– Верно.
Карлик сидел на стуле. Качал короткими ножками и пил чай из блюдца, закусывая сушкой. Кукольный снаружи, домик был таким же кукольным внутри. Старинные часы с маятником, небольшая печка, справа от нее на стене – икона Божьей матери, а слева – шаманский бубен. Перед печкой диван, на котором они сидели, и небольшой журнальный столик, сделанный из пенька. Ветхий старенький ковер, красный, с цветами и ромбами. В углу комнаты – рабочий стол и монитор, показывающий попеременно разные участки леса. «Правительственная программа, все ясно», – вспомнила Яна. Рядом со столом – крутая лестница наверх. На поручне красуется горгулья. Бум-бум-бум. Семь вечера возвестили часы с маятником. «Наверное, меня уже ждут. Да нет, не ждут, радуются, что Костик один приехал, без своей мегеры», – подумала Яна.
– А чего плачем-то?
– Из-за личной жизни.
– А все, Верочка, из-за личной жизни плачут. Что конкретно не заладилось?
– Детей у нас с мужем нет.
– А сколько вам, Верочка, лет?
– 30.
– Шикарный возраст! Я в свои 30 только окончил институт культуры. А потом все закрутилось, встретил Томочку. И вот уже тридцать лет и пятеро детей.
– А где же Ваша Томочка?
– Она за грибами пошла. Она тоже гулять по лесу одна любит. А Вы так не смотрите на меня, Верочка Михайловна, с недоверием. Да, я карлик, но не страдаю. Не комплексую. Дышу полной грудью и радуюсь жизни! – Анатолий Матвеевич подмигнул. – Так что, Верочка, не огорчайтесь, и у Вас все будет. Я точно знаю! – карлик-егерь подмигнул второй раз.
– Я мужа не люблю.
– Ну, велика беда! Это потому, что Вы вина с ним мало пьете. Вы бокалы побольше купите, налейте доверху – и до дна! Залпом: хрясь! А потом посмотрите на него повнимательнее. И скажите все, что думаете. Откройте душу. Он же родной Вам человек. Сколько Вы с ним?
– Десять лет!
– И думаете, не любите? Десять лет прожили – и не любите? Да конечно любите! Еще как! Просто избаловались, подустали, потеряли контакт. Надо его восстанавливать. Зачем же сдаваться на полпути!
– Он меня тоже не любит. Просто не решился пока бросить.
– Как же Вас, Верочка Михайловна, можно не любить? Такую умную, интеллигентную, красивую, с фигурой, да еще и не пьющую? Любит сильно, просто забыл. Вы ему напомните. Купите два больших бокала вина…
– Да-да, я поняла. Налить доверху, до краев, и хрясь! – перебила карлика-егеря Вера.
– Быстро учитесь. И помните: тот, кто любит, не завидует! Вы, кстати, давно не писали. Про меня напишите, пожалуйста, в своем новом рассказе. Мне приятно будет.
Анатолий Матвеевич спрыгнул со стула, галантно протянул Вере руку и сопроводил ее до дороги.
– Ну вот, Верочка, почти пришли. Вам только подняться по тропинке, и Вы у дороги. Мне тяжело в горку, ведь не мальчик.
– Спасибо Вам, Анатолий Матвеевич. За все спасибо!
На обочине стоял джип Марика. Он прислонился к бамперу и курил. Когда увидел Веру, выбросил сигарету и побежал к ней.
– Ты где была, Вер? – спросил он взволновано. – Замерзла? Дождь такой зарядил! Я уже второй раз сюда мотаюсь.
– Я просто заблудилась… Разве снега не было?
– Какой снег?! Говорю же, дождь как из ведра. А ты и не промокла. Ну, прыгай в машину. Все тебя заждались.
– Ну уж прям все…
– Ладно тебе злиться.
Дача встретила шашлыком и вином. Рассказ Веры о карлике-егере и браконьерах привлек всеобщее внимание. Вот только ей никто не поверил. Нет, говорят, в наших краях никакого егеря и браконьеров нет. Сказочница Вы, Вера! Но про егеря обязательно напишите и про снег в сентябре напишите непременно.
Сидели у мангала. Пили вино. Вера налила, как ее научил Леонид Матвеевич, полный бокал, выпила и посмотрела на Марика пристально.
– Соскучилась я, Маркуша. Ой как соскучилась по тебе.
Марк не ответил. Молчал долго и смотрел на нее в упор своими грустными, уставшими глазами. Потом взял гитару и запел:
«Ты у меня одна,
Словно в ночи луна,
Словно в степи сосна,
Словно в году весна.
Hету другой такой
Ни за какой рекой,
Hи за туманами,
Дальними странами.
В инее провода,
В сумерках города.
Вот и взошла звезда,
Чтобы светить всегда,
Чтобы гореть в метель,
Чтобы стелить постель,
Чтобы качать всю ночь
У колыбели дочь.
Вот поворот какой
Делается с рекой.