А их тень, как часы для отсчета счастливых секунд.
Я придумала имя для пса, дочерей, сыновей.
И какой для фиалок мы купим горшок или грунт.
«Пять стадий принятия все вперемежку в моей голове…»
5 стадий принятия все вперемежку в моей голове.
Мне хотелось придумать значение, смысл и узы,
что связали бы нас навсегда, даже после гробов, и в траве
мы лежали бы вечно, как в «Милых костях» – в кукурузе.
Или это уже не мы там? А мы тогда где?
Хотя, черт его знает, кого это типа волнует.
Мы же вместе. А место равно ерунде.
Мы же вместе. А души пусть наши дрейфуют
хоть в земле и пыли, хоть по краю Сатурна,
хоть бы были они. Веришь, есть?
Веришь, есть что-то круче, чем урна?
Круче, чем просто в море осесть
пыльным облаком из крематорной трубы.
Печка наша – последняя комната здесь.
Да, всё правильно, мы не считаем гробы,
на них нет, просто, места. И весь
этот мир так смешон в своей сути.
Он так странен в познании, отсутствии чуда.
Он пугает своим эгоизмом
до жути,
до слёз и до срыва,
до колик и горя.
Я больше не буду
так. Я больше никак не хочу.
Я вру обо всём и шучу,
девчонка с болячкой Мюнхгаузена.
Я чёртик и с ангелом долго хожу по плечу.
Без Бога ты только и можешь, что маяться кляузами.
Без мысли о чем-то, что больше, ты сразу становишься мал.
Поэтому думай, что рай где-то есть, и ты точно в списке гостей.
Жить круто. А смерть – это редкостный кал.
И мы вечно живы в движении сотен частей.
«Я – кулак, твёрдый знак, мне никак не понять…»
я – кулак, твёрдый знак, мне никак не понять
как показывать фак, а потом обнимать,
а потом обжигать и тушить,
с этим жить и вещать,
во все уши жужжать
о плохом, о чужом, о напрасном,
о белом и чёрном, не думать о красном,
не верить, что классно бывает не в сочи,
а там где
привет! ты мне нравишься очень.
если жизнь это трасса – моя из давалок и кочек.
я вижу преимущества, но опасаюсь побочек.
я буду сидеть в конуре где нет света, нет лжи, никто не мотает на ус, трудись и неси мне мой алый цветочек, иначе ты трус.