Радужная вдова

Командир отряда милиции особого назначения Павел Лихачев был не в настроении, а когда он бывал не в настроении, то на всем протяжении рублевской «правительственной» трассы находился минимум один крепко сжатый кулак, с которым вам не стоило искать встречи. Павел Лихачев строго следил за собой и своими подчиненными. Ежедневная физическая подготовка, так сказать, упорные занятия по боевой и политической, стрельбы… Отряд Павла считался элитным – никакой Чечни, никаких «горячих» точек, может, пару человек и выделяли в сводный отряд Московского ОМОНа, но это еще до той поры, как Павел вступил в должность командира. Хотя сам Паша прошел Чечню: он находился там чуть больше месяца на блокпосту. Внутренние войска, и в особенности ОМОН, резко выделялись своим видом из всей военной группировки «федералов». Они всегда выглядели чистенькими, подтянутыми и накормленными. Армия же разлагалась. Глядишь на солдата, а перед тобой какое-то оборванное чудо… Армия и эмвэдэшники недолюбливали друг друга, и порой доходило до вооруженных стычек. Армейцы считали, что все боевые операции, участие в сражениях, вся тяжесть войны лежала на их плечах, а МВД, дескать, охраняли на блокпостах самих себя. Может, так оно и было, за исключением спецопераций, но на то она и армия. Зато и чеченцы к внутренним войскам относились совсем по-другому (это к вопросу о тяготах войны): ОМОН и контрактников они ненавидели и не желали попасть к ним, лучше самому себе пустить пулю, а вот к армии «чехи» были гораздо терпимее. Бабы, ополоумевшие и почерневшие от горя, так даже умудрялись их жалеть – ненавидеть и жалеть одновременно. Вообще война – полное говно. Она совсем не похожа на то, что о ней пишут и думают цивильные, – здесь наши, там ваши, четкие боевые операции, логика, героизм… Война – бессмысленный бардак, где все друг друга ненавидят и всем друг на друга наплевать. Авиация работает по своим, бронированные танки в городе жгут босоногие мальчишки с бутылками «коктейля Молотова» в руках, приказы, проходя вертикаль, видоизменяются до неузнаваемости, никто ни за что не отвечает, все воруют и хотят выжить. И есть люди, которым война нравится. Не то что они ее любят или они уж прямо такие людоеды, но им на войне удобно. Во всем этом бардаке много чего липнет к рукам, и вроде ты при деле. Паша встречал таких людей, говорят, их и среди чеченцев полно: играют себе в войнушку, и все. А кто поумней, варит на войне бабки. А самые умные ее и затеяли. Где-то Паша прочитал, что тот, кто развязывает войну, в любом случае свинья. Это сказал Хемингуэй. Паша за свою жизнь прочитал много крутых боевиков; эта книга не была боевиком, а Паша не любил других жанров, но все равно эту книгу он запомнил. Сейчас его элитный отряд охранял участок, где явно жила та самая свинья. И Паша будет ее охранять, потому что бороться со свиньями – то же самое, что бороться с ветряными мельницами, а он этого делать не собирался. Вовсе не собирался. Вот только сегодняшний день несколько попахивал дерьмецом, поэтому Паша и пребывал не в настроении.

Отряд был снят с физической подготовки – не привыкать, на то она и служба. Но вот снят был очень странно – все подразделение, вместе с Пашей, передавалось под командование каких-то «бобров» из Москвы. С ними еще прибыло несколько человек спецназа – получался вот такой сводный отряд, но и это еще нормально. А вот то, что отряд должен будет присматривать за свадьбой какой-то братвы, – это уже совсем другая служба. Паша был, понятно, наслышан о предстоящем событии, а о существовании Лютого знала каждая собака, но все равно – это уже совсем другая служба.

Приказ есть приказ – в 12.00 по Москве отряд был у особняка Лютого. «Бобры» из Москвы находились уже там. Оба в штатском. Один представился майором Гриневым, и Паша подумал, что если это так, то сам он – Петр Первый. Второй вообще назвал лишь свою фамилию, и Паша решил, что так будет лучше, потому что по их рожам было видно, что за контору они представляли. Паша подумал, что, если б им не надо было иметь дело с одетым в камуфляж подразделением, они вообще вырядились бы под каких-нибудь дачников. Вопреки устоявшемуся мнению о том, что агенты этой конторы умеют быть незаметными в толпе, Паша был убежден, что они всегда перегибают палку и их видно за версту. Сейчас дела обстояли именно так. Еще бы – соберутся все сливки криминального мира, вот они и вынюхивают. По мнению Паши, это будет не свадьба, а сходка мафии. Паша их ненавидел. На генетическом уровне. И его отец, и даже дед были сотрудниками органов внутренних дел. Кстати, «бобров» из Москвы и их контору в семье Павла Лихачева также особо не жаловали.

Отряд на трех машинах окружил усадьбу Лютого, а «бобры» из Москвы, прибывшие с ними бойцы спецназа – четыре человека в масках – и Паша направились к дому. Однако прием их ждал более чем холодный. Встречать непрошеных гостей вышел сам хозяин.

– Чему обязан такой чести? – сухо спросил Лютый.

– Конечно же, Владимир Ильич, празднику, – ответил тот, что назвался майором Гриневым, лукаво улыбаясь. – Бракосочетание вашего брата ведь большой праздник?

– Почему набитые ОМОНом машины толкутся вокруг моего дома?

– Вы же понимаете, что мероприятие ожидается не вполне обычное. Имеется в виду…

– И что? – оборвал его Лютый.

– Во имя вашей же безопасности. Некоторые из ваших гостей люди, скажем так, небезынтересные для криминального мира.

– Я вас не вызывал. В ваших услугах не нуждаюсь. Не надо меня грузить.

– А если мы собираемся оградить от ваших гостей остальных жителей поселка? – вмешался второй «бобер» из Москвы. Он говорил спокойно, с тихой улыбкой, но это был явный вызов. – Если у вас, не дай Бог, что, при чем здесь законопослушные граждане?

– У меня уже находятся несколько депутатов, только что прибыла эстрадная звезда… Мне передать им ваши намерения? – холодно произнес Лютый. – И ваши замечания насчет законопослушности?

– Ладно, не будем кипятиться, – снова заговорил майор Гринев, – здесь никто крутостью не мерится. Просто поступил некий сигнал…

– Повторяю: я не нуждаюсь в ваших услугах.

За все это время удивленный Павел Лихачев не проронил ни звука: стоит наглая криминальная рожа и хамит, того гляди – про ордер спросит… Нагляделись, насмотрелись кино, прямо как в Америке: у нас адвокаты, с нами надо на вы, а у самого здесь бандитская сходка. Собаки, уже во власть лезут, где хоромы-то себе отгрохал, рядом с правительством, хватило наглости. И эти два «бобра» ведут себя странно, шуры-муры с ним разводят. Как будто они тянут время. Как будто… Паша вдруг подумал, что им надо просто осмотреться, они болтают о всякой ерунде, а сами внимательно осматривают двор и приготовления к свадьбе… Зачем? Что они хотят увидеть? Что они могут увидеть? Столы накрыты, оркестрик бренчит на скрипках, снуют официанты в белых перчатках… И что?

– Что ж, дело ваше, но наружное наблюдение…

– Послушайте, – четко произнес Лютый, – мне позвонить или сами уберетесь?

– Не глупите…

– Если через пять минут вы не уберете свои ментовозы, я звоню. Причем трубку передам вам, чтобы вас натянули прямо здесь, на моих глазах. Так вам понятно?

Паша крепко сжал скулы. Однако тот, кто назвал себя майором Гриневым, проговорил:

– Хорошо, Лютый, звони. Будет приказ – мы уйдем. Будет приказ разогнать вашу гулянку – сделаем и это. Понял? И пасть свою разевать не надо.

Теперь Лютый казался удивленным – видать, не ожидал такого поворота разговора. Майор Гринев Паше уже почти нравился. По крайней мере урезал скота неплохо. Однако после звонка Лютого им пришлось уехать. Так всегда: правая нога не знает, что делает левая. То приказали туда, теперь обратно… Но так оно даже лучше. Чем охранять сходку братвы (а в том, что там соберется именно братва, Пашу даже не стоит переубеждать), лучше продолжить занятия. Боевая, политическая и физподготовка, как говорится…

Однако через два часа опять поступил сигнал, что надо ехать. И теперь оба «бобра» из Москвы тоже были в камуфляже. Теперь они выглядели гораздо серьезнее, чем утром.

– Послушай, Лихачев, – произнес майор Гринев, – поступила новая оперативная информация. Сейчас получишь все инструкции. И вне этих инструкций ты не имеешь права даже пальцем пошевелить. Все ясно? Хорошо.

А потом Паша получил эти инструкции. Это все попахивало дерьмецом.

– Почему вы не сообщаете об этом Лютому? Все же там… действительно свадьба…

– Потому что это все предположительно, – ответил ему майор Гринев. – И потом, ты же слышал: он не нуждается в нашей помощи. А, Лихачев?!

Все это было непонятно. Все это сильно попахивало дерьмецом. Поэтому командир отряда милиции особого назначения Павел Лихачев и был не в настроении.

5. Гости, которых не ждали (II)

Примерно в тот же час, когда «бобры» из Москвы и командир ОМОНа Паша Лихачев еще только в первый раз беседовали с Лютым, грузовой фургон фирмы «Сладкий мир» был остановлен на повороте с Рублевского шоссе нарядом милиции. Менеджер «Сладкого мира» Савелий Башметов торопился: продукт скоропортящийся, доставить его надо пораньше, определить на месте, как будет проходить процедура торжественного выхода, сколько ему для этого понадобится человек и так далее. В общем-то все как обычно. Это шедевр, которым Савелий как менеджер заслуженно гордился, потому что не только все пожелания клиента были учтены, а более того… И не беда, что этот шедевр стоит пару новых легковушек, на то он и шедевр. А если есть люди, которые в состоянии позволить себе такое, значит, дела у фирмы, а следовательно, у Савелия будут идти лучше и лучше. Однако как все странно может обернуться в жизни – люди умеют находить деньги в самых неожиданных местах. Когда Савелий только устраивался в «Сладкий мир», он думал просто о том, чтобы там пересидеть, пока не подвернется что-нибудь более стоящее. Ну какие, казалось, могут быть перспективы на рынке, заваленном сладостями? И «Фазер», и «Кэдбери», и другие монстры, не говоря уже о нашем «Красном Октябре» и «марсах» со «сникерсами». Карл Маркс и Фридрих Сникерс… Да, казалось бы, перспектив никаких. Однако теперь Савелий так не считал. Потому что наряду с прочим «Сладкий мир» специализировался на эксклюзивных заказах. И дело шло. Казалось бы, это так же нелепо, как привозить в Россию эксклюзивно тюльпаны из Голландии, кому только такое может в голову прийти? Однако и то дело шло, превращалось в огромный бизнес. И люди, которые начали первыми, давно уже чувствуют себя очень хорошо – знать бы, где найти… Так и со «Сладким миром». И теперь Савелий постучит три раза по дереву, чтобы не сглазить, потому что дела в последнее время двинулись. Поперли в гору. Но все равно такого заказа еще не было. Савелий оказался в нужное время в нужном месте. И этот заказ, вполне возможно, станет центральным событием дня, по крайней мере его кулинарной части, потому что такого действительно еще никогда и никто не видел. А учитывая количество приглашенных звезд и просто очень крутых людей, которые там соберутся… Конечно же, будет полно прессы, и «Сладкий мир» получит громадную бесплатную рекламу. А принимая во внимание процедуру торжественного выхода, которую с учетом лучших мировых традиций Савелий разработал лично, добавив изюминку артистизма, чуть повернув все в сторону красочного шоу, то… Он мечтательно прикрыл глаза, его воображение рисовало блистательные картины. Но воображение здесь вовсе ни при чем. Потому что Савелий наконец-то ухватил свою удачу за хвост. И держать ее теперь будет очень крепко. И никогда не отпустит. Никогда. По той простой причине, что лошадь удачи проходит мимо каждого, но не каждый, увы, успевает вскочить в ее седло.

И все-таки успешный менеджер «Сладкого мира» Савелий Башметов ошибался. Потому что в тот момент, когда наряд милиции остановил его на повороте с Рублевского шоссе, его лошадь удачи была уже далеко, а он явно оказался в ненужное время и в очень ненужном месте.

Когда подкатил длиннющий белый лимузин-стрейч, струнный квартет поднялся и заиграл марш Мендельсона – свадьбе был дан сигнал к началу. А получасом раньше Лютый показывал Ворону свои владения и, как бы заодно, своих гостей, давая каждому весьма меткие характеристики.

Если бы командир ОМОНа Павел Лихачев оказался в числе приглашенных, он бы увидел, что его опасения по поводу сходки братвы подтверждались лишь частично. И вполне возможно, что его отношение к мероприятию некоторым образом переменилось бы – уж слишком много вокруг, как уже было отмечено, наблюдалось «звездных» лиц, лиц «с обложки». И они вполне мирно сосуществовали с самыми влиятельными персонами криминального мира, которых тоже было более чем достаточно. И те, и другие мило беседовали, улыбались, приветствовали друг друга как давно знакомые люди; в одном из так любимых и почитаемых Пашей романов-боевиков подобная вечеринка была названа криминально-богемным коктейлем. Конечно, в таком определении была изрядная доля дурного вкуса, но качественный состав гостей оно описывало довольно точно, если бы учитывало присутствие еще одного ингредиента – нового истеблишмента, новой политическо-финансовой элиты. И поэтому вполне возможно, что шустрый, злой и проницательный «Московский комсомолец» все-таки оказался прав: на этой свадьбе создавалась одна из самых влиятельных и могущественных групп в стране. И вполне возможно, что будущее вечно молодого Государства Российского закладывалось сейчас не в душных и пыльных думских коридорах, а здесь, на свежем воздухе, в атмосфере милого и непринужденного общения.

– Ну, Воронидзе, как тебе моя фазенда? – спросил Лютый, пригубив ледяное шампанское.

Игнат пока пил минеральную со льдом. Он был по-прежнему в темных очках и уже с иронией отметил, что многие из гостей Лютого, с которыми его знакомили, упорно пытались определить, виделись ли они раньше. Одна молодая известная актрисочка пялила на него глаза, а потом прямо спросила:

– Мы ведь знакомы, да?

– Насколько я могу судить, к сожалению, нет, – ответил Игнат.

– Ну я ведь вас точно где-то видела раньше? – Завлекающая, многообещающая улыбка, приглашающая к столу, где обещания не выполняются.

Игнат подумал: «Ну конечно, милая, ты меня видела. Конечно, видела, на страницах какого-нибудь модного журнала, где подобные плейбои в эротичных очках рекламируют дорогую одежду как стиль жизни, только эта картинка из твоей собственной головы, а я просто ей соответствую». Однако на ее вопрос он мягко ответил:

– Я бы это знал. Я бы этого не забыл. – Его губы растянулись в такой же завлекающей и опасной улыбке охотника светских party, и он добавил: – Одно ваше слово, и я готов считать, что мы знакомы всю жизнь. Ну как?

– У-а-а-у, а вы занятный… Я подумаю.

И она грациозно удалилась, пошла дальше. Обычное тусовочное «бла-бла-бла»…

– Смешная… – Игнат проводил ее взглядом.

– Забудь, – сказал Лютый, – это Миши Монгольца пассия…

– Уже забыл.

– Тут полно бесхозных слоняется… Слышь, Игнат, любят тебя бабы… Вот, блин, как со школы повелось. – Лютый вдруг весело расхохотался, а потом залпом допил шампанское и обратился к официанту, разносившему напитки: – Эй, белоперчаточник, хер-р обер-р, давай еще. – Лютый указал на свой пустой бокал.

– Хер-р обер? – удивился Игнат.

– В Австрии так обращаются к официантам.

– В Австрии… Понятно. Тогда мне еще воды. Значит, вы теперь с Монгольцем друзья?