Профессор и Душа

– Бред! Профессор глумится! – брызгал слюной Алексей Иванович.

– Он туфту гонит, а вы уши развесили! Гнать Профессора! – возмущался Калганов, призывая соседей к физической обструкции Профессора, но тот его не слушал, описывал видение, не реагируя на выпады.

– Иван Кузьмич на праздновании столетнего юбилея Парада Победы на Красной площади. Он сидит в ложе почетных гостей, рядом с президентом!

– С Владимиром Владимировичем? – с надеждой спросил Иван Кузьмич.

– Да!

– Ура! – засиял Иван Кузьмич.

– Исполнится мечта Вероники. Она будет директором рынка!

– Йес! – обрадовалась Вероника. – Профессор, я вас люблю!

– А меня? Меня? – кинулся к Профессору Калганов.

Профессор открыл глаза, посмотрел на него, отвел печальный взор.

– Профессор, почему вы замолчали? Скажите! – не отставал Калганов.

– Извините, но вас в будущем не вижу.

Сердце Калганова пронзила острая боль. Он отшатнулся, побледнел, на свинцовых ногах отошел к дереву, нервно закурил.

– Подождите! Дайте разобраться! Это сколько надо отпахать до пенсии?! – разъяренный Федя вопросом пригвоздил Профессора, как бабочку к стене.

– Ха-ха! – дико засмеялся Коля. – Инвалидом станешь.

Профессор с искренней улыбкой поднял руку, призывая к спокойствию.

– На пенсию выходят в пятьдесят, работают по желанию. Наслаждаются жизнью, путешествуют, заботятся о здоровье, участвуют в общественной жизни. Такая прекрасная жизнь будет у граждан в две тысячи сорок пятом году.

Наступило звенящее молчание. Все замерли. Время остановило бег. Сознание отказывалось верить! Неужели так будет? Это же издевательство! Глумление над человеческими чувствами! Это что – коммунизм наступит? Дожили! Не зря жизнь прожили! Пенсия в пятьдесят! Живи сто пятьдесят лет! Гуляй, где хочешь! Лечись в шикарных санаториях! Путешествуй по шарику! Летай на Марс и Луну! Господи-и-и! Да может ли быть такое? Может! У нас новый Президент! Да здравствует наш Президент! Ура-а!

Счастье ошейником перехватило горло и казалось, что никто не дышит. Это состояние длилось тревожно долго. Профессор забеспокоился за соседей.

– Друзья мои, очнитесь! Я вам описал только часть будущего. Все это у нас будет, если мы выполним миссию.

– Опять бардак! Все отдыхают, работают, когда хотят. Центробанк что, забыл выключить печатный станок? – вернулся в реальность Алексей Иванович.

Профессор одарил загадочной улыбкой:

– А денег нет.

– Как нет? – зашептали очумевшие соседи, – Как нет? Что с ними стало?

– Профессор, за базар отвечаете! А где же деньги? – требовал Калганов.

– Их нет. Нет – и все, – сиял Профессор.

– Совсем нет? – недоумевал Иван Кузьмич.

– Совсем-совсем!– твердо сказал Профессор.

– Что, опять дефолт? – взвизгнул Алексей Иванович.

– Я же говорила, гречку надо покупать! – завизжала Софья Федоровна.

– И доллара нет? – Вероника закатила глаза, смертельно побледнела.

Все узнали, в какой валюте она хранит сбережения. Жильцы с ненавистью смотрели на Профессора, виновника исчезновения денег, готовые живьем порвать на куски.

– Доллара тоже нет. Нет никаких денег.

– Он точно издевается! Что за оппортунизм? – негодовал Коля.

– А как же Земля вращается? Как? – обмякшее тело Вероники собиралось прилечь на землю, но ее подхватил Федя.

– Да уж, Профессор, объясните нам, тупым и убогим, как народ без денег жить будем? – Калганов подталкивал Профессора к краю пропасти.

– Опять талоны! Опять очереди! Не хотим такого будущего! Пусть инопланетяне улетают! Не надо нам миссии! –бушевал Алексей Иванович.

– А пенсия? Как без денег?! Как жить? – волновалась Мария Ильинична.

– Это анахронизм. В новом столетии – новая жизнь. Придет эра свободы человека. Нет денег – нет войн! Мир на земле обеспечен. Деньги – зло мира!

Заявление Профессора было подобно взрыву атомной бомбы в черепушке. Жильцы закачались, схватились руками за головы, боялись, что ударной волной мозги вывалятся и их бездыханные тела упадут на землю.

Рушились основы мироздания, существовавшие тысячелетия.

Нет денег! Нет денег! Господи-и-и, что творится?! Доколе можно издеваться над несчастным народом? А как жить? Как определить, кто беден, кто богат, где социальная иерархия, чем показать свое превосходство и как унизить другого?

Жильцов поставили к стенке, под барабанный бой у них билось в голове:

– Не будет денег! Не будет денег!

– Не хочу жить без денег!

– Лучше умереть, чем жить без денег!

Смятение охватило жильцов. Побледнели, требовали сочувствия.

– Кузьмич, Христа ради, разреши выпить! – взмолился Алексей Иванович. – Видит бог, мы стойко держались, но после таких слов свихнемся!

– Спаси нас, Кузьмич! Жизнью будем должны! – уговаривал Коля.

Клика оппозиционеров с надеждой ожидала великодушия Кузьмича. Тот проникся их состоянием, побоялся неадекватных действий, кивнул. В мгновение ока открыли бутылку, с постукиванием горлышка о края граненых стаканов разлита водка и без лишних слов, одним вдохом выпита. Лица покраснели, глаза ожили, дрожь в руках прекратилась. Наступило блаженство.