4 степень

–А от чего он умер?

Я помолчала с минуту, разглядывая случайных прохожих. Всё думала, как это, разрушить чье-то устоявшееся мнение о тебе? Стоит ли оно этого? Что они подумают? Разочаруются ли? Или же примут в свои ряды неудачников?

–Это из-за меня.

–В каком смысле?..

–Он разбился на машине. Я была за рулем. Он на переднем сиденье. На заднем – моя мама.

Я боялась поднять глаза и увидеть сочувствие в отражении ее глаз. Я чувствовала, как слезы снова подступают, как я не могу их сдерживать. Как прошлое ходит за мной кругами по этой жизни, как тяжело до сих пор об этом вспоминать, как играет в голове его мелодичный голос, как он прикасается ко мне, как блестят мамины глаза после одного бокала вина, как все это болезненно близко ко мне сейчас.

–Черт, Дженни. Я не знаю, что сказать. Прости меня, дуру, что заставила тебя вспомнить все это! Я такая глупая! Ты… ты что, плачешь?

–Понимаешь, люди, которые знают меня, почему-то упорно верят в то, что я железный человек, что я сильная, как терминатор, что я обхожусь без лишних эмоций, что я золотой ребеночек, не чувствовавший боли сильнее разбитых коленок. Но я так устала от этого, я так устала! Меня ничего не радует. Знаешь, как я мечтала о платье от Каролины Эреры? А что сейчас? Мне все равно. Я как будто разбилась с ними в тот день. Но мое тело, почему-то, продолжает таскаться по этой земле, совершенно ее не чувствуя! Я ненавижу себя за эти слезы, но они же текут по причине. По очень уважительной. Это были два самых дорогих и близких мне человека. Я помню, как мы мечтали с ним о нашем медовом месяце, как купим дом где-нибудь в Калифорнии, у нас будет двое детей, мальчик и девочка, как будем ездить все вместе на каникулы в Европу. Мы представляли свое идеальное будущее! Будущее, которое я сама разрушила. Он был самым лучшим и любящим. Таких больше нет и, наверное, уже не будет. У меня была самая лучшая мама на свете, у меня все было идеально! Но мы поссорились с ней накануне, я пошла на вечеринку к подруге, напилась. Они с Эриком ездили к его родителям, наши мамы очень подружились, но на обратном пути его машина заглохла, они позвонили мне, чтобы я приехала и забрала их. Я думала, что смогу вести машину, не могла же я сказать, что напилась, из-за того, что мы поссорились. Я просто не хотела расстраивать ее снова, поэтому ничего не сказала. До них я доехала вполне нормально, они даже ничего не заметили, но потом… я перестала чувствовать скорость, перед глазами все поплыло и… я вылетела на встречку. Ехал фургон, я стала давить на тормоза. Но было поздно. Машина перевернулась несколько раз, слетев с дороги. А я… я не была пристегнута, вылетела через лобовое стекло при столкновении с фургоном. Я потеряла сознание, у меня была черепно-мозговая травма, ушибы. Потом мне рассказали, что машина взорвалась, и они оба сгорели в ней.

Я замолчала, жадно глотая воздух. Все это комом стояло у меня в горле, не давая дышать.

Я с трудом подняла глаза на Джулию, она смотрела на меня заплаканными, красными глазами. Я знаю, что ей нечего было мне сказать. Я и сама не знаю, что сказала бы в такой ситуации. В такие моменты слова излишни. Их просто нет.

Я сделала пару глубоких вдохов, достала платок из сумки, вытерла глаза.

–Теперь ты все знаешь, – совсем тихо проговорила я.

–Все-таки, люди правы. Ты – терминатор. Я на твоем месте давно повесилась бы на шнурке от своих кроссовок. Я бы не вынесла такой потери. Как ты держишься?

–Как видишь, у меня это плохо получается.

–А твой отец, где он?

–Он в Сиэтле.

–Почему ты не с ним?

–Он меня ненавидит.

–Не может быть, он же отец!

–Вот именно, он отец. Это матери нам все прощают, но не отцы.

На это она ничего не ответила, уставилась на свою чашку кофе.

–Но я знаю, что когда-нибудь я встречусь с ними. Я знаю, что они смотрят на меня оттуда, я знаю, что они не винят. Я знаю, что они в раю, поэтому глупо будет с моей стороны зарезать себя или повеситься, после этого отправившись прямиком в ад. Я хочу искупить свою вину. Хочу прожить столько, сколько мне отпущено. Ведь все изменится к лучшему. Все будет хорошо, я это точно знаю.

–Ты удивительная, Джейн. Я таких людей никогда не встречала…

–Я рада, что ты не отворачиваешься от меня. Спасибо тебе.

–Как я могу отвернуться, что ты! Я хочу помогать тебе! И если смогу как-нибудь – это будет здорово!

–Ты уже смогла, поверь, – улыбнувшись, сказала я.

Новая мечта всегда занимает место старой. Время идет, все меняется, в особенности, отношение к жизни и к мечтам. Париж уже не манит своей романтикой, Лондонские туманы все чаще нагоняют грусть, Нью-Йорк и Лос-Анджелес… ах, слишком шумно. Дорогущие морские курорты? Слишком роскошно, мы же все обычные люди. И вот тогда появляется новая мечта. Купить домик в одном из городишек в местах с умеренным климатом, чтоб не прятаться от холода или жары. Не тонуть в ливнях и не перегорать на солнце. Жить в свое удовольствие, смотреть фильмы с глубоким смыслом, читать вдвое больше, чем раньше и писать! Писать, пока паста в ручке не закончится. Гулять больше, знакомиться с людьми, которые совершенно ничего о тебе не знают и не смогут упрекнуть. Есть самую вкусную еду, не задумываясь о фигуре. Тратить деньги именно на себя, а не на то, каким ты должен выглядеть в обществе. Забыть о мире, не читать газет и журналов, мода? Да к черту моду! Хоть кого-нибудь она сделала счастливым? Счастливыми нас делают люди, и только люди. Счастливыми мы себя делаем сами. Так хочется порой рассказать людям о том, что чувствуешь к ним, но мы так густо заросли своими пороками, что они нам даже дышать без позволения не дадут. В чем ужасность проявления чувств? К чему наша гордость, если от нее одни страдания и ни тени улыбки? Мы грязнем в социальных обязательствах и мыслях других людей о нас, хотя чаще всего они совершенно отдалены от реальности. Почему так трудно жить в своем коконе? Не слушать никого и ничего, так ведь лучше! Только представьте себе, сколько всего мы упускаем в жизни лишь из-за того, что боимся осуждения со стороны друзей и знакомых? Столько упущенных попыток стать счастливым, столько слез, столько бессмысленных взглядов… меняйте свою жизнь без сожалений. Просто хоть раз в жизни не думайте о том, что скажут, думайте о себе! Не упустите жизнь! Она так быстро проходит…

Глава седьмая

–Мэт? – удивленно спросила я, увидев его у дверей моей квартиры.

–Я стучал, но никто не открыл.

–Да, бабушки нет дома. Ты что-то хотел?

–Хотел извиниться за последнюю нашу встречу.

–Я тоже была неидеальна.

–Мир?

–Конечно!

–А что это у тебя? – указав на кофр, спросил Мэт.

–Оу, это платье, которое я должна беречь, как зеницу ока! Заходи! Выпьем чаю. Я как раз купила миндальное печенье и, кажется, у меня еще оставались вафли.

–Да, я был бы рад. Что за платье? Оно золотое?..

–Нет, – улыбнулась я, – оно дизайнерское. Каролина Эрера. Меня пригласили петь на одну вечеринку сегодня вечером. Так что, даже этот маленький элемент, как платье певицы, должен быть идеальным. Признаюсь, я довольно сильно волнуюсь.

–Ничего себе! Поздравляю! У тебя все получится. Я уверен.

–Надеюсь!

–А я хотел пригласить тебя в кино сегодня вечером. Там какая-то романтическая комедия. Жаль, что не получится.

–Кино… сто лет не была к кино! Может, в другой раз? Думаю, завтра у меня будет выходной.

–Это было бы просто супер! – широко улыбнувшись, сказал Мэт.

В этот момент в дверь постучали.

–Подожди секунду. Это, наверное, бабушка.

–Да, конечно.

Я поставила печенье на стол и пошла открывать.

–Джулия? – удивленно проговорила я.

–Да, это снова я! Джексон не отпустил меня на вечер, сказал, что я буду нужна тебе на этом приеме. Мне не захотелось идти домой и вот я тут! Не помешала?