– Ты мог позавтракать, потом прийти опять лечь, с тебя станется!
– Я не завтракал, – твердо сказал Виталик, – это во-первых. Во-вторых, до обеда осталось всего три часа, не помрешь.
– Я без завтрака не могу, – тяжело вздохнул Али, – если я не позавтракаю, мне весь день не по себе.
– Виталик тоже часто не завтракает, и ничего.
– Ну да, поэтому он такой худой, кожа да кости.
– И я часто не завтракаю.
– Ну ты-то вообще! Если бы я раз в неделю люля-кебаб ел, я бы не то что не завтракал – я бы даже не обедал.
– Слушай, как ты меня достал этим люля-кебабом! – в сердцах сказал Виталик.
– А не надо было трепаться, этим самым ты нанес нам моральный ущерб.
– И что мне теперь делать?
– Купи чего-нибудь позавтракать.
– Денег нет.
– Ну, тогда сиди и не возникай. А у тебя? – спросил Али у Виталика Маленького.
Виталик покачал головой.
– Да-а, тяжелый случай, – горестно молвил Али, – я вам, ребятки, одно могу сказать: если я в течение часа не съем что-нибудь, в общежитие может произойти уголовное преступление. Попросту говоря, я кого-нибудь убью.
– Кого? – с любопытством спросил Виталик.
– Не знаю, кто под руку попадется. Смотреть не стану, друг или враг – все равно. Так что в ваших интересах найти мне еду.
Хлопнула дверь бокса, кто-то вошел и, насвистывая, стал приближаться.
– Дичь? – вопросительно произнес Виталик.
– Сейчас посмотрим, – ответил Али.
В дверном проеме появилась фигура невысокого круглолицего паренька, он с любопытством оглядел присутствующих и сказал: «Салам, че сидите здесь?»
– Салам, салам, – ответил Али и добавил, – когда с утра видишь таких людей, как Новруз[15 - Игра слов. Новруз-байрам – зороастрийский праздник весны.], сразу на душе становится хорошо, как будто праздник весны наступил, потом весь день настроение повышенное.
Удивленный Новруз от смущения зарделся, у него даже появились ямочки на щеках. Похвала Али была ему вдвойне приятна, потому что он побаивался его.
– Новруз, ты на завтраке был? – спросил Виталик.
– Был, – ответил Новруз.
– Чем кормили? – причиняя себе страдание, спросил Али.
– А-а, чем обычно – пшенная каша, – пренебрежительно сказал Новруз.
– Не наелся, значит, – продолжал Виталик.
– Разве этим наешься?
– А мы вообще на завтрак не ходили.
– Почему?
– Эти двое кобелировали ночью, поэтому завтрак проспали, а я из солидарности не пошел, друзья все-таки, как я им в глаза потом смотрел бы, а? Вот как ты сейчас нам в глаза смотришь, сытый, и нас голодных не разумеешь?
Не ожидавший такого оборота Новруз захлопал глазами, переводя взгляд с одного на другого.
– Ведь ты же нам друг? – с мукой в голосе уточнил Али.
– Д-друг, – запинаясь, подтвердил Новруз.
– Так как же ты можешь с таким спокойствием взирать на все это? – спросил Виталик укоризненно. – Ну мы-то с тезкой потерпим до обеда, в нас мышечной массы мало, а вот этот гигант, этот Геркулес, этот былинный богатырь, Илья Муромец и Алеша Попович в одном лице, гордость нашего общежития, мистер Дарнагюль, он может не дожить до обеда! Ты вообще знаешь, от чего вымерли динозавры?
– Нет, – растерянно ответил Новруз. Он никак не мог понять, чего от него хотят. Красноречие Виталика сбивало его с толку, но он чуял опасность и уже раскаивался в своем визите.
– От голода они вымерли, друг мой, вернее, его друг, – и Виталик показал на Али.
– Ведь ты же мой друг? – голосом, не предвещавшим ничего хорошего, спросил Али.
– Да, конечно, друг, – горячо подтвердил Новруз.
– Нет, ты не друг, – сказал Али с горечью.
– Почему? – в ужасе воскликнул Новруз.
– Потому что ты мой брат, – констатировал Али.
Новруз только дух перевел.
– И все запомните: если кто обидит Новруза – будет иметь дело со мной.
Новруз вновь заулыбался – он был растроган.
– Брат, пойди купи что-нибудь к завтраку, – сказал Али.
Новруз хотел было сослаться на отсутствие денег, как он это обычно делал, но тяжелый взгляд Али не дал ему это сделать, вместо этого загипнотизированный малый сказал:
– А что купить? У меня денег совсем мало.
– Ничего особенного не бери, – небрежно сказал Али, – кусочек колбасы возьми, грамм триста, или лучше полкило, чтобы два раза не бегать, творог возьми, две пачки, сметаны и хлеб, а чай и сахар у нас есть. Иди, брат, мы будем тебя ждать.