Благоухание молока

– Тебя заклеймили?

– В некотором роде. Это знак усыпления. Я никогда не смогу вернуться в Организацию. Таковы порядки.

– Какую Организацию?

– Я думаю, она тебе всё рассказала.

– А куда мы вообще едем?

– Мы едем заказывать мне новую форму. Пиджак и брюки. После того как я узнала суть деятельности Организации, я была в ужасе. Неделю не выходила из дома и смотрела в одну точку. К черту костюм. Разворачивай. Едем. Я должна тебе кое-что показать.

Миновав городской центр, мы еще около получаса двигались по проселочным дорогам, пока не остановились около небольшого частного дома. Я втянул воздух и понял, что это место давно никто не посещал. Прозрачность ранней весны угнетала взгляд слабыми ветками постаревших деревьев, казалось, что на календаре не март, а ноябрь. Хотелось уехать.

– Куда мы приехали?

Лак ее сапог уверенно шагал по направлению к дому, точнее к черному входу.

– Почему мы не можем зайти с центрального?

– Это не дверь. Это обманка. Она выглядит, как дверь, но не исполняет своей функции.

– Что это за место?

– Это тренировочная база. Я занималась здесь, будучи членом Организации.

Крупные бетонные квадраты плитки были разложены по поверхности негостеприимной земли в занимательном порядке, создавая древоподобный узор возможностей для ног посетителей. Мы выбрали стволовое направление и вскоре оказались перед домом, больше похожим на старую дачу. Она зашла первой и оживила интерьер тусклым электрическим светом. Пространство было покрыто пылью. Было ощущение, что мебель не знала касания человеческой руки уже лет пять. На полках было множество книг на латыни.

–У тебя тут, что библиотека?

– Да. Большинство изданий посвящены устройству вселенной и той части человеческой анатомии, о которой люди никогда не узнают. Садись.

В тени дальнего угла стояло кожаное кресло и я не был уверен, что оно будет радо меня видеть своим хозяином.

– Смелее. Оно не кусается.

– Ну, если ты обещаешь, то конечно.

Она вернулась в комнату с черной шкатулкой, больше напоминавшей высокотехнологичный бокс для хранения радиоактивных веществ. И моя интуиция не подвела.

Коснувшись тактильного замка большим пальцем, она извлекла сосуд с гелеобразным веществом синего цвета.

– Это последний экземпляр. Он полагается каждому участнику Организации. Ты не представляешь, какая мощь содержится в этих 10 граммах. Это концентрат судьбы.

– Зубная паста?

– Это Иропия.

Я вскочил с кресла как ужаленный. Я знаю это слово. Она говорила мне об этом!

– Кто? Маша? Ну еще бы. Иропия – это настоящая атомная бомба, только мощность ее оценивается не в разрушающем эквиваленте, а в созидающем.

– Как она работает?

– Лучше спроси из чего она сделана. Я имею лишь часть информации о ее составе. Мне известно, что экспедиции за бешенные деньги выкупали на Тибете концентрат мозгового песка умерших лам. Смешивали это с каким-то веществом и выдерживали на солнце в течение трех лет. Я была однажды на этой базе на горном Кавказе. Говорят, есть и вторая база, в Альпах. Эффект оказываемый Иропией на человека просто немыслим. Она модифицирует состав и структуру клеток тела, так что они становятся способны воспринимать божественную силу напрямую. Человек становится полубогом. Способность генерировать реальность возрастает в разы. Ты не устаешь. Не хочешь спать есть пить и всегда готов к подвигу. Тело не изнашивается. Это буквально инъекция вечности в смертное тело. Понимание законов бытья – вот к чему она толкает человека.

Немного помолчав, я спросил:

– А что тебя связывает с этой? как ты ее называешь? Машей?

– Мы росли вместе. А потом случилось, так что нас одновременно завербовала Организация. По их словам, мы обладали какими-то особенными характеристиками, что делало нас отличными от всех и подходящими для осуществления их целей.

– Дай попробовать мне эту штуку

– Ты смеешься? Ее применение должно быть строго регламентировано и уж если человек готов впустить в себя подобное, то за этим поступком должен следовать подвиг. Судьба на твоей стороне друг мой. И поэтому я передаю тебе этот сосуд. Пригодится. Но используй его лишь в самый темный час.

– Как я пойму, что настал момент?

– Будь уверен, поймешь. А сейчас садись в машину и уезжай. Дальше судьба сама подскажет тебе нужный поворот.

– Что ты такое говоришь?

– Не спорь. Через три дня я улетаю в Азию. Я позвоню, как прилечу.

Опасное сближение

Странное состояние. Находясь вдвоем с любимой женщиной наедине – думать о великой Цели. То ли мы действительно готовы к такому уровню отношений, то ли пора вызывать специалиста на дом. А может, действительно нам пришлось родиться в такое время, когда силы судьбы требуют максимального градуса доблести. Северный ветер намного опытнее меня в плане очищения головы от мыслей, я всегда вверяю ему себя в моменты, когда нуждаюсь в свободном взгляде на произошедшее. Я открыл окна. Скорость была подходящей для динамической медитации и спустя буквально три минуты случилось ожидаемое. Я понял, почему дед всегда ездил с открытыми окнами – тоже доверяет ветру очищение головы.

– Тот еще охотник за самадхи, – с улыбкой подумал я.

Проехав пару десятков километров, я остановился на мосту и понял что у нее очень стойкий аромат, но не духов, а именно её собственный. Он продержался на мне 15 лет. Наверное, нужно сделать из нее духи. И  это не просто аромат бесконечной пустынной ночи в оазисе, полным золота, впитавшего в себя магнетизм 7 поколений лучших чаровниц. Это рука, которая ласково, но неотвратимо приводит мужчину к его пределу, к тайне, скрытой в его детских страхах, к двери, за которой рождается истинное солнце души и позволяет 30-40 летнему мальчику выйти за пределы мира. Теперь он может брать города мудростью, а не силой. Теперь он может закончить все войны, отнимающие детей у их матерей. Это аромат щедрости и доблести. Аромат, пробуждающий высшее духовное мужество. Этим ароматом пользовалась жена бога, чтобы Он стал таковым. Испив фантазию, я нашел себя стоящим критически близко к ограждению моста и шанс на то, что я останусь жив был исчезающее мал. Ведь все мосты создаются, чтобы с них прыгать. Все, кроме этого. Странный был тот мост – свысока смотрел на реку, а вечерами когда грустно, зажигал фонари и обоим становилось веселее.

Свет без отражения – ничей. Свету нужно упереться в поверхность, чтобы почувствовать жизнь. Она, правда, была какой-то другой. Река. Странно отражала то, что отражалось прежде как обычные фонари. И речь даже не о балете и грации. И не о любви. Не о высоком. А о самом обычном.

Мост всегда пахнет суицидом, ибо, как хороша жизнь ни была бы, хочется стать еще свободнее. Но на этом мосту и над этой рекой прыгать не хотелось. Не хотелось нарушать их безмолвный диалог своим вульгарным всплеском. Это был мост через судьбу. Над самой красивой рекой. Интересно…как Её звали. Речку эту. Она ведь наверняка была самой лучшей девчонкой на районе. Несуразное с первого взгляда, взбалмошное магичное существо женского пола. Могу предположить, что мужчина к ней испытывал тягу и верность нипочему. Просто, неистово, неистощающе-свободно. И одного ее взгляда на тебя было достаточно, чтобы ощутить себя непобедимым в ее невозможном королевстве. О ком я? Кончено же о ней. Черт ее дернул улететь именно сейчас! – подумал я, хлестко закрывая тяжелую дверь автомобиля.

Руки обхватили дерево руля. Лоб лег на них. Что делать, куда ехать, к кому и зачем? Для кого быть героем? Звонок телефона спас меня от верной гибели в этой мглистой тишине:

– Роман, это Мария, мы можем увидеться с вами?

– Без проблем Мари, назовите время и место, я недалеко от города.

– Через два часа в центре. За министерством строительства есть ресторан. В окнах плавают скаты. Возьмите столик у окна и укажите официанту на особь с белым пятном. Вам передадут послание от меня. Когда прочтете полученное, перезвоните мне, если посчитаете нужным. Если нет, то наши пути никогда не пересекутся.

Я знал это место. Это было заведение подвального типа. Заходить туда я никогда не решался, как раз по причине устрашающих экзотических рыбин, которые были главным достоянием ресторана в северном городе. Я был распят на кресте своего двуличия. Вертикаль однозначной непоколебимой волей небес влекла меня к единственной женщине, равных которой не было среди мира. Горизонталь же рвала пополам мои усилия, занимая какую-то демоническую часть сознания образом таинственной Марии, о которой я вчера знать не знал, а теперь не прощу себе, если не залезу к ней под юбку. А вдруг именно там кроется разгадка всех ребусов моей судьбы. И всё-таки, как слаб человек по сравнению с гормональной системой и прошитым кодом основного инстинкта.

Я прибыл четко ко времени и выполнил инструкции. В моих руках оказалась записка из плотной бумаги, будто из той самой, в которую в прежние времена заворачивали колбасу. Конечно же, я не стал нюхать ее. Вру. Стал. Надо же было сравнить, чей аромат сильнее. На удивление запах романтики не ударил по рецепторам. Основная нагрузка видимо должна была прийтись на разум. Именно так и произошло. Осторожный почерк гласил следующее: “Когда с заклятой розы упал последний лепесток, сказка бытия искрами надежды рассыпалась по вселенной. Так было, есть и никогда не повторится, ибо любят лишь раз. Тебя хочет видеть мой шеф”.

Однако Мария не переставала удивлять. Ну что ж, подруги стоили друг друга. Не зря некто обратил на них свое сиятельное внимание и выбрал в качестве вех судьбы в столь многих жизнях, в том числе и моей. Палец правой руки прыгал по цифрам фатума, приближая нечто заветное. Я набирал указанный в записке номер. Приятный голос без лишних вопросов назначил время и место встречи, при этом внезапные гудки не показались невежливыми, а лишь подчеркнули статус незнакомца. Закатное солнце окончательно заполнило стакан моих впечатлений и я плавной поступью двинулся к транспорту.