Лебединая песнь

Стеклянное кольцо рдело, как многоцветный круг, однако под пальцами Сестры Жуть не чувствовалось тепла. Свечение пульсировало с такой же частотой, с какой билось сердце женщины, мерцающие волшебные краски горели все ярче.

Она никогда не видела ничего подобного, никогда, даже на витринах магазинов Пятой авеню. Внутри стекла оказались камни невиданных цветов и чистоты, некоторые до пяти-шести карат, другие крошечные, но тем не менее ярко сверкавшие. Стеклянное кольцо пульсировало… пульсировало… пульсировало…

– Леди? – прошептал Арти, в его распухших глазах отражалось свечение. – Можно… мне подержать?

Сестре не хотелось отдавать кольцо, но он смотрел с таким изумлением и страстной жаждой, что она не смогла отказать.

Его обожженные пальцы сжали кольцо, и, как только оно освободилось от руки Сестры Жуть, пульсация изменилась, подхватив биение сердца Арти Виско. Изменились и цвета: сильнее засветились синие и зеленые, а рубиновый и бело-голубой чуть-чуть пригасли. Арти поглаживал кольцо, и бархатистая поверхность напомнила ему о том, какой была кожа его жены, когда она была молода и они, молодожены, только начинали совместную жизнь. Он вспомнил, как сильно любил жену и желал ее. Он ошибся, понял он. Ему есть куда идти.

«Домой, – подумал Арти. – Я должен добраться домой».

Через несколько минут он осторожно возвратил кольцо Сестре Жуть. Оно опять изменилось. Женщина сидела, держа его в ладонях и всматриваясь в прекрасные глубины.

– Домой, – прошептал Арти, и она подняла взгляд.

Арти не мог расстаться с воспоминанием о мягкой и нежной коже жены.

– Я должен добраться домой, – сказал он уверенно.

Он неожиданно быстро заморгал, будто получил пощечину, и Сестра Жуть увидела в его глазах слезы.

– Здесь… нигде нет телефона? – спросил он. – И полицейских тоже нет?

– Нет, – ответила она. – Я думаю, нет.

– О-хо-хо.

Арти кивнул, посмотрел на нее, потом вновь на пульсирующее свечение.

– Вам… тоже нужно домой! – сказал он.

– Мне некуда идти, – мрачно усмехнулась Сестра Жуть.

– Тогда почему бы вам не проехаться вместе со мной?

Она рассмеялась:

– Проехаться с вами? Мистер, вы не заметили, что машины и автобусы сегодня слегка выбились из графика?

– У меня на ногах есть обувь. У вас тоже. Мои ноги еще ходят, да и ваши.

Толстячок отвел взгляд от яркого свечения и оглядел разруху вокруг, будто только что впервые заметил ее.

– Господи, – простонал он. – О Господи, за что?

– Не думаю, что… что Бог имел какое-то отношение к тому, что произошло, – сказала Сестра Жуть. – Я помню, как молилась о Царствии Божием, о Судном дне, но я никогда не молилась о таком. Никогда.

– Вам нужно сохранить эту вещь, леди. – Арти кивнул на стеклянное кольцо. – Вы нашли ее, поэтому я считаю, что она ваша. Она может кое-чего стоить. Когда-нибудь.

Он восхищенно потряс головой.

– Такие вещи не бросают, леди! – сказал он. – Я не знаю, что это такое, но такие вещи не бросают, это уж точно.

Неожиданно он встал и поднял воротник своего норкового манто.

– Ну, я думаю, вы сами прекрасно поняли это, леди. – И, бросив последний взгляд на желанное стеклянное кольцо, он повернулся и зашагал прочь.

– Эй! – Сестра Жуть тоже встала. – Куда это вы?

– Я говорил вам, – ответил он, не оборачиваясь. – Я собираюсь домой.

– Вы ненормальный? Детройт ведь не за углом!

Арти не остановился.

«Чокнутый, – решила она. – Еще безумнее, чем я!»

Она положила стеклянное кольцо в свою новую сумку «Гуччи», и, как только отняла от него руку, пульсация прекратилась и свечение сразу же погасло, словно вещь снова заснула. Женщина поспешила за Арти.

– Эй! Подождите! А как же насчет пищи и воды?

– Думаю, что найду, когда мне будет нужно! Если не найду, обойдусь. Разве у меня есть выбор, леди?

– Почти никакого, – согласилась она.

Он остановился, обернувшись к ней:

– Правильно. Черт возьми, я не знаю, дойду ли. Даже не знаю, смогу ли выбраться из этих проклятых развалин! Но мой дом не здесь. Если кто-то умирает, он должен стремиться к дому, туда, где он кого-то любит, чтобы умереть там, вы так не считаете? – Он пожал плечами. – Может, я найду других людей. Может, найду автомобиль. Если хотите – оставайтесь здесь, это ваше дело, но у Арти Виско есть обувь на ногах, и Арти Виско способен идти.

Он помахал рукой и зашагал опять.

«Он больше не сумасшедший», – подумала она.

Начал накрапывать холодный дождь, капли его были черны и маслянисты. Сестра Жуть снова открыла сумку и коснулась пальцем бесформенного стеклянного кольца, чтобы посмотреть, что произойдет.

Один из сапфиров пробудился, и это напомнило ей вращающийся голубой луч, который светил ей в лицо. Картина из прошлого была близко, совсем рядом, но ускользнула прежде, чем женщина смогла поймать ее. Это было что-то такое, что, знала Сестра Жуть, она еще не готова была вспомнить.

Она убрала палец, и сапфир потемнел.

«Всего шаг, – подумала она. – Шаг, потом другой, и так постепенно ты дойдешь туда, куда нужно. Но что, если ты не знаешь, куда идти?»

– Эй! – крикнула она Арти. – Хотя бы поищите зонтик! И постарайтесь найти себе сумку, как у меня, чтобы вам было куда положить пищу и прочее!

«Господи, – подумала она, – этот парень не пройдет и мили! Надо идти с ним, хотя бы ради того, чтобы он не свернул себе шею».

– Подождите меня! – попросила она.

Сестра Жуть прошла несколько ярдов к фонтану, возникшему из разбитого водопровода, и встала под струю, смывая с тела пыль, пепел и кровь. Затем открыла рот и пила до тех пор, пока у нее в животе не забулькало. Но жажду сменил голод. Может, удастся найти что-нибудь поесть, а может, и нет, рассуждала она. Но по крайней мере, жажда теперь ее не мучает.