Умереть, чтобы жить

– Так надо, Хен. Чтобы снова спасти ее, теперь ТАК надо.

– А я ведь трус, друг. Я даже не смог ее поцеловать…

Джин Хек достал сигарету, размял ее в руках и вставил в рот.

– Ты же бросил? – Хен удивленно посмотрел на него.

– Но сейчас хочется. Дай зажигалку. Всегда носишь, знаю.

Хен полез в нагрудный карман. Вместе с зажигалкой вытащил белый лист.

– Что это? – сказал он и тут же вспомнил, что Смирнов оставил ему номер своего телефона. – Мне он не нужен, – он скомкал лист, выбросив его в холодные угли костровища.

– Подожди. Не горячись, Хен. Может, еще пригодится. – Джин Хек вытащил из углей бумагу, сдул с нее пыль, развернув, перечитал несколько раз и протянул Хену, – ты можешь сделать это!

– Что сделать? – на автомате переспросил Хен.

– Поцеловать ее. Поцеловать женщину, которую ты любишь. Чтобы потом никогда об этом не жалеть.

Хен смотрел на лист бумаги, но буквы почему-то расплывались перед глазами. «Черт, да что со мной»? – проревел он.

– Он знал, что ты захочешь приехать, – Джин Хек взял смятый лист из его рук и прочитал адрес.

***

Смирнов ответил на Гришкин вызов. «Понятно, – кивнув головой, сказал он. – Тогда реализуем план Б», – и положил телефон в карман.

***

«Почему так тихо? – думала Катя, лежа на кровати и смотря в одну точку на стене. – Неужели ничего вокруг не происходит? Почему такая тишина и такая пустота внутри? Или все теперь без него не имеет никакого смысла? И так будет изо дня в день? Много лет?», – она крепче обняла колени и заплакала.

***

– Где он, Гриш? – набрал Смирнов знакомый номер.

– Уже километрах в двадцати.

– Сколько сейчас? Ближе к 22.00?

– Да.

– У тебя все будет готово в 6.00?

– Все, Леш. А ты уже ей сказал?

– Я не могу сейчас, Гриш. Позже. Сейчас это убьет ее, – несколько секунд Смирнов слушал тишину в трубке. – Чан Вону сообщил?

– Сообщил. Он, похоже, тоже был уверен, что все произойдет именно так.

– Значит, он хорошо его знает. Американцы уже цепанулись к твоей записи?

– Да. Сразу же, как он выехал.

– Хорошо, значит следили. И за нами, и за корейцами. Это хорошо, Гриш. – Смирнов замолчал. – Тогда поморочь им голову. Поводи их не в том направлении. Сможешь?

– Смогу. Сколько?

– До шести утра.

– Ты уверен, Леш? Ты уверен, что ты сможешь? Ты же все еще любишь ее!

– Уверен, Гриш. Ей это необходимо. Ей хоть что-нибудь нужно забрать с собой. – Смирнов отключился и открыл дверь ее комнаты.

***

– Ты поспи, – сказал он, видя, как она лежит на кровати, обняв колени. – Завтра будет тяжелый день.

Катя, будто в тумане, перевела взгляд в его сторону.

Смирнов сел перед ней на корточки, так, чтобы она видела его лицо, и сказал:

– В три я буду ждать около автомата со льдом.

Она машинально кивнула головой, никак не осмысливая происходящее. «В три, так в три», – она подтянула одеяло практически к глазам, давая понять, что не хочет больше говорить.

Леша вышел из номера, оставив дверь открытой, и подошел к окну этажом ниже.

***

– Приведи эту сволочь Джонсона сюда к шести. «Дальше все по плану», —сказал он, смотря, как Хен выходит из машины перед отелем.

– Хорошо. Трогать не будем, как договаривались?

– Не сегодня, Гриш. Не сегодня. С Родионовым что?

– На встречу, как договаривались, пригласил. Еще утром.

– Спасибо, Гриш. Джин Хек будет здесь к шести, как договаривались?

– Да. Подполковник уже попросил его присмотреть за Хен Мином.

Смирнов видел, как Хен зашел внутрь. Он уткнулся лбом в оконное стекло… И, увидев отражение своих глаз в нем, сказал: «Так тебе и надо, Леша».

***

Хен вышел из машины и стал осматриваться по сторонам. Сердце колотилось, как бешеное.

Думал ли он о чем-нибудь? Он знал, что ему нужно с ней проститься сейчас. По-мужски. По-настоящему. Выбросив свою трусость и страх. Сказать ей «спасибо» за то, что разожгла огонь в его душе, расшевелила его нутро. Он хотел, чтобы она сохранила его ТАКИМ в своей памяти.