Свет Надежды

Он же отмечал, как её улыбка способна растопить даже самые холодные мысли, и как её голос напоминал мелодию, которую хочется слушать снова и снова. Иногда Николай становился задумчивым и строгим, но это не отпугивало, скорее, больше зажигало интерес и желание продолжить разговор. Несмотря на всю строготь его взглядов или выражений, какими он острил и объяснял это тем, что сейчас все еще пребывает в образе дотошного журналиста, глаза его выдавали в нем доброго и заботливого человека.

– Ваши картины имеют большой успех в моем рабочем пространстве. Неужели ваши руки способны творить не только на холсте, но и в душах людей? Вы очаровали моих коллег своим искусством.

– Благодарю вас. Мне подобного еще никто не говорил, но не берите на себя роль первенца, я уверена, что есть еще люди, ценящие мой труд по достоинству.

– Думаете, я собрался льстить вам? Вы далеко не профессионал, поскольку видели лишь академические работы и вы ограничены теми знаниями, что когда-то вложили в вашу голову преподаватели. Однако в вас есть творец, желающий одного – признания. Вам ведь оно нужно, признание?

– Мне кажется, оно нужно всем.

– Непонимающие осуждают вас, а хорошие критики молчат.

– Потому они и хорошие критики. А признание… Даже если оно появится в моей жизни, мне просто не за чем будет потом жить. Я стремлюсь стать таким художником, который бы не угождал зрителю, а писал ровно то, что у него на душе. Признание мне, без сомнений, нужно, но достигнув его, что я буду делать дальше? Пока признание не пришло ко мне, я должна искать какую-нибудь другую цель или задачу. Если вдруг оно все-таки объявится, то у меня просто не будет смысла работать дальше.

– Надежда, вам не стоит зацикливаться на одной задаче. Поставьте перед собой сразу несколько целей и достигайте их по мере ваших возможностей. Жизнь не закончится после достижения одной или нескольких целей. Вы останетесь, и люди вокруг останутся, вы будете жить дальше, но с той же силой и страстью, которую я вижу в вас сейчас? Вот в чем вопрос.

Николай, наблюдая за Надеждой, понимал, что в ней есть что-то особенное. Она была не просто художницей, а человеком, который искренне стремится к самовыражению. Он видел, как её лицо меняется, когда она говорит о своих мечтах, и как её глаза наполняются светом, когда она делится своими переживаниями.

– С недавних пор пришлось самостоятельно взяться за свои финансы.

– Да? А кто же был тот, кто руководил вашими деньгами?

– Бывший молодой человек.

Надя сделала значительную паузу, что свидетельствовало о той серьезной ране на ее сердце. Николай стал еще внимательнее; скрестил пальцы в замок и замер в ожидании, пока его собеседница решится на, возможно, долгий и мучительный для нее рассказ.

– Этим летом мы расстались с ним… Я была уверена, что все мои деньги, которые я доверяла ему, он вкладывает в наше общее дело. Ну, то есть в студию, которую я так мечтала тогда открыть.

Надежда смутилась и прикрыла лицо рукой. Нахлынувшие воспоминания вызвали у нее небольшой приступ плача. Николай передал собеседнице сухие салфетки и взял её за руку. Так поступил бы каждый, но Надежда, опираясь на свои тогдашние чувства, сделала вывод, что, несмотря на грозный вид, Николай очень мягкий и заботливый.

Полный рассказ Надежды передавать не будем, достаточно будет упомянуть о том, что ее бывший молодой человек тратил общий бюджет на свои развлечения. И в один из дней, когда Надежда вернулась с работы пораньше, она застукала парня с другой девушкой. Это стало последней каплей в чаше терпения Надежды, поскольку она из кожи вон лезла, чтобы добыть деньги на свой бизнес, а ее партнер пользовался ее доверчивостью и добротой.

– Вам ведь не больше тридцати лет, Наденька? – спросил задумчиво Николай, вынимая из небольшой кожаной сумки блокнот и ручку.

– Мне двадцать восемь лет.

Озвучив свой возраст, девушка подумала, правильно ли она поступает, открываясь человеку, которого видит всего третий раз, но поступки Николая говорили за него, презентуя его надежную личность.

– Что вы пишите, Николай?

Небольшая пауза. Принесли еще кофе.

– Я люблю записывать свои мысли. Они очень нужны, особенно когда их забываешь.

– Вы не похожи на журналиста.

– Чем же я так выделился среди всех прочих?

– Вы скорее писатель или преподаватель. Вам идут пиджаки и жилеты, и стиль у вас такой… Нравится мне в общем.

– Спасибо, Надежда. Вы правы, я увлекаюсь писательской деятельностью, помимо основной работы.

– И на какие темы вы любите писать?

– Все, что связано с политикой.

– Так это практически и есть ваша работа.

– Я люблю свою работу, признаюсь, очень влюблен в нее.

Надежда упомянула о своем любимом кофе – гляссе. Николай выразил сомнение по поводу полезности этого напитка.

– Неужто все должно быть полезно? Иной раз следует побаловать себя.

– Ристретто – лучший выбор для сегодняшнего вечера. Мне предстоит еще много работы.

– Вы ничуть не лучше, Николай. Говоря мне о полезности напитков, вы взяли себе крепкий ристретто, который вряд ли хорошо отразится на вашем сне.

– А может, мне предстоит не спать сегодня.

– Какой вы негодяй, если позволяете своему организму так мучиться!

Он рассмеялся, лицо его прояснилось доброй благодарностью.

– Приятно, что вы уже делаете мне замечания, хоть это и наше третье свидание.

– Разве это свидание?

Николай промолчал, улыбка по-прежнему играла на его губах. Опустив взгляд на блокнот, он сделал еще пару записей, а затем спросил:

– О чем вы мечтаете, Наденька?

– Неожиданный вопрос, – она задумалась.

Было действительно о чем подумать, ведь ответить на этот вопрос не так-то просто, чем кажется на первый взгляд. Несколько глотков кофе освежили ее память, и она заговорила:

– Я бы очень хотела побывать в какой-нибудь другой стране… В теплой, а то здесь так холодно у нас.

– Прекрасная мечта. Её легко осуществить, не так ли?

– Легко? Да я за аренду квартиры и студии отдаю так много, что вряд ли накоплю на билет!

– А тогда есть что-то из более досягаемого для вас?

– В смысле?

– Назовите еще что-нибудь. Я вот, к примеру, мечтал всегда о взаимной любви, но пока не выходит.

– И у вас? И не выходит?