Фиктивная семья. Галя, у нас отмена

Галя резко поворачивается ко мне, удивлённо хлопает глазами.

– Одолжить?

– Да. Дать в аренду или что-то типа того. Или… Мы можем взять актёров. Да, точно! Наймём детей-актёров, напишем для них сценарий и…

– Мирон, у меня правда есть дети, – перебивает Галя.

– Серьёзно?

Светофор.

Жму по тормозам и отвлекаюсь от дороги, чтобы на Галю взглянуть ещё раз, но уже под иным углом и с новыми вводными данными.

Сколько ей лет? Когда успела двумя детьми обзавестись? И где отец этих детей, в конце концов?

Не представляю, чтобы мужчина в здравом уме отпустил свою жену с каким-то левым типом на вечеринку, даже пускай за это и пообещали хорошо заплатить.

Опускаю взгляд ниже, на Галины сцепленные на коленях пальцы. На безымянном нет кольца, лишь тонкий бледный след, будто оно было там совсем недавно.

Понятно, развелись.

Бывает.

Галя, заметив на себе моё пристальное внимание, сжимает руки в кулаки и прячет их в складках шерстяного пальто.

– Не нужно, – говорит она тихо.

– Чего не нужно?

– Пытаться меня анализировать. Ты ничего не знаешь.

– Мне нет никакого дела до твоей личной жизни, – закатываю глаза. – Так, хорошо, давай решать, что мы будем делать с нашей проблемой?

– С нашей? – Удивлённо ползут её брови наверх. – Нет, с твоей проблемой.

– Это ты обеспечила меня этой проблемой, поэтому будь добра, неси ответственность. У тебя есть дети, и мы…

– Нет, – отрезает Галя решительно. – Никаких больше «мы». Уговор был на один вечер, я выполнила свою часть сделки и не собираюсь вовлекать своих детей в этот цирк.

– Галя, ты должна.

– Я ничего тебе не должна, мистер Мне-Жаль-Что-Я-Такой-Неотразимый! Ты обещал, что наши пути разойдутся, – Галя фыркает, отворачиваясь к окну. – Так будь мужчиной, держи своё слово.

Уела, чо.

Молча подъезжаем к её дому.

Серая унылая панелька. Двор, плотно заставленный машинами. Детская площадка, словно пережившая армагеддон, в центре которой стоят покосившиеся от времени качели.

Ну, а ты чего ожидал, Мирон Юрич? Что Галя на свою зарплату тащит двоих детей и на сдачу владеет скромным домиком на Рублевке?

У неё явно туго с деньгами.

С деньгами, да!

Паркуюсь у подъезда.

– Галя, я готов заплатить за твою помощь.

– О, не сомневаюсь! – С ядом.

– Я утрою ту сумму, что ты получила сегодня.

– Утроишь? – На лице её отражается активный мыслительный процесс: формулы полетели, умножение многозначных чисел.

Она долго молчит, а я сижу и смиренно жду вердикт. Не отрывая глаз от её лица, пытаюсь предугадать, что она ответит. Внутри всё сжимается, будто я играю на бирже.

– Всё равно – нет, – хмурится Галя и скрещивает руки на груди, всем своим видом показывая, что не намерена больше сотрудничать.

– Галь, ну что мне прикажешь делать теперь?

– Слушай, ты хотел поговорить с Нестеренко, и я устроила для тебя встречу в неформальной обстановке. Действуй дальше сам.

– Я не могу ехать один. Кто после этого поверит в мою легенду о счастливой семье?

– Скажи, что дети заболели.

– Заболели?

– Да, притащили из садика очередной вирус. Так бывает, Мирон.

– Ты же понимаешь, что конкретно меня туда никто не звал? Они хотят видеть тебя. Тебя и наших, чёрт возьми, детей!

– Нет. Ни в коем случае. К тому же, у меня работа, забыл? Касса, покупатели, задвоенная водичка. Там никак без меня. Всё сломается. Все умрут.

По тону слышу – издевается.

Издевается над бедным мужиком, который оказался в зависимом положении!

– Галь, да что тебе эта работа? Я же говорю – оплачу все издержки.

– Невыносимый! Вы все – невыносимые! – Кипятится вдруг она и тянется на заднее за пакетом со своими вещами. – Всё брось и помоги мне! А после меня – хоть потоп! Для тебя это всё фарс, развлечение на вечер. Дети-актёры, фальшивая жена… Нет, Мирон, это моя жизнь. Моя работа. Мои дети. Я не клоунесса, чтобы развлекать твоих богатых друзей за подачки. Эти ваши извращённые способы скрасить досуг… Вы совсем уже зажрались!

Она всё распаляется, распаляется…

Синие глаза сверкают на фоне бледного лица и красных щёк.

А Галя красивая очень в гневе, думаю я отстранённо, почти не слыша слов.