Королева

– Доброго, Дэви. Какие новости?

– Мы с Арти разогнали станцию и подняли ее на прежнюю орбиту. За два месяца она опустилась почти на два километра. Надо было вернуться поближе к невесомости. Так что теперь, Эл, ты опять близка к звездам. Еще немного – и я смогу подарить тебе самую яркую и красивую из них.

– Дэвид! – Стейз рассмеялась. – Что за романтический настрой? Я не узнаю тебя.

– Я и сам себя узнаю с трудом.

– Где мы сейчас пролетаем?

– Бразилия.

Элеонора бросила взгляд на интерактивный календарь.

– Странно, – наигранно пожала плечами она. – Июль. Сейчас зима. А поешь ты, как мартовский кот.

– У меня к тебе будет очень важный разговор.

– Я слушаю. – Стейз, перестав улыбаться, села. Лицо ее сделалось серьезным. Даже тревожным. Глаза внимательно смотрели на Дэвида, изучая отлично знакомую внешность и стараясь отыскать в этих чертах хоть какой-то намек на перемены.

– Я понимаю, что все, что ты сейчас услышишь, может показаться тебе крайне циничным и неуместным. Но, я надеюсь, что ты поймешь меня. Во всяком случае, я буду с тобой максимально честен и открыт… – Элеонора молча смотрела на Дэвида, не понимая, куда он клонит, и не зная, как реагировать на происходящее. – Два месяца назад блок связи смог накопить достаточно энергии от солнечных батарей, и мне удалось выйти на связь с Мэттом Томпсоном. – Лайнт сделал паузу. – Объем информации был таким большим, что пришлось систематизировать и разгребать его несколько дней.

– Я помню, – кивнула Стейз. – В тот день умерла моя надежда.

Перед ее глазами вновь отчетливо встали пустеющие города. Дороги, по которым едет колонна бронетехники. А на машинах сидят закованные в костюмы высшей биологической защиты люди с ранцевыми огнеметами. Неудержимая волна всевозможных болезней захлестывает ядовитыми волнами гибнувшую человеческую цивилизацию, с каждым днем сжимая кольца вокруг тающих очагов сопротивления, огрызающихся струями напалма.

– Нельзя, чтобы надежда умерла! – горячо возразил Лайнт. – Нельзя этого допустить. И мы с тобой можем возродить ее. Мы вместе.

– Поясни.

– Я долго думал над сложившейся ситуацией. С каждым разом сводка информации с Земли все неутешительнее. Я стойко уверен в том, что наша цивилизация погибнет. Как бы это ни звучало, но нам надо смотреть фактам в лицо. Последний шанс, что за нами пришлют спасательный шаттл, исчез много месяцев назад. Да и, надо признать, я все равно не захотел бы возвращаться сейчас на Землю. Даже будь у меня такая возможность. Внизу сейчас настоящий ад. Я даже боюсь представить, что происходит там, если группа людей, не имеющих специальной подготовки, рискнула своими жизнями.

– Ты про тот челнок?

– Да, Эл. Ведь их поступок был сродни самоубийству.

– Тут я с тобой не соглашусь, – отрезала Стейз. – Их поступок был лучом последней надежды. Надежды, за которую ты сейчас пытаешься бороться тут. Так почему ты думаешь, что эту самую надежду должны иметь только мы?

– Я вовсе не это хотел сказать. – Дэвид миролюбиво поднял руки вверх.

– Но вышло именно так. Может быть, я тебя неправильно поняла, но… давай продолжим наш разговор в следующий раз. Лучше поговори про надежду с Альбой. Ей это будет более полезно. Может, выйдет из депрессии и перестанет совершать ошибки во время рабочих часов.

Лайнт, расплывшись в улыбке, охотно кивнул. А затем, когда Стейз упорхнула в соседний модуль, закрыл глаза, выдохнул.

Как можно было так облажаться?! Как можно было за одну минуту стать таким косноязычным бараном?! И это несмотря на то, что он серьезно готовился. Репетировал про себя и рассматривал несколько вариантов дальнейшего развития их диалога. Во всем виноват этот челнок, чтоб его черти на куски разнесли!

Лайнта передернуло. Перед внутренним взором вновь встала картина: тусклое стекло из прозрачного плавленого кварца с заслонками противоударных устройств. Непроглядная тьма за ним – и пятно света. Как будто кто-то пронес одинокую горящую свечу.

На обеих женщин тот случай произвел весьма тягостное впечатление. Родригез после этого долго рыдала, пока русский не нашел в медблоке какой-то препарат и не вколол его афроиспанке. Элеонора держалась более стойко, но по ней было видно, что малейшее движение или слово может послужить толчком, запускающим сокрушительную лавину. Поэтому, желая сохранить свой разум целым, Стейз тогда и покинула стыковочный модуль. До того, как он, Лайнт, и русский привели в действие приговор.

А что им оставалось делать? Что бы он ни думал про этого русского, а в тот момент он оказался прав по всем пунктам. Система синтеза есть ограниченная система, рассчитанная строго на определенное количество ртов. Если впустить всех выживших, их будет где разместить, пространство позволяет, хоть и без удобств. Но сколько они все вместе продержатся на таком расходе кислорода, воды и белка? Максимум несколько дней. После чего начнутся претензии и жалобы, затем – переименование вчерашних спасителей в должников и убийц. Обязательно найдется среди прибывших какая-нибудь овца или баран, которая на полном серьезе заговорит о том, что экипаж Международной космической станции этому существу что-то там должен. Просто за то, что это существо соизволило тут появиться. Такие создания довольно быстро проводят параллели и однобокие связи. Раз хозяева тут астронавты, то именно они должны знать, как обеспечить всем необходимым нежданно свалившееся на их головы счастье. А гости ничего делать не могут, так как не понимают ровным счетом ничего в устройстве, работе и снабжении космического корабля. Откуда им знать, что наличие всего, что имеется на борту, строго ограничено и рассчитано под количество рабочих рук экипажа. Вопреки распространенному мнению, тут нет даже запасных скафандров. Но, несмотря на это, астронавты просто обязаны всех накормить, напоить и уложить поудобнее спать, как высказался русский. Только потому, что на них надета форма сотрудников NASA и Роскосмоса.

Арти был прав, как ни крути. Поскольку, окажись среди спасенных подобный экземпляр, одному Господу Богу было бы известно, что из этого вышло бы потом. На что готова изголодавшаяся и умирающая от жажды компания людей, подначиваемая существом, расстроенным открывшейся реалией. Когда-то обезумевшие от голода команды убивали и ели людей. Наверное, самым логичным будет принести в жертву не оправдавших надежд спасителей. Раз уж именно они виноваты во всем, что случилось с несчастными людьми.

Но все эти доводы были, тем не менее, второстепенными. А основным аргументом…

Лайнт вновь чертыхнулся. И как это он умудрился напомнить Элеоноре про тот челнок?! Прекрасно знал, как она будет реагировать на эту больную тему.

Но он всего лишь хотел довести до нее свою идею о том, что теперь вся надежда на продолжение жизни находится в их руках. Жизнь на Земле более невозможна, и, стало быть, ее нужно продолжить вне Земли. А для этого Дэвид и Элеонора должны будут зачать ребенка здесь, на МКС. И не одного. Задание, прямо скажем, попахивает фантастикой. Но это лучше, чем ничего. Так хоть у них появится цель в жизни, а не просто бессмысленное существование в ожидании неизвестно чего. Они смогут совместными усилиями с русским собрать систему искусственной гравитации. Благо схемы и материал для этого есть. Одной из биоферм можно будет пожертвовать. Салата станет чуть меньше, но это не критично. Главное, будут воссозданы условия для зачатия, вынашивания и рождения первого внеземного ребенка. А за девять месяцев они смогут что-нибудь придумать для увеличения производительности станций синтеза. Даже если с ребенком ничего не выйдет, сами попытки его сохранения станут как раз тем, что должно сохранить психическое здоровье их обоих на должном уровне. Секс ведь является неотъемлемой и важной составляющей жизни каждого из людей. Гормоны и тому подобное. Надо будет возобновить прерванный диалог с Элеонорой и донести до нее всю важность его идеи.

Хорошо, что она немного отошла от желания спасти всех и стала относиться ко всему происходящему с холодной головой.

Спустя несколько дней Дэвид повторил попытку. После разъяснения своих намерений он предложил Стейз обдумать все, что она услышала, и не торопиться с ответом.

– Это весьма важный шаг для нас обоих. Я понимаю, что сразу дать ответ ты не готова…

– Я подумаю над твоим предложением, – тихо и серьезно ответила женщина. – Все это очень неожиданно и сложно. По сути, нам предстоит стать семейной парой. Мужем и женой. Я помню, ты говорил, читая очередную сводку информации с Земли, о том, что уже все штаты поражены эпидемиями. И что мой городок полностью выжжен отрядами биологической защиты и национальной гвардией. Не буду надевать розовые очки и притворяться, что верю в чудесное спасение родных. Их я уже похоронила и оплакала. Но твой город… Он все еще продолжает держаться. И твоя жена и дети могут быть все еще живы. Что ты скажешь на это?

– Они мертвы. – Лайнт ответил сразу и прямо. – Я не могу тебе объяснить, как и почему я в этом так уверен. Но я знаю это точно.

Тогда Стейз ничего не ответила Дэвиду. Сказала лишь, что ей нужно хорошенько обдумать весь разговор. Она покинула его, а мужчина продолжал смотреть ей вслед, размышляя о том, что Стейз весьма отрицательно отозвалась бы о нем, если бы он открыл ей всю правду.

Правду о том, откуда у него такая непоколебимая уверенность в смерти бывшей жены.

– Уважаемые дамы и господа, Дэвид и Элеонора! – Артём стоял перед двумя астронавтами, читая напечатанный на листе текст. – Я рад приветствовать всех вас, и благодарю за то, что вы собрались здесь разделить с нами этот счастливый момент. – Климов оторвался от листка и бросил взгляд на «молодоженов». Те стояли рядом, взявшись за руки, и было видно, что Стейз бьет мелкая дрожь. Чуть позади них сидела, сверкая белками глаз на черном лице, Родригез. Заинтересованно наблюдала за происходящим, должно быть, впервые за много дней проявляя живые эмоции. – Ну, хоть что-то хорошее в этом бреде есть, – бросил Артём по-русски и ободряюще улыбнулся Альбе. Та, поймав его взгляд, буквально расцвела, застенчиво улыбнувшись и опустив на мгновение свой взгляд. Артём пожал плечами и продолжил:

– Сегодня мы собрались в этом прекрасном, тихом месте, чтобы соединить сердца двух влюбленных, решивших идти рука об руку по нескончаемой дороге жизни…

– Ты не мог дать ему текст хотя бы за день, а не за минуту до начала церемонии? – недовольно прошептала Стейз.

– Я нигде не мог найти текст, дорогая, – начал оправдываться Лайнт. – Это единственный вариант, который я успел раздобыть.

– Гхм… – Артём придал лицу суровое выражение, и разговоры стихли. – Вступление в брак – это сугубо личный поступок, но для того, чтобы продолжаться долгие годы, их союз должен быть одобрен друзьями и коллегами. В этой связи Дэвид и Элеонора обращаются ко всем вам. Поддерживаете ли вы их решение вступить в брак? – Климов вновь перевел взгляд на Родригез.

Та быстро закивала:

– Да!

– Хорошо, – удовлетворенно кивнул Артём. – Есть ли здесь человек, который знает причину, по которой Дэвид и Элеонора не смогут вступить в законный брак?

– Нет! – радостно выкрикнула Альба.

– Итак… Вы нашли друг друга, узнали и полюбили, и теперь, когда вы стоите рядом и смотрите глаза в глаза, я хочу спросить вас, Элеонора. Согласны ли вы взять в мужья Дэвида?

– Да, – дрогнувшим голосом ответила Стейз. Сглотнула комок в горле и добавила: – Я согласна.

– Согласны ли вы, Дэвид, взять в жены Элеонору?

– Да. Согласен, – кивнул Лайнт.