Все время мира

Люблю такие моменты. С Линдой легко быть в хорошем настроении. Если бы не она, здесь, в этом доме, можно было бы наткнуться лишь на вытянутые молчаливые физиономии.

– А теперь ореховый торт. Твой любимый, – Линда режет его и раскладывает по тарелкам.

– Я съем его немножко позже, – говорю я шепотом.

– Ты можешь съесть его вместе со всеми, – Линда тут же становится серьезной.

– Нет, мне пока не хочется. Я уже наелась.

– Анаис, да ты ведь почти ничего не съела! Твоя тарелка осталась полной.

Я закончила вытирать посуду и теперь расставляю ее по местам. Но Линда забирает тарелки у меня из рук и ставит около мойки.

– Ты еще похудела, – на этот раз ее голос звучит строго, и я с трудом удерживаюсь, чтобы не нагрубить. За это я себя сильно корила бы потом.

– У меня просто стресс из-за тренировок, но я хорошо себя чувствую, – изображаю улыбку, но Линда непреклонна.

– Анаис Керпер, ты серьезно считаешь, что я куплюсь на твои отговорки?

– Что здесь происходит? – Мать входит в кухню и бросает на нас строгий взгляд.

– Ничего, мама, – быстро отвечаю я. – Мы готовы подавать десерт.

– Линда справится сама. Ты уже достаточно помогла. Боже, Анаис! Что у тебя в голове? Это еще что такое? Быстро снимай этот фартук, и мигом в гостиную!

Разумеется, я повинуюсь. Мама повернулась ко мне спиной и не видит меня, поэтому я закатываю глаза – она на дух не переносит, когда я так делаю.

Я иду за ней в гостиную и сажусь рядом на один из двух огромных белоснежных кожаных диванов.

Дезмонд, более расслабленный, снова сидит напротив.

Кто же на самом деле этот красавец?

Не знаю, но его поза кажется такой открытой, что мне хочется узнать больше.

Линда приносит десерт. Я отказываюсь, и мать одобрительно кивает.

– Правильно, Анаис. Так будет проще найти тебе подходящий наряд для бала, – произносит она. – Мы справимся, дорогая.

Мы справимся, дорогая. Можно подумать, это какой-то подвиг.

– Еще ведь рано, бал будет только в конце года… – пытаюсь я возразить.

– Ты права, но за это время ты сможешь скинуть еще несколько килограммов и будешь выглядеть просто изумительно.

Боже мой! Зачем она это все говорит?

Я ловлю взгляд Дезмонда. Он смотрит с удивлением. Я чувствую себя униженной, опускаю глаза и ухожу в себя. Ухожу в себя, пока их разговоры не становятся далеким гулом.

Я задерживаю дыхание, и легкие начинают гореть. Сердце стучит все быстрее и, кажется, вот-вот вырвется наружу. Я касаюсь своих порезов. Даже самые свежие уже не причиняют сильной боли, достаточной, чтобы я могла отвлечься на нее, поэтому мне непреодолимо хочется нанести себе новые.

– Если можно, я хотела бы прогуляться в саду, а потом отправиться в свою комнату, – прошу я, когда находиться в гостиной становится уже невмоготу.

– Все хорошо? – спрашивает отец, и я не верю своим ушам. Это звучит почти как чудо.

– Да, папа. Хочу немного подышать воздухом, а потом лечь спать. У меня был тяжелый день.

– Я надеялся, что мы сможем немного поговорить о твоем заявлении на поступление в колледж, – произносит он.

Черт возьми! Я боялась этого. Боже, как же я этого боялась!

Я начинаю нервно водить ногтями по своим рукам, пока не впиваюсь в левое плечо. На миг я расслабляю пальцы, а потом снова начинаю все глубже вонзать ногти в кожу. Там есть свежий порез, маленький, но еще не заживший, и я принимаюсь понемногу его расковыривать.

Мое тело – это карта боли.

– Простите, если вмешиваюсь, – раздается голос Дезмонда, – но у меня тоже был тяжелый день, и мне хотелось бы немного познакомиться с Анаис, прежде чем идти спать. Надеюсь, для вас это не проблема…

Что? Он помогает мне выйти из неприятной ситуации?

– Хорошо, – неожиданно соглашается отец. – Мы вернемся к этому разговору в другой раз.

Когда мы выходим с Дезмондом в сад, я не знаю, о чем говорить. Даже когда мы отдаляемся от дома, и он вытаскивает из кармана сигаретную пачку. Он закуривает, а я все молчу.

– Куришь? – спрашивает он меня и делает первую затяжку.

– Нет, спасибо, – отвечаю я.

Он улыбается и выпускает клубы дыма.

– Разумеется…

– Ты ведь знаешь, что это очень вредно?

– У меня есть привычки и похуже, – сухо отвечает он.

В молчании мы идем бок о бок, пока он не докуривает сигарету.

– Спасибо, но тебе не нужно было это делать, – прерываю я затянувшуюся паузу. Стараюсь не смотреть ему в глаза.

– Это все?..

– Это все? – вторю ему эхом, – Что еще я должна сказать?

– Ну, допустим, правду.

Он выбрасывает окурок за изгородь и внимательно смотрит на меня, так что я не могу отвести взгляд в сторону.

– Почему ты не ела торт, хотя было ясно, что тебе хочется? Почему ты не сказала своему отцу, что еще не отправляла никакого заявления в колледж? И откуда у тебя это? – Он хватает меня за руку и закатывает рукав.