Герцогиня и «конюх»

– Я говорила тогда не с доктором, а с лукавым искателем приключений, скрывшим от меня свое истинное происхождение![7 - Мориц Саксонский был побочным сыном курфюрста Августа II. В молодости он предавался беспутной жизни, что, впрочем, не помешало ему отлично изучить военное дело и впоследствии проявить на службе Франции блестящий талант полководца.]

Мориц отшатнулся.

– Что?! – воскликнул он, бросаясь к ступеням герцогского трона с рукой на эфесе шпаги.

– Осторожнее! – крикнул Бирон, тоже хватаясь за шпагу.? – Не всякий может подходить столь близко к священным ступеням трона, хотя бы и не королевского. Назад!

– Встаньте на ваше место, обер-камер-юнкер! – крикнула на Бирона Анна Иоанновна и обратилась снова к Морицу:? – Да, ваше сиятельство, там, у себя в будуаре, я полагала, что говорю с человеком, чье происхождение безупречно. Там русская царевна и герцогиня видела в своем госте принца чистой крови, с которым она может связать себя узами брака. Но вот сегодня я узнала, что не имею права вступить с этим человеком в брак потому, что он, этот брак, может покрыть несмываемым бесчестием и меня, и все российское государство.

Мориц зашатался на месте.

– Кто, кто осмелился сказать это и почему? – хрипло вырвалось у него.

– Вы любопытствуете узнать: кто? Извольте, я скажу: его светлость князь Меншиков. А почему… вам и это угодно слышать?

Мориц стоял как окаменелый.

– Потому что этот человек… что вы, ваше сиятельство, изволите быть рождены от незаконной матери, от метрессы вашего отца,? – продолжала герцогиня, причем спустилась со ступеней «трона».? – Вы обманули меня, Мориц, скрыв тайну вашего происхождения… и поэтому я… я возвращаю вам данную мною клятву быть вашей супругой. Советую вам в дальнейших поисках знатных невест быть более откровенным с ними. Прощайте!

И, гордо кивнув головой вконец ошеломленному претенденту на курляндский престол и на свою руку, Анна Иоанновна, сопровождаемая смертельно бледной гофмейстериной, баронессой фон Клюгенау, величественно вышла из зала.

Секунда, другая… Мориц провел дрожащей рукой по пылающей голове и тихо-тихо, колеблющейся походкой, пошел к выходу.

Бирон торжествующе глядел ему вслед.

VI

«Нашествие» Меншикова на Митаву. два соперника

Свидание Бестужева с Меншиковым состоялось в час ночи в Риге, в тот же самый день, в который у светлейшего была и Анна.

Тут же присутствовал и князь Василий Лукич Долгорукий.

– Вы что же это, любезнейший Петр Михайлович, изволили заварить в Митаве? – резко напустился на резидента всесильный вельможа.? – Как вы могли допустить избрание Морица герцогом, раз вам было ведомо, что это неугодно государыне и вредно русским интересам?

Бестужев не растерялся. Старый дипломат проснулся в нем.

– Ваша светлость, вам должно быть известно, что я не имею права руководить волей и желанием сейма,? – спокойно ответил он.

– Сейм! Что вы мне толкуете об этих пустоголовых баранах! Выбирают не они, а те, кто ими руководит…? – гневно продолжал Меншиков.? – А ваше дело, как дипломата, заключалось в том, чтобы склонить и маршала и канцлера в нашу пользу.

Бестужев повернулся к Долгорукому:

– Благоволите, ваше сиятельство, передать его светлости суть вашей сегодняшней беседы с депутатами.

Долгорукий обратился к светлейшему:

– Ваша светлость! В силу данной мне инструкции, я представлял ваше имя и имя герцога Голштейнского, а о гессен-гамбургских князьях еще не упоминал. Когда я беседовал сегодня с курляндцами, они мне прямо заявили, что ни вас, ни герцога Голштейнского избрать они не могли по нескольким причинам. Во-первых, вы – неведомый для них кандидат, а герцог слишком еще молод, ему всего тринадцать лет. Во-вторых,? – и это главное – об имени вашей светлости по киршпилям нигде упомянуто не было. Стояло только одно имя Морица,? – вот почему они его и выбрали. Теперь депутаты изменять свой выбор не намерены. Они считают, что поступили весьма благоразумно, избрав Морица, так как в противном случае Речь Посполитая разделила бы Курляндию на воеводства. Я, ваша светлость, объявил им, что если они не учинят новых выборов и не отвергнут Морица, то с ними будет поступлено иным образом, весьма для них суровым.

– И, клянусь, я поступлю так!! – бешено вырвалось у одураченного Меншикова. Жилы напряглись на его лбу и висках, лицо побагровело. Он затопал ногами.? – Да, да! Я, я, Меншиков, смирю эту курляндскую сволочь.

И глубокой ночью он вступил с большим отрядом в Митаву, окруженный конвоем.

Это курьезное вступление походило на нашествие какого-нибудь хищного и алчного завоевателя на мирный, отнюдь не воинственный городок.

Митава, жившая все это время чутко-напряженной, нервной жизнью, проснулась от топота и грохота входивших «войск».

– Что это такое? Was ist das? Diese Soldaten… Aber was soil das bedeuten?[8 - Это солдаты. Что же должно это означать? (нем.)] – в недоумении и испуге высовывались из готических окон буколических домов головы достопочтенных бюргеров, в ночных колпаках, и бюргерш, в спальных чепцах.

А «светлейший» Данилыч, по-видимому, не на шутку мнил себя ликующим триумфатором, Ганнибалом, Юлием Цезарем.

– Я покажу вам, как не повиноваться российской державе, раз я, Меншиков, желаю быть вашим герцогом! – шептал он, упоенный своей властью.

Утром к нему явился Мориц Саксонский.

Меншиков принял его надменно, почти грубо. Этот «пирожник» совсем закусил удила и плохо отдавал себе отчет в том, что делает.

Мориц, после нанесенного ему герцогиней оскорбления, был тоже взвинчен до последней степени.

Эта встреча двух соперников по претендентству на курляндскую корону не предвещала ничего доброго.

– Узнав, что вы избраны герцогом, ваше сиятельство, я нарочно прибыл в Митаву, чтобы опротестовать такое избрание сейма,? – начал Меншиков.

Мориц, выпрямившись, воскликнул:

– Вот как?

– Да, это – воля и желание государыни императрицы.

– Теперь – увы! – это поздно, ваша светлость! Вы опоздали: сейм кончился, чины разъехались. Сейм выбрал меня, и никого иного теперь выбрать он не может,? – насмешливо проговорил Мориц.

– Это мы увидим! – гневно воскликнул Меншиков.? – Герцогом Курляндским желаю быть я!

– Ну, одного вашего желания еще недостаточно, чтобы так и случилось,? – звонко расхохотался Мориц. Злоба к человеку, который так оскорбил его перед Анной Иоанновной и так опозорил его, заклокотала в побочном сыне короля Августа, и он резко продолжал: – Я явился к вам, милостивый государь, только как к представителю ее величества государыни императрицы, с целью оповестить вас о моем избрании, дабы это, через вас также, стало ведомо ее величеству. Избавьте же меня от удовольствия слушать ваши гневные, смешные запугивания! Потрудитесь не забывать, что вы говорите с сыном короля и избранным герцогом Курляндским.

Голова Морица гордо откинулась назад, в глазах засветилось глубокое презрение к стоявшему перед ним худородному выскочке.

Меншиков побагровел от бешенства.

– Я… я не знаю… официального сына короля Августа Второго; я знаю только графа Морица Саксонского, вступать с которым в брак я вчера именем императрицы запретил ее высочеству и светлости Анне Ивановне,? – хрипло произнес он.? – Кха, кха! И понимаете… понимаете, вы никогда не получите руки ее высочества!

Мориц презрительно усмехнулся:

– Вы, по-видимому, любезнейший, полагали удивить, поразить меня этим сообщением? Но вы жестоко ошиблись: я сам раздумал брать себе в супруги особу, забавляющуюся во вдовстве с полутайными, полуявными фаворитами. И если я вчера не бросил этого в лицо «русской царевне», то единственно потому, что воспитал в себе слишком рыцарский взгляд на женщину, тот взгляд, о котором вы, конечно, вследствие вашего низкого происхождения не имеете и представления. А вот за те фразы, которые вы изволили произнести о моем царственном,? – Мориц ударил себя в грудь,? – происхождении, я от вас потребую сатисфакции.

– Что?! – вскочил Меншиков.? – Вы мне грозите? – Он распахнул окно, ведущее во двор.? – Вы видите этих солдат, мой конвой, отряды войск?

– Вижу.