Решения Федерального Верховного суда Германии по гражданским делам в 2022 г. 76—112

Решения Федерального Верховного суда Германии по гражданским делам в 2022 г. 76—112
С. Трушников

Настоящая книга содержит сборник решений Федерального Верховного суда Германии по гражданским делам, принятым в 2022г. В качестве кассационной инстанции судом рассмотрены актуальные споры в области обязательственного, вещного, наследственного и семейного права.

Решения Федерального Верховного суда Германии по гражданским делам в 2022 г.

76—112

Переводчик С. Трушников

Составитель С. Трушников

© С. Трушников, перевод, 2024

© С. Трушников, составитель, 2024

ISBN 978-5-0064-9209-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Введение

1. Восьмая и девятая книги охватывают перевод решений Федерального Верховного суда Германии (далее – ВС ФРГ) по гражданским делам, вынесенным в 2022 г. Исходя из основной тематики решений, судебные акты в книгах разделены на 4 раздела, посвященные обязательственному и вещному праву (решения 76 – 96); личным правам, наследственному и семейному праву (решения 97 – 112); несостоятельности (решения 113 – 126) и гражданскому процессу (решения 113 – 145).

Перевод немецких решений на русский язык предваряет статья Александра Горобия, посвященная истории развития ревизионного (в терминологии книги – кассационного) производства в Германии. При первом ознакомлении с правовой системой иностранного государства, особенно его гражданского права и гражданского процесса, нередко становится необходим материал, который дает общую справочную характеристику по изучаемой теме, что облегчает понимание ее отдельных нюансов и особенностей. Статья А. Горобия акцентирует внимание на единообразии судебной практики как наивысшей цели деятельности последней судебной инстанции в ФРГ. Это находит прямое подтверждение и в последнем решении (№145), касающимся понятия принципиального значения дела как условия обжалования в ревизионной (кассационной) инстанции. В нем Верховный суд Германии отмечает, что «цель единообразия судебной практики, которую преследует множество норм Гражданского процессуального уложения Германии, состоит в обеспечении правовой стабильности и защите доверия граждан правовому государству путем предотвращения нетерпимых различий при правоприменении» (Rn. 13; см. также решение №105 Rn. 10).

2. Статистическая информация о гражданских делах, рассмотренных ВС ФРГ в 2022 г. в качестве кассационной инстанции (см. «Отчет о работе Сенатов по гражданским делам Федерального Верховного суда Германии за 2022 г.» на официальном сайте ВС ФРГ).

Общее количество поступивших жалоб – 4 837 (здесь и далее в скобках в 2021 г. – 4 933). Из общего количества жалоб авторского права касаются 29 (19) жалоб, патентного – 85 (96), антимонопольного – 118 (104), корпоративного – 211 (206), страхового – 382 (454), наследственного – 52 (48), деликтного – 2064 (1791), купли-продажи и мены – 156 (260), подряда – 225 (216), аренды и найма – 238 (251), недвижимости – 101 (108), вещных прав – 21 (43).

Продолжительность дел, рассмотренных ВС в качестве кассационной инстанции по жалобам об отказе в обжаловании: до 6 мес. – 136 (248) дел, от 6 до 12 мес. – 1125 (1308) дел, от 12 до 18 мес. – 467 (570) дел, от 18 до 24 мес. – 172 (161) дела, свыше 24 мес. – 67 (84) дел.

Освобождение/рассрочка по судебным расходам предоставлена по 70 (66) делам, в 99 (151) случаях в предоставлении данной помощи было отказано.

3. Для удобства электронный вариант книги снабжен встроенными в текст ссылками на анализируемые нормы права и размещенные в сети Интернет судебные решения (ссылки приводятся разово при первом упоминании и актуальны на 01.09.2024 г.). С редакциями основных немецких законов (до 2006 г.), ссылки на которые встречаются по тексту решений, можно ознакомиться на портале Buzer. В случае, когда в решении встречается ключевое понятие либо цитата, в переводе приводится также оригинал на немецком языке.

Значительную помощь в подготовке перевода решений за 2022 г. оказали Игорь Дружинин (переведены решения 84, 133, 138), Константин Брановицкий (решение 140), Глеб Кукса (решение 142) и Андрей Шателюк (решение 115). Безгранично благодарен коллегам за их вклад в настоящую работу.

В сентябре 2023 г. был создан канал в социальной сети Телеграмм "Перевод решений ВС ФРГ по гражданским делам". На данном канале отражается ход работы для настоящей серии переводов, обзор немецкой практики по гражданским делам, а также особенности перевода немецких юридических текстов на русский язык.

Также в сентябре 2023 г. на платформе planeta.ru был открыт краудфандинговый проект в поддержку издания перевода решений за 2022 г. Я сердечно благодарен принявшим участие в этом проекте: Роману Бевзенко, Марии Борониной, Антону Пастельняк, Павлу Морозову, Денису Полехину, Дмитрию Петрушко, Антону Зазулину, Марине Козловой, Наталье Денцлер, Ольге Белоусовой – и всем остальным анонимным участникам.

Особые слова признательности хотел бы высказать в адрес Андрея Корельского, Артема Карапетова, Олега Зайцева, Александра Робакидзе и Юлия Тая. И, конечно же, издание всех книг сборника переводов не стало бы возможным без веры и помощи моей супруги Анастасии.

    Трушников С. С.
    канд. юрид. наук,
    LL. M. (Freie Universit?t Berlin)

Горобий А. О. Ревизионное производство в гражданском процессе в ФРГ: становление и развитие

(впервые опубликовано в журнале «Законодательство», 2024, №1. С. 69—76).

В континентальном гражданском процессе законодательной основой производства по проверке законности вступивших в законную силу судебных актов выступают французская кассация и немецкая ревизия. Российское кассационное производство не является исключением. Его нормативно-правовое регулирование содержит многие черты как французской кассации, так и немецкой ревизии[1 - См.: Борисова Е. А. Кассация по гражданским делам. Монография. М., 2020. С. 67].

Несмотря на содержательную близость ревизии и кассации, эволюция ревизионного производства представляет особый интерес для исследования. Именно немецкая ревизия позволяет проследить истоки утверждения в современной доктрине гражданского процесса и принятия в гражданском процессуальном законодательстве обеспечение единообразия судебной практики как главенствующей цели высшего суда.

История зарождения ревизии начинается в 1495 году, когда в рамках имперской реформы в городе Франкфурте-на-Майне был учрежден Имперский камеральный суд – высший судебный орган Священной Римской, а затем Германской Империи. Примечательно, что централизованный[2 - За исключением Баварского Верховного суда, обладающего теми же полномочиями, но согласно территориальной подсудности] верховный суд, несмотря на территориальную раздробленность, появился и получил автономные юрисдикционные полномочия ранее, чем французский «Тайный совет» (Conseil privе)[3 - См. об этом: Faye E. La Cour de Cassation: traitе de ses attributions de sa compеtence et de la procеdure observеe en mati?re civile, suivi du code des lois, dеcrets, ordonnances et r?glements. Paris. 1970. P.2] и, тем более, ранее Кассационного трибунала.

Функция имперского камерального суда по своей сути ничем не отличалась от функции нижестоящих судов[4 - Savigny F. K. Die Prinzipiennfragen in Beziehung auf eine neue Strafproze?ordnung. Berlin. 1846. S. 92]. Как и последние, он был призван помогать стороне в осуществлении ее прав: «Его задачей является рассмотрение жалоб сторон, предположительно ущемленных в своих правах решением нижестоящих судов»[5 - Planck. J. W. Systematische Darstellung des deutschen Strafverfahrens. Gottingen.1857. S. 549].

Чтобы обеспечить единообразие правоприменения было необходимо единое право, которое на немецких землях в силу территориальной раздробленности отсутствовало. Именно поэтому в средствах правовой защиты высшей инстанции в современном понимании не было необходимости до XIX века[6 - Mittermaier C.J.A. Der gemeine deutsche b?rgerliche Proze? in Vergleichung mit dem preu?ischen und franz?sischen Civilverfahren und mit den neuesten Fortschritten der Proze?gesetzgebung. Bonn.1838. S. 142].

Немецкая земля, которая первой сделала шаг к высшему суду, основанному на мысли о единообразии судебной практики и рассмотрением лишь правовой стороны дела, была Пруссия. Изначально вся система обжалования была установлена здесь общим судебный приказом для прусских земель от 06.07.1793, которая, по сути, все еще основывалась на идеях общегерманского права (das Gemeine Recht)[7 - Речь идет о праве, которое действовало в Германии в виде субсидиарного права приблизительно с половины 16-го и до конца 18-го века, называемого общим правом (das Gemeine Recht, общегерманское право). Впоследствии Общее право во многих частях Германии было заменено партикулярными кодификациями (Общим земским уложением для прусских государств, Кодексом Наполеона, Земским уложением для великого герцогства Баденского или Общим гражданским уложением для королевства Саксонии). Общее право есть продукт соединения обычного германского права с реципированными правом: римским, каноническим и лангобардским; римская часть Общего права, в которой, впрочем, произвели различные изменения германское и каноническое право, а равно и судебная практика, называется пандектным правом, нынешним римским правом (Pandektenrecht, heutiges R?misches Recht, Gemeines Zivilrecht). См об этом: Барон Ю. Система римского гражданского права. Книга I. Выпуск первый. Пер. Петражицкого Л. СПб. 1909. C.1]. Со временем данная система стала вызвать оживленные споры[8 - Об этом см. доклад ревизионной комиссии Общего судебного приказа: Bericht der Revisions-Deputation der Allgemeinen Gerichtsordnung, Gesetz-Revision, Pensum IV. Erster Theil. Allgemeine Revision. Berlin. 1827. S. 33].

Единственным «правовым» основанием для подачи жалобы было несоответствие решения нижестоящего суда буквальному содержанию закона: неправильное толкование, применение или неприменение надлежащего закона не являлось основанием для отмены судебных актов. Такой узкий подход объясняется теорией правовых источников эпохи Просвещения[9 - Ross A. Theorie der Rechtsquellen. Leipzig und Wien.1929. S.33], согласно которой судья обязан точно следовать тексту закона и воздерживаться от любого толкования. Особенно серьезным недостатком считалось то, что решения высшей инстанции, как правило, принимались без мотивировочной части. Следствием этого стало то, что принципы, которым следовал суд при применении закона, оставались неизвестными как для нижестоящих судов, так и для общественности. Результатом стала общая правовая неопределенность и множество противоречивых судебных решений.

Общий запрос на реорганизацию гражданского судопроизводства в Пруссии в целом и системы обжалования в частности впервые появился в 1826 году, когда был внесен законопроект «Ревизионная резолюция»[10 - Wach A. Handbuch des Civilproce?rechts. Leipzig.1885. S. 135]. В проекте[11 - Содержится во 2-й части ревизионной резолюции (Enthalten im 2. Teil des Revisions-Berichts. Berlin 1827. S. 86] самым решительным образом подчеркивалось, что задача высшего суда может заключаться исключительно в поддержании единообразия судебной практики «Einheitlichkeit der rechtssprechung», единообразного отправления правосудия «Einf?rmigkeit der rechtspflege», а не в исправлении каждого нарушения закона, допущенного по отношению к участнику процесса.

По мнению разработчиков проекта, изначальная цель создания верховного суда также не включала в себя возможность рассмотрения фактической стороны дела, «ибо в этом отношении немыслимо единообразие, поскольку каждый факт, порождающий юридический спор, имеет особую природу»[12 - Ibid]. Поэтому не было необходимости и в едином верховном суде для принятия решения по вопросам факта: «решение верховного суда по вопросам факта не может иметь более высокую ценность, чем решение нижестоящего суда, а в некоторых случаях, когда важно знание лиц, местности и местных обычаев, возможно, имеет даже более низкую ценность»[13 - Schwinge E. Grundlagen des Revisionsrechts. Bonn.1960. S.10]. В проекте при этом не отказывались от «судебной» природы ревизионной проверки: «ревизия служит идее обеспечения правильного применения законов и защиты сторон от превышения судебной власти посредством контроля за единообразием судебной практики»[14 - Ibid].

Иными словами, в ограничении высшей инстанции рассмотрением вопросов права и в постановке во главу угла цели обеспечения единообразия судебной практики немецкая доктрина видела конкретный результат – защиту сторон от превышения судебной власти. Представляется, что именно здесь возникают предпосылки для ныне действующей немецкой концепции высшей судебной инстанции, которая не отделяет частный интерес в ревизии от публичного.

Проект не привел к каким-либо результатам и в 1828 году было принято решение о сохранении ревизии как ординарного средства правовой защиты в третьей инстанции с возможностью представления новых фактов и доказательств (теперь, однако, с обязательным указанием причин) и, соответственно, с возможностью рассмотрения существа спора.

Негативные последствия не заставили себя ждать – 10.11.1832 был опубликован доклад верховного суда[15 - Acta generalia des Justiz-Ministeriums zur Revision der Gesetzgebung, 1832. BL. 1], в котором были высказаны жалобы на постоянно увеличивающуюся нагрузку на суд с требованием скорейшего исправления ситуации.

Как реакция – в ходе обсуждений в министерстве было указано, что тот факт, что верховный суд должен быть ограничен рассмотрением правового вопроса, не подлежит обсуждению, это уже очевидно. Однако возник новый спор – следует ли предоставить верховному суду, в отличии от французского законодательства, право принимать решения по существу дела самому? Сторонники этого требования ссылались на благоприятный опыт, накопленный в этом отношении кассационным судом Рейна, но подчеркивали, что новый ревизионный суд не должен быть «новым французским кассационным судом». Министерская комиссия приняла решение в пользу французской модели[16 - Ibid. BL.39. R].

В ходе дальнейших обсуждений берет верх позиция, в соответствии с которой необходимо, в дополнение к институту проверки исключительно законности судебного акта, сохранить в высшем суде процедуру проверки фактической стороны спора, поскольку законодательство гарантировало третью инстанцию гражданам.

В результате этих консультаций, принимается Постановление о ревизионной жалобе и жалобе о ничтожности от 14.12.1833 (Verordnung ?ber das Rechtsmittel der Revision und der Nichtigkeitsbeschwerde)[17 - Hafemann F.J. Die Rechtsmittel der Revision und Nichtigkeitsbeschwerde. Berlin. 1836. S. 372]. Постановление представило 2 проекта организации высшей судебной инстанции с введением одновременно двух институтов:

• жалобы по вопросам факта и права – ревизия (Revision);

• жалобы, ограниченные рассмотрением вопроса права – жалоба о ничтожности (Nichtigkeitsbeschwerde).

Обе жалобы во всех случаях передаются в верховный суд без какого-либо предварительного контроля.

В соответствии с §4 Постановления, жалоба о недействительности (Nichtigkeitsbeschwerde) подавалась при следующих условиях[18 - Keck E-M. Das Beschlussverfahren in der strafprozessualen Revision. Bocholt. 2016. S.22]:

• если оспариваемое решение нарушает принцип права или если нарушение очевидно из существа и смысла закона;

• если оно существенное нарушает процессуальное правило.

Рассматриваемое постановление было новаторским по своему содержанию. Оно пошло на разрыв с прошлым прусским правом относительно рассмотрения вопросов факта, а также в случае подачи жалобы на отмену решения на основании нарушения норм материального права.

При этом цель немецкой системы средств правовой защиты – приоритет интересов сторон – продолжала существовать в высшей инстанции. Поскольку прусское право, в отличие от французского, проводило резкое различие между материальным и процессуальным правом, предоставляло право на обжалование процессуальных нарушений только в зависимости от влияния, которое нарушение закона оказало на конкретное окончательное решение – оно следовало модели принципов общегерманского права (das Gemeine Recht), таких как «querela nullitatis»[19 - Берущее начало с римского права заявление о ничтожности правового акта или судебного решения в силу фундаментального процессуального дефекта. Ничтожность судебного решения, подобно сделке, означала его несуществование в правовом поле и не имело правовых последствий. Решение или акт становились недействительным ex lege, без необходимости обжалования, т.к. обжаловать следовало только несправедливое решение. (См. об этом: Kaser M. Das r?mische Privatrecht. vol. 1. M?nchen. 1971. S. 247.) В средневековье, по сути, являлось суррогатом апелляции, позволяющая оспорить решение в случае выявления фундаментальных процессуальных ошибок. На немецких территориях впоследствии трансформировалось в Nichtigkeitsbeschwerde (жалоба о ничтожности) и Nichtigkeitsklage (иск о ничтожности) (См. об этом: Franke A.W.S. Beitrag zur Lehre von der Nichtigkeitsbeschwerde. vol. 19. Heidelberg. 1836. S. 385.) Современный отечественный аналог видится в безусловных основаниях для отмены судебных актов в апелляционном и кассационном порядке.], а не французского права. Именно поэтому при обжаловании судебных актов по процессуальным основаниям, в доктрине и судебной практике никогда не ставился вопрос о том, является ли нарушение процессуальной нормы одновременно ошибкой фундаментального правового значения (в целях контроля единообразного правоприменения) – отмена судебных актов допустима на том лишь основании, что права стороны были «ущемлены» в результате игнорирования процессуальной формы[20 - Planck. J.W. Op. cit. S. 530].

Столь длительно отстаиваемая, частно-ориентированная деятельность высшего суда может быть объяснена своеобразным социально-политическим парадоксом в тот период: антиномичным сочетанием прусского авторитаризма с достаточно развитой рыночной экономикой и имеющим способность оказывать влияние на власть гражданским обществом.