4 степень

–Нет конечно! Проходи!

–Мэт? А ты-то что здесь делаешь?

–Он хотел пригласить меня в кино, – быстро ответила я.

–Кино?.. – настороженно переспросила Джулия.

–Да, – чуть тише сказала я.

–Да, но она не может, к сожалению, – грустно произнес он.

–А-а, ну, все понятно!

–Чего ты подмигиваешь?! – прошипела я.

–Ничего-ничего! что тут у тебя? Печенье?

–Да, миндальное, любишь?

–Если честно, не очень. Больше люблю шоколадное.

–Ну и слава Богу! – обрадовалась я.

Мы проболтали пару часов к ряду, потом вернулась бабушка. Я померила платье, оно было идеальным. Туфли разрешили надеть свои, так как их все равно не будет видно. Платье в пол. Меня это немного задело, я никогда не считала себя безвкусицей.

–Придется вызвать такси, раз это платье так важно сохранить в целостности, – засмеялась я.

–Ладно, я пойду. Увидимся завтра, Джейн!

–Да, конечно, до встречи, Мэт.

–Миссис Ланкастер, был рад знакомству!

–Взаимно, – улыбнулась в ответ бабушка.

–Что у вас с ним было? – начала Джулия, как только мы остались вдвоем.

–Ничего!

–Не ври мне, я знаю мужчин!

–О-хо-хо! Вот так заявочки!

–Выкладывай!

–Ладно! Ладно. Я с ним переспала в тот вечер, ну помнишь, был чей-то день рождения.

–Ты шутишь что ли?

–Какие к черту шутки. Ненавижу себя после этого.

–Вот это да.

–Я была пьяна, вот и все.

–Ты-то да, а он, похоже, влюбился.

–Да, похоже, что так. Поверь, я этого не хотела и не хочу.

–Я знаю. Ну, ладно, что было, то прошло! Иногда надо и над ними поиздеваться, в отместку за всех обиженных женщин планеты! – засмеялась Джулия.

–О, да твое коварство не знает границ! – подмигнула я.

–А ведь жизнь налаживается, Дженни…

–Мне страшно оттого, что все мои надежды бесплодны и мир остался таким, какой он есть: жестоким и несправедливым.

–Не думай о плохом.

Я промолчала. Запись, сделанная мной в блокноте этим вечером в такси:

Ах, все!

Единственное, что я могу – постараться жить дальше,

Без этих глупых улыбок и постоянной фальши,

Забыть и все.

Успокоиться.

Перестать иголками до крови прокалывать сердце,

Достать все, что было в моем потаенном ларце,

Возродиться!

Не думать,

Даже если в голове моей ты, как поезд по шпалам,

Научиться жить, как другие учатся по журналам,

Привстать.

Любить!

До последних ударов этого безнадежного сердца.