Последний бой сержанта. Рассказ о войне

– подгруппа разграждения – четыре сапера из саперного батальона.

Для огневого обеспечения поиска выделены: артилле-рийский дивизион, батарея полковой артиллерии 76-мм полковых пушек (4 пушки), шесть 82-мм минометов и два станковых пулемета Максима. Огневой группой командует начальник артиллерии 763-го полка майор Непшин (41). На НП 2-го батальона находятся командир разведроты Московский и наш жилистый санинструктор сержант медицинской службы Кузьма Примак.

Действиями разведывательной группы и поддерживаю-щих подразделений руководят начальник разведки дивизии майор Чагаев и начальник артиллерии дивизии полковник Беляев (42). Управление разведкой и приданными средствами осуществляется по телефону и радиостанции.

У восьми разведчиков – пистолеты-пулеметы Дегтярева, у двух – трофейные немецкие «МР-40», обмотанные бинтами, с запасными «пряниками» и «рожками» (43); у каждого граната «РГД-33» и финка в ножнах на поясных ремнях, пистолет «ТТ» с патроном, досланным в патронник. На запястья застегиваем часы и компасы, прикрывая рукавами маскхалатов; осматриваем ракетницы. На ногах надеты немецкие кованые сапоги с граненной стальной подковой по ободу каблука. Чтобы голенищами сапог не зачерпывать грязь, штанины маскхалатов натягиваем на сапоги.

Последовал приказ Крыцына:

– Попрыгали на месте!

Он внимательно прислушивается к нашим прыжкам.

Для улучшения зрения в ночных сумерках облучаем глаза красным светом сигнальных фонариков и съедаем по два кусочка сахара. Настало время двигаться.

В полночь мы выбрались из окопов 2-го батальона 763-го полка.

Предполагалось, что будем выходить к себе на участке обороны 1-го батальона. Заместитель командира 1-го батальона старший лейтенант Берестовой (44) предупредил об этом командиров всех стрелковых рот обеих батальонов. Мглистая ночь – хоть глаза выколи, была холодной, ветреной; накрапывал мелкий дождик, увлажняя наши плащ-палатки.

Финские осветительные ракеты изредка «лопаются пузырями» то в одном, то в другом месте. Мимо нашего боевого охранения, в перерывах между вспышками, след в след, пригнувшись, кое-где и ползком, подходим к берегу группой в 14 человек и форсируем реку на лодке «А-3» (45). Мы медленно гребем, избегая резких движений, практически без всплеска, плавно опуская весла в воду. Я тщетно напрягаю зрение, вглядываясь в темноту: кроме блеклых за пеленой дождя вспышек ракет, ничего не разглядишь. Еще немного – и днище карябает песок. Складываем весла, а два разведчика, сидящие на переднем опорном щите, легко спрыгивают за борт и с усилием подтягивают лодку к берегу.

Пару минут неподвижно вслушиваемся, всматриваемся. Капли дождя мягко шлепают по водной глади, касаются пожухлой травы, стекают по намокшим плащ-палаткам. Рядом слышу равномерное дыхание Крыцына: ему хоть бы хны, а у меня сердце екает. Ничего подозрительного…