Демон из Стеклянной Башни

– Ничего страшного, ведь вы на службе и должны задавать все вопросы, которые могут вам помочь – девушка застенчиво отвела глаза в сторону. – Я не замужем и брат тоже не женат.

– Но, наверняка, у вас ухажеры-то есть? – Майк постарался задать вопрос как можно деликатнее, даже выдавив из себя залихватскую улыбочку. Работа в этом направлении тоже могла дать результат, и не стоило этим пренебрегать.

Как и следовало ожидать, вопрос очень смутил молодую особу. Она не сразу ответила, видимо, хорошенько обдумывая свой ответ и возможные неприятные перспективы для человека или людей, которых назовет.

– Понимаете, инспектор…

– Стэмп – уточнил Майк, – комиссар юстиции.

– Понимаете, господин комиссар, я не могу назвать имени моего ухажера по многим причинам…

– Назовите хотя бы одну из них, – Майк буквально клещами пытался вытянуть у Сары Милтон информацию о приятеле девушки.

– Ну, одна из них – это то, что я не совсем уверена в том, что он в настоящий момент действительно является моим ухажером. Так сложилась жизнь…

– Как же так! – удивился Стэмп. – Тогда вам и скрывать-то нечего. Просто назовите его имя и фамилию.

– Не могу – ответила Сара, как отрезала. Майк понял, что и здесь придется попотеть, чтобы выяснить имя человека, с которым встречается девушка, и начинать придется с ее работы. Давить на мисс Милтон нельзя, ведь она сейчас находится в статусе потерпевшей, а не подозреваемой. Да, если говорить честно, Майк и не хотел на нее давить. Затем он снова решил сменить тему разговора.

– Хорошо, мисс Милтон. Поговорим о вашем отце. Сколько ему было лет.

– Пятьдесят три года.

– Вы знаете причину его смерти? – задал вопрос комиссар Стэмп.

– Нет, господин комиссар. Церемония нейтрализации была назначена только на вечер понедельника. Но догадываюсь. У него еще с молодости было плохое сердце, а в последнее время он совсем сдал. Поэтому я думаю, что это был инфаркт или инсульт. По крайней мере, его лечащий врач, которого мы вызвали сразу же, как только папе стало плохо, нам на это намекал.

Майк тяжело вздохнул.

«Хоть что-то удалось выяснить, да и то недостоверно».

За все время разговора с Сарой Милтон чувство неловкости у Майка не только не проходило, но и нарастало. Теперь он почувствовал, что ужасно вспотел. Пот градом катился по лицу и шее. К тому же Стэмп не переставал непрерывно видеть себя со стороны. Теперь он уже принялся разглаживать и свои брюки, и выглядывающую из-под кителя рубашку. Чувство раздражения и злости к отсутствующему Редлиффу, на которого он так сегодня рассчитывал, нарастало как снежный ком.

Едва закончив неловко прошедший опрос мисс Милтон, и дав ей расписаться в протоколе, комиссар Стэмп с удивлением обнаружил, что в квартире, прямо посреди гостиной, стоял, деловито раздвинув ноги, сам Ричард Редлифф собственной персоной.

«Вот бездельник – зло подумал Майк. – Явился к шапочному разбору. Где его черти носили?!»

Редлифф стоял лицом к комнате, где сейчас находились комиссар Стэмп и мисс Милтон, и внимательно их рассматривал, то и дело, указательным пальцем правой руки поправляя очки на переносице.

Выйдя из небольшой комнаты, где проходил опрос молодой хозяйки, Майк прямиком направился к вновь прибывшему напарнику. Несмотря на всю накопившуюся на Редлиффа злобу, комиссар приветливо протянул ему свою большую лапищу для приветствия и заключил молодого офицера в крепкие объятия при рукопожатии. Сара Милтон тоже покинула комнату вслед за комиссаром юстиции и тут же присоединилась на софу к матери, чтобы психологически поддержать женщину, недавно потерявшую мужа. Тем не менее, девушка продолжала искоса разглядывать мужчин в центре зала.

– Господин комиссар… – чеканя каждое слово, начал было Редлифф, но Майк жестом остановил своего молодого напарника и отвел его в сторону. Стэмп знал, что перед окружающими Редлифф всегда был крайне почтителен и вежлив с ним, а это Майка не только смущало, но и буквально выводило из себя. Поэтому он старался общаться с молодым напарником на служебные темы исключительно в неформальной обстановке, когда тот мог спокойно выложить все факты, добавляя при этом собственные умозаключения, надо сказать, иногда весьма ценные.

Немного отойдя в сторону, чтобы слова напарников не были слышны двум достопочтенным дамам, внимательно наблюдавшим за действиями полицейских, Редлифф продолжил.

– … Майк, спешу тебе доложить, что я уже проверил все записи с видеокамер, расположенных по периметру дома и пяти соседних домах – Редлифф буквально тараторил, выдавая информацию. И только тут комиссар юстиции Стэмп понял, что в то самое время, когда он желчно рассуждал по поводу отсутствия напарника на месте происшествия и злился на него, тот уже вовсю работал, собирая первичные сведения. Майку стало ужасно стыдно за свой недавний гнев.

– Тише, Дик, тише – предостерег Стэмп своего подчиненного – нас могут услышать, а это сейчас не лучший попутчик для успешного расследования такого запутанного дела, мой юный друг.

Майк по-отечески приобнял Редлиффа, шепнув ему при этом на ухо.

– У меня уже накопилась парочка вопросов, которые надо бы выяснить в самое ближайшее время.

В это самое время они неспешно вышли в коридор, где и продолжили свой разговор вполголоса.

– Ну, так что там, на записях? – спросил Майк, поглаживая свои щетки-усики и думая, как бы поскорее выбраться на улицу и покурить.

– Да ничего. Представляешь, Майк, совсем ничего.

– То есть все записи стерты? – удивился Стэмп.

– Нет – уверенно ответил Дик. – Все записи на месте. Но в определенное время на видео начинается рябь. Причем, эта рябь появляется на всех камерах, которые могли бы зафиксировать злоумышленников.

– Рябь появляется одновременно на всех камерах? – поинтересовался Майк. Желание выйти покурить и хорошенько обдумать сложившуюся ситуацию все больше и больше завладевало комиссаром.

– Нет. На всех камерах рябь появляется в тот отрезок времени, когда на них могли появиться преступники.

– Как думаешь, у них могли быть инструменты, позволяющие каким-то образом влиять на записывающую технику? – спросил Майк.

– Думаю, могли. Я знаю парочку компаний в Штатах, занимающихся изготовлением подобных вещей. К тому же, такие штучки сейчас легко заказать через интернет. И стоят они недорого.

– У тебя есть копии записей?

– Да. Я сделал резервные копии всех записей со всех камер на свою флэшку.

– Молодец! Дай-ка мне ее, я тоже посмотрю на досуге и подумаю, что можно выжать еще из этих записей.

Редлифф вложил свою крохотную пластмассовую штучку в широченную лапу напарника.

– Да, Дик – обратился Майк к Редлиффу. – Будь добр, опроси миссис Милтон. Дочь потерпевшего, Сару Милтон, я уже опросил – тут Майк снова вспомнил свою неловкость при беседе с молодой особой и густо покраснел, что впрочем при его цвете кожи было совсем незаметно. Хотя внутреннее волнение всегда заставляло комиссара начать приглаживать свои усики, чем собственно и занялся сейчас Майк, но Редлифф не стал акцентировать на этом внимание. – Здесь-то как раз у меня и возникли те самые вопросы, о которых я тебе говорил только что. Но, о них я тебе расскажу сегодня днем в участке. А сейчас, опроси вдову, а утром сгоняй в нотариальную контору и выясни, оставлял ли Теодор Милтон завещание на случай своей смерти, и, если есть, то кто является главным наследником по нему. И самое главное, что в итоге будут наследовать. Квартира, я так полагаю, числится за мусороперерабатывающим заводом, где он работал, поэтому выясни, каким же имуществом владел сам покойный. Думаю, что к преступлению причастен кто-то из домочадцев. Возможно сын потерпевшего и брат Сары Милтон. Он проживает отдельно от остальных. Причин, побудивших его съехать из родительского дома, я не выяснял, но, думаю, что они есть. И причины эти должны быть очень весомыми. Поэтому сейчас будем работать в этом направлении. И еще, Дик, будь добр обзвони всех наших и пригласи всех сегодня утром на совещание к нам в участок.

Последнюю фразу Майк говорил Редлиффу, уже стоя на пороге квартиры и собираясь ее покинуть. Сказав напутственные слова своему напарнику, Стэмп, накинув свой плащ и натянув шляпу, удалился, напоследок бросив через плечо взгляд внутрь квартиры и отметив, как подчиненный рьяно кинулся исполнять свои должностные обязанности. Комиссар был им ужасно доволен.

«Из этого малого получится неплохой комиссар, если он научится внимательно за всем и всеми наблюдать и обуздает свои пока еще неуемные эмоции» – с удовольствием подумал Стэмп, принимая во внимание, что Редлифф является его воспитанником.

Наконец-то, выбравшись на свежий морозный воздух, Майк закурил папиросу, жадно глотая жгучие клубы дыма и ощущая, как дым проникает в самые сокровенные уголки организма. Несколько минут Стэмп постоял возле подъезда, куря и наблюдая за тем, что происходит вокруг. По-прежнему продолжали суетится коронеры, только теперь они перестали фотографировать, по большей части ведя беседы между собой. Младших офицеров полиции около дома уже не было. Кроме коронеров, на улице оставалась совсем маленькая кучка зевак и пара репортеров, берущих интервью у отдельных «свидетелей», которые, по их собственному мнению, много знают и могут об этом рассказать. Такие горе-«свидетели» есть всегда, на каждом месте происшествия можно встретить людей, которые знают даже больше полицейских, ведущих расследование.

Заметив появление комиссара юстиции Стэмпа, один из репортеров, бросив одного из опрашиваемых «свидетелей» стоять на морозе, устремился к Майку, в надежде заполучить долгожданную «жареную» информацию. Однако, Стэмп, увидев его, поспешил ретироваться с места происшествия почти бегом.

Оторвавшись от назойливого репортера и запрыгнув в свой «кадиллак», Майк сразу же заблокировал все двери и запустил двигатель, пару минут наслаждаясь его чистым звуком.

Прогрев двигатель, комиссар вновь неспешно направил свою зычно урчащую громадину по тихим улицам Вурджвилля к своему дому, оставив позади себя и тело исчезнувшего Теодора Милтона, и скорбящую миссис Милтон, и настолько обворожительную, насколько и грустную мисс Милтон, и своего смышлёного напарника Редлиффа, и, наконец, надоедливого и прилипчивого репортера. Сейчас начиналось время для раздумий…

…

Младший инспектор юстиции Ричард Редлифф, довольно быстро, но, в то же самое время, с надлежащим и присущим только ему усердием провел допрос миссис Виктории Милтон, вдовы пропавшего покойника. Он задал ей все необходимые в таких случаях обязательные вопросы, добавил к ним от себя дополнительные вопросы, которые могли бы пригодиться им в расследовании данного дела. Скрупулезно записал все ответы в протокол, попутно делая пометки в своем блокноте, и, сухо попрощавшись, ретировался.

На протяжении всей беседы со старшей хозяйкой дома, Дик не переставал внимательно наблюдать за Сарой Милтон. Она же тем временем, снова примостилась в своем кресле в углу гостиной, и вела себя естественно для подобной ситуации. Немного плакала, немного смотрела перед собой в стену, несколько раз отлучалась на кухню, видимо, чтобы попить воды. За все время допроса матери, Сара лишь однажды мельком взглянула в их сторону, но Дик хорошо запомнил тот полный горя и одновременно надежды взгляд проникновенных глаз. И еще ее движения… Редлифф не смог припомнить хотя бы еще одну девушку, движения которой были бы такими же утонченными и грациозными.