Хранительница его сокровищ

– Слезайте. Я поймаю.

Спрыгнуть прямо ему в руки Лизавета не решилась, хотя шальная мысль и проскочила. Подумала, что законов физики никто не отменял, и тяжёлое тело, которому придали ускорение, в полёте окажется ещё тяжелей. Поэтому, держась за седло, перекинула правую ногу к левой и немного сползла вниз, а там уже он её подхватил. За талию. И на земле она оказалась прижата к его необыкновенно твёрдой груди. По сравнению с Вадимом, и даже с партнёрами на танцах, он был какой-то необычайно крепкий. Это будило любопытство. Абсолютно излишнее в такой ситуации.

Лучше подумать о том, крепок ли Лис. Ну, не в том смысле, что обнять его и выяснить, а чтобы отвлечься от Сокола.

А объект её мыслей медленно отпустил руки. Она повернулась к нему – и увидела улыбку.

– Спасибо вам. Без вас было бы намного сложнее. Я бы уже свалилась и сломала бы себе что-нибудь.

– Вы научитесь, госпожа моя, – он улыбался тепло и совсем не дежурно.

Второй отрезок оказался легче. Мышцы разошлись после вчерашнего дня и ночи, и Лизавета даже начала осматриваться. Дорога шла между полей, а вдоль неё встречались редкие деревья, точь-в-точь как итальянские сосны-пинии. С толстыми стволами, длинными иголками, огромными шишками. Шишки встречались под копытами Огонька, упавшие на дорогу.

Иногда на какой-нибудь горке поодаль была видна деревушка, и при ней – вероятно, храм. А вообще пустой земли не было, везде – либо поле, либо сад, либо виноградник. Так и доехали до второй остановки.

А третья часть пути упала на плечи во всей своей тяжести. То есть, на самом-то деле она, наверное, не отличалась от первых двух. Но сил уже не было, хотелось уже даже не остановиться, а лечь, болели ноги, болела задница, и очень хотелось пить. Тут-то Лизавета и поняла, что Сокол спрашивал её про флягу не из праздного любопытства. Нужно спросить, можно ли добыть флягу по дороге. Или только в каком-нибудь городе, должен же им встретиться хоть один?

Лизавета не заметила, как отстала от остальных. Но вроде дорога одна, заблудиться невозможно. Добредёт как-нибудь. Огонёк пытался пофыркать – ну пошли уже, что ли, но она практически бросила поводья и чуть ли не легла на его шею. И прикрыла глаза.

– Госпожа моя, – голос ворвался в её полудрёму и напугал.

Лизавета подняла голову… точно, Сокол. И что ему?

– Осталось не так много, видите впереди горку? Вот за неё. Там ещё на вершине приметное дерево.

Лизавета посмотрела – и на удивление, увидела. Она ещё не свыклась с новообретённым зрением.

– Да, я вижу, спасибо, – пробормотала она.

– Руку давайте, – он протянул свою.

– Зачем? – она подняла голову и недоумённо смотрела на него. – Я доеду. Просто медленно. Я не потеряюсь.

– Я не сомневаюсь. Но так будет лучше. Руку, госпожа моя! – произнёс он уже жёстче.

Лизавета повиновалась.

Он просто взял её за руку, шепнул что-то Огоньку, и кони двинулись. Достаточно резво двинулись, надо сказать. Лизавета свободной рукой вцепилась в край седла, чтобы не свалиться. А Сокол крут – управляет конём одними коленями. Но у него, наверное, куча лет практики…

Лизавета не сразу заметила, что сидеть стало проще, не так больно. Она разогнулась и села прямо, как учила Оля, хозяйка конюшни. Взяла повод свободной рукой.

– Вот, правильно. Четверть часа – и мы на месте, – кивнул Сокол. – Видите вон там дерево с двумя стволами? Это в него много лет назад попала молния, и с тех пор оно так и растёт. А птицу наверху видите? Это мой родич сокол, он охотится. Сейчас углядит какую-нибудь мелкую мышку и будет ужинать.

И что-то ещё он говорил – о травах в поле, о волнах в море, о птицах крылатых, о зверях косматых… Лизавета заслушалась. Потом ни за что не смогла бы вспомнить ничего из его тогдашних слов.

А потом впереди показалась сначала та самая горка, а за ней – рощица из тех самых сосен.

– Вот и приехали, госпожа моя. Не торопитесь, помогу.

Он спрыгнул на землю, что-то сказал своему коню, тот пофыркал в ответ. Потом подошёл к Огоньку, и ему тоже что-то сказал. Тем временем Лизавета, как уже делала, перебросила ногу и поползла вниз. Сокол подхватил её и легко поставил.

– Ничего, дальше будет проще. С каждым днём. Вы ведь молодец – не стонете и не жалуетесь.

– Может, сейчас начну, – усмехнулась она.

– А сейчас-то уже зачем? Мы на месте, и добрые люди уже даже дрова носят, видите? Значит, и ужин не за горами.

– Скажите, – ей было неловко, но жажда оказалась сильнее. – У вас нет воды?

– Как же у меня нет воды, – он отстегнул с пояса флягу, но не вчерашнюю, а другую, округлой формы, и протянул ей.

Хотелось выпить всё, тем более, что вода каким-то чудом оказалась прохладной. Но она остановилась, вернула предмет хозяину и поблагодарила.

– Ступайте, там уже ваш шатёр ставят. Ваши мешки я сейчас принесу.

Лизавета поковыляла туда, где двое служек устанавливали шатёр, а рядом на стульчике сидела Аттилия. Она подскочила, едва увидела Лизавету.

– Садитесь, госпожа Элизабетта! Сейчас уже всё будет!

– Сама-то как?

– Да ничего, милостью Великого Солнца – не так плохо. Антонио сказал, что я неправильно сижу, объяснил, как правильно, и стало легче.

Ну да, если сидеть правильно – то легче. А если просто нет сил сидеть – тут уже никакая наука не поможет.

Впрочем, там, где нет науки, может быть магия. Когда шатёр установили, и вслед за своими вещами к ним прибыла Агнеска, она осмотрела Лизавету и велела ей идти внутрь. Там она приказала лечь и снять штаны, и намазала ягодицы и ноги какой-то мазью, которая приятно холодила и унимала боль.

– Спасибо, госпожа Агнесса, вы ангел, – пробормотала Лизавета.

– Кто-кто? – не поняла та.

– Я не знаю, как это у вас называется. Некто могущественный и благой.

– Вы переоцениваете меня, – фыркнула она и вышла наружу.

Лизавета лежала бы так ещё долго, но позвали ужинать. Как хорошо, что хотя бы с готовкой сами справляются! Ели снова кашу с мясом, но после такого дня ей было решительно всё равно, что есть. Горячая мясная еда, что ещё надо? К еде был хлеб, вяленая рыба, сушёные кальмары, и вино, разбавленное водой. Или не разбавленное – как кому хотелось. Ещё брат Джанфранко, командовавший хозяйственной частью, предложил котёл какого-то горячего отвара, сказал – от усталости самое то. Лизавета попробовала – на вкус как листья лесной смородины, свежо и хорошо. В ответ на расспросы завхоз объяснил, что это листья кустарника под названием коровьи уши, растет возле пресной воды, а вода здесь близко. Она попросила наутро показать ей этот кустарник – вдруг пригодится?

На костёр поставили котёл с вином – греть с пряностями, и тут коварный Сокол вырвал её из дремоты.

– Госпожа моя, а помните, вы обещали рассказать историю?

– Сдаётся мне, вы тоже можете рассказать историю, – фыркнула она.

– Я-то могу, да мои истории всем на сто раз известны. Давайте так: вы, а потом – я.

– Но та история длинная.

– А вы хотя бы начните, там посмотрим.