Венец эволюции

– А ты что, меня на осмотр к доктору хочешь отправить? – с иронией в голосе, в большей степени для того, чтобы подбодрить самого себя произнес Артем. – Да боюсь, обычные врачи мне сейчас не помогут.

Сергей с гордостью, присущей покорителю Олимпа достал из рюкзака спутниковый телефон.

– На всякий пожарный брал.

– И кому предлагаешь позвонить?

– Не знаю, вряд ли найдется человек, разбирающийся в «симптомах заражения» шаровой молнии.

– Совсем забыл, – воскликнул Артем. – У отца одноклассник, профессор. Так вот, он работает в Ленинградском научно-исследовательском институте, изучает необычные явления природы.

– И у тебя есть его номер?

– Не поверишь, отец у него частенько зависает.

Быков ловко пробежался по клавишам телефона.

– Слушаю, – на удивление быстро ответил профессор.

– Николай Платонович?

– Да. С кем разговариваю?

– Это Артем Быков, сын Сергея Васильевича.

– А-а, узнал, узнал, – голос сразу подобрел. – Как отец поживает, не захворал? Совсем про меня забыл в последнее время.

– С отцом все в порядке. У меня мало времени…. Понимаете, тут такая ситуация, – запнулся Быков, не зная с чего начать. – Я сейчас в горах и, …, по-моему, меня ударила шаровая молния.

– Что? Шаровая молния?

Артем вкратце описал произошедшие события.

– Склонен тебе поверить, – ответил профессор Баймлер, после недолгого размышления. – Все что ты рассказал, очень похоже на правду…. Одной из причин появления шаровой молнии вполне может быть плазменный заряд при интерференции электромагнитных волн, возникающих во время грозы, – начал лекцию Николай Платонович. – Молния целиком состоит из частичек воды, и имеет форму своеобразного мыльного пузыря, удерживаемого за счет поверхностного натяжения. Снаружи ее температура бывает и не очень высокой, но внутри плазмы может доходить до тридцати тысяч градусов. Это в несколько раз выше температуры Солнца. Пока не объяснимо, но факт. Гораздо интереснее так называемая черная молния, с которой, судя по описанию, вы и встретились. Есть много очевидцев, которые видели, как шаровая молния постепенно темнела, теряя свою энергию, и переставала излучать свет. В таком случае это хоть как-то объясняет причину, почему ты остался жив. Но все равно это происшествие необходимо изучить более детально. Как приедешь домой, первым делом зайди ко мне в лабораторию.

– Встрял, кролик, – пошутил Сергей.

– Еще было бы неплохо измерить электромагнитный фон и взять пробы грунта в том месте, куда пришелся разряд, – добавил Николай Платонович.

Научную лекцию профессора прервал Сергей. Он внезапно изменился в лице и, начал усиленно жестикулировать.

Быков обернулся и замер, пораженный увиденным. Слова профессора потеряли всякий смысл.

– Ты меня слышишь? Артем. Почему ты молчишь? – Быков только сейчас понял, что профессор так и не замолкал ни на секунду.

– Да, да. Я вас слушаю. Просто здесь… такое.

– Что там еще у вас стряслось?

– Понимаете. На облаке, которое окутало соседнюю гору, … как бы лучше объяснить…. В общем, на нем моя тень огромных размеров.

– Так понятно. И что дальше? – нисколько не удивился заявлению профессор.

– Да все бы ничего, но в том месте, где у тени голова, хорошо виден цветной ореол похожий на радугу. Только он идет не дугой, а вокруг головы. Да и сама тень, как живая, колеблется, в точности повторяя все мои движения.

– Ну да, все понятно. Брокенский призрак.

– Какой призрак? – удивился Артем.

– Есть поблизости от вас источник света, … костер, например?

– Да, …но откуда вы знаете?

– Так и есть. Брокенский призрак.

– Мистика.

– Не мистика, а широко известный оптический феномен, который часто сопровождается глорией, обязан своим названием горе Брокен, находящейся в Германии. Он возникает благодаря туману, который бывает там, около трехсот дней в году, – невозмутимо продолжал профессор. – Если ты читал «Фауста» Гёте, то должен помнить, что у него именно там собираются на шабаш ведьмы:

На Брокен ведьмы тянут в ряд.

Овес взошел, ячмень не сжат.

Там Уриан, князь мракобесья,

Красуется у поднебесья….

Взгляни на край бугра.

Мефисто, видишь, там у края

Тень одинокая такая?

Она по воздуху скользит,

Земли ногой не задевая.

Артем, не переставая любоваться необычным явлением природы, стоял и заворожено слушал, как Николай Платонович цитирует Гёте.

– А что касается глории, она представляет собой разноцветные кольца вокруг тени наблюдателя, отбрасываемой на облако, – не замолкая ни на миг, продолжал профессор. – И, хотя это достаточно редкое явление, оно вполне возможно, тем более после дождя, когда воздух насыщен водяными парами. Глория похожа на радугу, и образуется за счёт дифракции света, отражённого каплями воды.

Слушать Николая Платоновича было очень интересно. Интересно, но не понятно. Прямо как в детстве, только сейчас, все то, о чем рассказывал ученый, происходило наяву.

– Для образования глории необходим яркий, точечный источник света, – монотонно продолжал профессор. – В вашем случае им послужил костер. Второе условие – наблюдателю нужно располагаться на возвышенности, чтобы увидеть свою тень на слое тумана или на облаке. Такое явление в азиатских странах иногда называют «Светом Будды».

– Тоже мне избранный, – Сергей толкнул в плечо заслушавшегося Артема. – Давай закругляйся, все деньги выговоришь.

– Спасибо. Я перезвоню, когда буду дома, – перебил профессора Быков и выключил телефон.