Зов ночной птицы

– Да, конечно, – подхватила она все с той же улыбкой. – Конечно, только одну. Отныне именно так я и буду говорить всем, кто меня спросит… – Она с надеждой посмотрела на судью. – Как скоро мы будем вешать ведьму, сэр?

– Ну, я…

– Я бы хотела знать это заранее, чтобы напечь пирогов на продажу. Уверена, там соберется много людей. Весь город соберется, как пить дать. А где поставят виселицу?

Вудворду понадобилось несколько секунд, чтобы оправиться от шока, вызванного столь беспардонным напором.

– Ничего не могу вам сказать на сей счет, миссис Воган. В настоящее время мы не планируем постройку эшафота.

– Вот как? – Ее улыбка начала гаснуть, а по краям губ в форме лука Купидона появились складочки. – Я думала, вы прибыли к нам, чтобы провести казнь.

– Очевидно, не вы одни так думали. Я здесь, чтобы соблюсти правосудие.

– Понимаю. Вы о том, что казнь все-таки будет, но ее могут отложить на несколько дней?

Теперь настал черед Вудворда разглядывать землю под ногами.

– Эта ведьма должна болтаться в петле! – не унималась миссис Воган, и ее поначалу приторно-сладкий тон теперь уже отдавал кислятиной. – Ради этого города и всех, кто в нем живет, ее надо казнить как можно скорее! Хотя, конечно, сперва нужно соблюсти правосудие. Вы можете сказать, когда это случится?

– Нет, пока не могу.

– Но… все в вашей власти, не так ли? Вы ведь не позволите ведьме слишком долго оставаться в живых, навлекая на нас проклятие?

– Господин судья!

Вудворд и Мэтью заметили экипаж Бидвелла, остановившийся неподалеку, перед поворотом на улицу Мира. Бидвелл снял треуголку и держал ее обеими руками, в каковом жесте Вудворд усмотрел признак раскаяния.

– Добрый день, миссис Воган! – кивнул женщине Бидвелл. – Надеюсь, вы и ваша семья в добром здравии?

– Я чувствую себя нездоровой после того, как узнала, что Рейчел Ховарт еще не скоро сунет голову в петлю! – ответила женщина, и на ее миловидном лице застыла гримаса отвращения. – Что не так с этим судьей? Может, ведьма успела его охмурить?

Бидвелл оценил взрывоопасность момента и решил не подносить огонь к пороху.

– Судья Вудворд полностью владеет ситуацией, мадам. Он действует взвешенно, в строгом соответствии с законом. Судья, можно вас на пару слов?

– Всего вам доброго, миссис Воган, – сказал Вудворд.

Женщина негодующе хмыкнула и, вздернув острый носик, удалилась туда, откуда пришла. Вудворд подошел к карете.

– Слушаю, – сказал он.

Бидвелл уставился на свою треуголку, теребя загнутые поля.

– Я… должен принести свои глубочайшие извинения, сэр. Иногда нетерпение заставляет меня говорить, не подумав. – Он быстро взглянул на судью, дабы оценить его реакцию, а затем вновь опустил глаза. – Искренне сожалею о том, что вас расстроил. Я знаю, это тяжелое испытание для всех нас. Но и вы понимаете мою ответственность за происходящее здесь, не правда ли?

– Да. И надеюсь, что впредь вы будете понимать и уважать мою.

– Безусловно.

– В таком случае я принимаю ваши извинения. Можете быть уверены, что я постараюсь разрешить вашу проблему как можно скорее, следуя букве и духу закона.

– Ничего большего я и не прошу, – сказал Бидвелл и вернул треуголку на голову, как зримое подтверждение того факта, что неприятная процедура извинений завершена. – Могу я подвезти вас и вашего секретаря?

– Да, это не помешает. Ужасно сырое утро, не так ли?

Вудворд также был доволен, что ситуация разрядилась, поскольку любые трения с хозяином дома, в котором их поселили, были крайне нежелательны. Он ступил на подножку кареты Бидвелла, услужливо распахнувшего дверцу, и устроился на сиденье лицом к нему. Только теперь он заметил, что Мэтью ни на дюйм не сдвинулся с прежнего места.

– Мэтью, ты едешь с нами?

– Нет, сэр.

– Мои извинения, – произнес Бидвелл, но теперь это слово в его устах имело привкус прогорклого сыра, – были адресованы также и вашему секретарю, сэр.

Говоря это, он смотрел на Вудворда и не счел нужным бросить хоть один взгляд в сторону Мэтью.

– Я лучше пройдусь, – сказал Мэтью и тем самым избавил судью от необходимости играть роль дипломата, смягчающего резкие выпады на переговорах двух враждебных сторон. – Хочу привести в порядок мысли. Заодно и осмотрюсь на местности.

– Если ваш секретарь предпочитает пешие прогулки, пусть себе идет. – Бидвелл повысил голос, обращаясь к своему слуге. – Трогай, Гуд!

Старый негр щелкнул вожжами, лошади тронулись, карета покатила прочь от Мэтью и свернула налево, на улицу Мира, попутно прервав ссору двух шелудивых псов из-за найденной в грязи косточки. Мэтью позабавился, наблюдая за третьей собачонкой, гораздо мельче двух первых, которая воспользовалась моментом, проскочила между колесами экипажа, сцапала кость и пустилась наутек, а соперники, в первый миг оторопевшие от такой наглости, запоздало устремились в погоню.

Мэтью остался один. Он возобновил движение, никуда не торопясь и не имея конкретной цели. От перекрестка он направился на запад по улице Усердия. Проходя мимо полей, фермерских домов, изгородей и амбаров, он обменивался приветствиями с немногочисленными людьми, которые трудились на своих участках либо шли куда-то по разным делам. Тут и там попадались купы развесистых дубов, простиравших свои ветви над крышами и дворами. Кое-где еще не выкорчеванные широкие пни свидетельствовали о том, что колонистам пришлось изрядно попотеть, расчищая эту землю под поля и сады. Поваленным деревьям также нашли полезное применение в качестве материала для стен, защищавших Фаунт-Ройал. Наверняка потребовалась масса усилий для возведения этого городка в том виде, какой он имел сейчас. Мэтью не могла не восхитить сила воли этих людей, в сравнительно короткий срок создавших все это на месте дремучего леса у границы прибрежных болот. Глядя на эти дома, на вспаханные поля, на зеленые пастбища и сады, он в полной мере осознал, с какими большими надеждами и планами приступали люди к освоению этих диких мест.

– Доброе утро! – обратился к нему мужчина, чинивший сломанную изгородь.

– Доброе утро! – откликнулся Мэтью.

– Я слыхал, ваш судья приехал избавить нас от этой ведьмы, – сказал мужчина, прервав работу и распрямившись.

– Это дело сейчас на рассмотрении, – только и смог ответить Мэтью.

– Надеюсь, одними смотринами это не закончится. Чем скорее ее вздернут, тем раньше мы сможем спокойно спать по ночам!

– Да, сэр. Я обязательно передам ваши слова мировому судье.

Он двинулся дальше в западном направлении, ожидая услышать вслед еще одну реплику, но фермер молча вернулся к своей работе.

«Им не терпится ее повесить, – говорила миссис Неттлз. – Будь их воля, они бы вздернули ее уже этим утром».

Он вспомнил фигуру в сером балахоне, скорчившуюся на сене в тюремной камере.

«Что ей нужно, так это заступник, готовый любой ценой докопаться до правды».

Он вспомнил, как она поднималась на ноги – одним плавным, гибким движением, отчего тотчас же учащенно забилось его сердце.

«Способный доказать ее невиновность…» Он вспомнил соскользнувшую на пол одежду и то, что открылось под ней. Вспомнил ее истощенное тело с обтянутыми кожей ребрами, ее волосы цвета воронова крыла, ее лицо сердцевидной формы и странный золотистый оттенок глаз. «…Когда все вокруг будут против нее».

Тут он был вынужден прервать воспоминания, от которых уже голова пошла кругом. Услышав отдаленный раскат грома, Мэтью не без усмешки отметил, что у него непроизвольно появился свой собственный громоотвод пониже пояса. Это было чертовски неудобно и постыдно. В конце концов, эта женщина была вдовой. И все же она была женщиной, а он был мужчиной; что же до громоотвода, так он и прежде нередко давал о себе знать при виде какой-нибудь проходящей мимо женщины, но он уже выработал способ его усмирения. Надо цитировать по памяти библейские строки на латыни, или решать в уме математические задачи, или созерцать пейзажи – так или иначе, что-нибудь из этого поможет. В данном случае, однако, ни Второзаконие, ни геометрия не возымели эффекта. Тогда он взял курс на ближайший могучий дуб и, усевшись под ним, попытался расслабиться, внимательно разглядывая траву, тучи над головой и все прочее, достойное созерцания.