Чужой ребенок

– Да кому ты был нужен!

– Тихо! – сказал Миша.

Ира возмутилась:

– Почему это?

– Смотри, Кирилл какой-то красный стал.

– Антон?

– Кирилл!

Ира посмотрела на малыша и сильно изменилась в лице. Весь красный, напряженный, ребенок дергал ручками и дышал через раз.

– Господи!

– Он задыхается!

– Звони в скорую! – крикнула Ира. – Миша! Срочно! Срочно!..

* * *

Кто спит стоя? Слоны. Возможно, лошади. Надо посмотреть в Википедии. Стоя спят киты – видела ролик. Но они это делают в воде. Воды вокруг меня не было. Был враждебный офис. «Враждебный офис» – название сериала на «Нетфликсе». Тут тебе всё: и коллеги, которые тебя не замечают, и ксерокс в пятнах крови, и отравленная вода в кулере. Это я сейчас фантазирую. Вода была вполне себе. Коллеги были сдержанны, молчаливы, вежливы. И ксерокс чистый. Но не было мне места «где голову приклонити». Шаталась я по офису олигарха Филимонова, как зомби. Иногда заходила в кабинеты, спрашивала разрешения посидеть немного. Чтобы с людьми хоть побыть.

«У нас здесь сейчас будет встреча», говорили мне. И я вставала, извинялась и тащила свою тоскливую задницу дальше. Бродила по коридорам, как тень отца Гамлета.

Познакомилась с Генычем, правой рукой олигарха Филимонова. Геныч был человек, который дважды повторял особенно важные слова. При первой встрече он мне сказал:

– Очень рад тебя здесь видеть. Очень рад!

– А можно мне встретиться с Александром Александровичем? – спрашиваю.

– Записаться к нему на прием хочешь?

– Хочу.

– Посмотрим, – сказал Геныч и торжественно достал планшет палеозойского периода, потыкал в него пальцем, который более был приспособлен нажимать на курок. При этом Геныч жевал ус. – Посмотрим свободное время. Посмотрим. Есть! Суббота, двадцать седьмое.

Я ужаснулась:

– Через две недели?!

Но Геныч меня поправил:

– Тринадцать дней, – и повторил: – Да, тринадцать.

Попробовала ему объяснить:

– Понимаете, в чем дело… – начала я.

– В чем?

– Я просто не знаю, что мне делать. В смысле, как мне эти дни провести?

– С пользой провести. С пользой, – сказал Геныч и ушел.

Так я стала офисным призраком. Юлька – унылый дух безделья. Меня перестали замечать вовсе. Мне перестали отвечать. Через три дня я выпила из бутылочки принесенный с собой йогурт и сказала:

– Ау, есть здесь кто-нибудь?

Сказала в пустую бутылку! Я сходила с ума.

* * *

Врач, невысокий и очень серьезный, собирал свою сумку, похожую на футляр от аккордеона. Аккуратно разобрал на две половинки шприц, предварительно закрыв иголку колпачком, положил в маленький пакетик, протянул его Ире:

– Вот. Выбросьте, пожалуйста.

– Хорошо, – сказала Ира, принимая осторожно пакетик.

– Вколол ему дексаметазон, – сказал врач. – Хорошо, что мальчик заснул. Проснется – покормите. Но ни в коем случае не фруктовым пюре. Ребенок у вас аллергик. Рекомендую вам записаться на прием к аллергологу. И не вводить пока новых продуктов.

– Спасибо вам, доктор, – сказал Миша, стоявший тут же, и тяжело вздохнул. Ему было стыдно. Это он купил фруктовое пюре.

Врач закрыл сумку, застегнул, потом расстегнул ее снова:

– Можно полис ребенка?

И установилась в квартире тишина. И посмотрели Ира и Миша друг на друга не сговариваясь. И конечно, врач заметил это. Он был очень внимательный.

– Полис был, – сказала Ира, улыбаясь одними губами. – Но его сейчас нет… Потеряли.

Врач сел в коридоре, положил на колени сумку-футляр. В руке у него появилась ручка, словно из рукава достал. После начал он заполнять форму, углубившись в это занятие. Делал он каждое дело на сто двадцать процентов, полностью сосредотачивался на нем.

– Плохо, что потеряли, – сказал он, не поднимая головы. – Как зовут ребенка?

Тут воры сделали еще одну ошибку. Ответили одновременно. Миша сказал «Кирилл», а Ира назвала младенца Антоном.

– Ему шесть месяцев, – зачем-то добавил Миша.

Врач перестал писать.

– Так Кирилл или Антон?

– Доктор, – начала Ира. – Мы с Михаилом…

Врач удивился еще больше: