь – это вечно.
Значит, муки навечно мои?
А любить – это, видимо, грешно,
Если медленно тонешь в любви.

От меня ничего не осталось —
Я сгорела, спалилась огнём.
Я бы с миром смиренно рассталась,
чтобы больше не думать о нём.

мой век – печален…

Мой век – печален.
Как мои стихи.
Как стены одиноких спален.
Как из лаванды лёгкие духи —
Мой след печален.

Мой век. Мой слёзный монолог
Пронзают всполохи зарницы.
Их свет далёк.
И будто снится.
Но это он – мой тихий слог.

Он оборвётся. Век – длинней.
Не знаю – смеет ли надежда
Души оплаканной моей
Светить зарницей…
как и прежде.

прости

Хочу успеть сказать – прости! —
Родным, знакомым и прохожим…
Нет! мне покой не обрести
Перед святой иконой Божьей.

Молитвами не скинуть груз
Под каменным церковным сводом,
И от тугих греховных уз
Не даст мне исповедь свободы.

Дороги неслучайной нить
Была проложена судьбою.
Хочу колени преклонить
Пред ним, пред нею, пред тобою…

Пред тем, кого недолюбив,
Отвергла, заблудившись в новом.
Кого невольно позабыв,
Я не согрела тёплым словом.

Пред нищей, окропившей снег
Слезой, краснеющей на белом.
Прости! – убогому, что век
ему достался очерствелым.

приснится мне

Холодный пот. Пустая тень.
Тень от ушедших в никуда.
Ещё один безмолвный день.
Ещё один – так, ерунда…
И в белом мраморе земля.
Не продышать. Не продохнуть.
Не ной! Живёшь – и ладно, мля…
Не ною.
Выпила.
Уснуть.

И вижу, вижу я весну
В моём узорном тихом сне.