Телефонист

«Мы похожи, одинаковы, ты такая же, как и я, поэтому никуда ты от меня не уйдёшь! – сказал он Ванге. – Как уйдёшь от самого себя?»

То было правдой. Долгое время. Или частичной правдой. Пока внутри Ванги что-то не надломилось.

Они стали любовниками в первую же встречу. Точнее, она отдалась ему. Ещё точнее, они стали тайными любовниками, встречающимися только в постели. Как раз того самого пентхауса на Фрунзенской набережной, где только что включили свет. По крайней мере, две трети времени их романа дела обстояли именно так.

Но теперь точно что-то внутри Ванги надломилось. Иначе бы вряд ли состоялся этот слишком уж задушевный вчерашний разговор с Петриком. Хотя, конечно, виной тому и то, что они напились вдвоём, здорово накидались, и попали в унисон настроения друг друга.

– Я ведь спрашивал, сколько тебе осталось обязательной практики? – напомнил Петрик. – Ты ответила, ещё месяц. А прошло уже больше, чем полгода.

– Угу.

– Ждёшь не дождёшься свалить от них? – его глаза мягко блестели. Петрик совсем не умел хитрить.

– Почему? Мне даже нравится.

– Девушки вроде тебя надолго с ментами и прокурорскими не задерживаются. Будет какая-нибудь частная контора, адвокатское бюро…Ты же не мусорня.

– Так, не темни, к чему клонишь?

– Интересуюсь планами своей дорогуши.

– Ну… я пока не думала уходить. Дело одно очень интересное… но меня попёрли.

– Телефонист? Помню. Но, дорогуша, все шахматные партии рано или поздно заканчиваются. Не превращай это в свою личную дуэль.

– Думаешь, у меня ущемлённое самолюбие? – усмехнулась. – Инстинкт охотницы? Как с мужиками, когда ускользают?

Петрик рассмеялся, он помнил этот их разговор. Налил им ещё вина. Ванга кивнула:

– Или у меня завышенная самооценка?

– У тебя золотые мозги. Признай за ним право на такие же. И просто отступись. Твой Сухов, может, тебе услугу оказал.

– С чего это? – фыркнула она. И улыбнулась. Для Петрика это не осталось незамеченным, и он лишь печально вздохнул.

– Иногда мне жаль, что я гей, – сказал Петрик.

– Иногда мне тоже, – рассмеялась она. – Насколько было бы проще.

– Не хочу, чтобы тебя звали Вангой.

– Чёй-то?

– Именно из-за Телефониста. Имя ведь тоже обладает властью.

– По-моему, кто-то напился.

– По-моему, кто-то просто любит Катю Белову.

– Взаимно, – она подняла бокал и почти полностью его опустошила. – Попытаюсь тебя догнать.

– Алкоголичка, – сказал Петрик. – А как там дружок твоей вагины?

Она сделала последний глоток, начала хмелеть. Пододвинула к нему бокал. «Дружок моей вагины» – так когда-то она охарактеризовала Петрику свои отношения с мужчиной, которого должна бросить.

– Ну что ж, дорогуша, – понимающе кивнул тогда Петрик. – Порой это не так и плохо. Да о таком можно только мечтать! А он… хороший ей дружок?

– О да – лучший.

Сейчас Петрик налил ей ещё вина.

– Всё непросто, – сказала она. – Я его бросила четыре месяца назад. С тех пор мы стали трахаться ещё больше.

– Знакомое сладкое чувство.

– Думаешь, я социопат?

Петрик чокнулся с ней бокалом, звук вышел певучим:

– Думаю, что… в телесных утехах нет ничего плохого.

– Как ты элегантно выразился.

– К тому, что если кто-то понимает твоё тело и то, что ему нужно… Как это по-русски? Дорогого стоит.

– В том-то и дело, что я уже и сама не знаю.

– Моя любимая дорогуша выросла? И просто отражение в зеркале больше не устраивает? Симбиоз из овер… Я правильно сказал это по-русски?

– Прикалываешься? Твой русский… Похоже… что-то точно из овер.

– Слушай, тогда надо просто отступиться. Как с Телефонистом. Иначе это никогда не кончится.

– Знаю, – сказала она. – Но в обоих случаях нужна альтернатива.

– Ошибаешься, – отрезал Петрик. – Сначала освободись, а потом всё будет… сам всего этого наелся. На те же грабли наступать. А так да – мы все социопаты. Социопаты и извращенцы. И это прекрасно.

Она хмыкнула. Петрик тут же ткнул пальцем в потолок.

– А вот наша альтернатива. – В квартире на верхнем этаже шла постоянная склока. Петрик как-то раз попытался вмешаться, и муж, здоровенный бугай, чуть его не избил. Пришлось вмешаться «хрупкой» Ванге. С тех пор муж и жена при встрече с ними постоянно отводили глаза.

– Сам же знаешь про «только тешатся», – заметила Ванга.

– Фигня всё это, – отмахнулся Петрик. – По-моему, вот это вот и есть настоящее извращение.

– Поэтому я живу с тобой, мой социопатик, а не… Чуть не добавила: «а не со своим мужиком», прекрасно понимая, насколько это неправда. Почти вплотную приблизившись к рубежу тридцатилетия (вот, день рождения, потом ещё один, и всё), Ванга ни разу ещё не жила со «своим мужиком». Не нашлось такого, с кем не пугала бы перспектива совместного ведения хозяйства и все эти грязные носки по углам. Возможно, она бы и хотела, просто такого человека не было. Пока не было, а она не знала, где искать. Единственно, знала наверняка, что если не завяжет с мужчиной, которого должна бросить, его и не будет. Слишком многое он ей давал. И слишком многое забирал. Хотя в её случае это одно и то же.

Иногда она думала, что он тоже был социопатом, только совсем другого рода. Когда она его впервые увидела вживую, то подумала: «Действительно, фотки не врут, невероятно красивый человек». И так как пришла брать у него интервью, включила аналитическую машинку в своей голове, и следующая мысль была такой: «Харизматик, но очень закрытый».