Шелкопряд

Страйк появился из кабинета только к полудню. На этот раз он был не в костюме, а в грязном, дырявом свитере, в джинсах и кроссовках. На его лице темнела густая щетина, которая отрастала за сутки. Робин тут же забыла о своих неприятностях и уставилась на босса: даже в ту пору, когда ему приходилось ночевать у себя в кабинете, он никогда не выглядел бомжом.

– Сделал несколько звонков для досье Инглз и раздобыл кое-какие телефонные номера для Лонгмана, – сообщил он Робин, протягивая ей старомодные, от руки пронумерованные на корешках картонные папки, какие привык использовать для подшивки документов еще в Бюро специальных расследований.

– Это… маскарад? – спросила она, разглядывая жирные (или какие-то другие) пятна на коленях его джинсов.

– Угу. Для дела Ганфри. Это долгая история.

Пока Страйк заваривал на двоих чай, они успели обсудить состояние трех текущих дел. Робин узнала последние сведения и планы дальнейших действий.

– А что слышно насчет Оуэна Куайна? – спросила она, принимая горячую кружку. – Что говорит его агент?

Опустившись на диван, который, как обычно, издал под его весом неприличный звук, Страйк поделился с ней подробностями беседы с Элизабет Тассел и встречи с Кэтрин Кент.

– Готов поклясться: в первый момент она приняла меня за Куайна, – сказал Страйк.

Робин засмеялась:

– Ты не настолько толстый.

– Спасибо тебе, Робин, – сухо бросил он. – Когда же до нее дошло, что я – не Куайн, а какой-то незнакомый тип, она сказала: «Я этим больше не занимаюсь». Ты что-нибудь понимаешь?

– Нет… но… – смущенно начала Робин, – я, честно говоря, вчера откопала кое-что насчет Кэтрин Кент.

– Каким образом? – поразился Страйк.

– Ну, ты ведь говорил, что она самостоятельно публикует свои произведения, – напомнила ему Робин, – вот я и решила пошарить в Сети, посмотреть, нет ли там чего-нибудь интересного… – двумя щелчками мыши она открыла нужную страницу, – и наткнулась на ее блог.

– Молодчина! – Страйк с готовностью оторвался от дивана, обошел вокруг письменного стола и остановился за спиной у Робин.

Дилетантски оформленный сайт назывался «Моя литературная жизнь». Главную страницу украшали рисунки гусиных перьев и чрезвычайно лестная фотография Кэтрин Кент, сделанная, по оценке Страйка, добрых десять лет назад. Блог представлял собой список постов, организованный по датам, в форме дневника.

– Основная ее мысль – что издатели-консерваторы не смогут распознать хорошую книгу, даже если получат ею по голове, – сказала Робин, прокручивая страницу вниз, чтобы Страйк составил общее представление. – Эта красавица написала три романа – по ее словам, в жанре эротического фэнтези, – которые образуют серию «Сага о Мелине». Их можно загрузить на «Киндл».

– Совершенно не хочется снова читать скверные книжки, – сказал Страйк. – С меня хватило «Братьев Блудняк». А насчет Куайна здесь что-нибудь есть?

– Полно, – ответила Робин, – если допустить, что он тот самый, кого она называет Великим Писателем. Сокращенно – ВП.

– Вряд ли она спит сразу с двумя писателями, – заметил Страйк. – Наверняка он. «Великий» – это, конечно, громко сказано. Ты, например, до встречи с Леонорой знала имя Куайна?

– Нет, – призналась Робин. – А вот и он, смотри, второго ноября.

Сегодня вечером интересная беседа с ВП на тему Сюжета и Повествования что не одно и тоже. Для тех, кто не знает: Сюжет – это то, что происходит, а Повествование – это сколько ты показываешь читателю и как ты это показываешь.

Приведу пример из моего второго романа «Жертва Мелины».

«Когда они шли к Хардерельскому лесу, Лендор поднял свой точеный профиль, чтобы посмотреть, далеко ли еще до цели. Его тренированное тело, доведенное до совершенства верховой ездой и стрельбой из лука…»

– Прокрути наверх, – не выдержал Страйк, – посмотри, что еще там есть про Куайна.

Робин так и сделала; она остановилась на сообщении от двадцать первого октября.

Итак, звонит ВП, что не может со мной встретиться (опять). По семейным обстоятельствам. Чт

о я могу сказать, кроме того, что все понимаю? Когда мы полюбили друг друга, я знала, что мне будет не легко. Не могу писать открытым текстом, скажу только, что он привязан к нелюбимой жене из-за Третьей Стороны. Это не его вина. И не вина Третьей Стороны. Жена его не отпустит, хоть это было бы лучше для всех, вот и получается, что мы заперты, как мне иногда кажется в Чистилище Жена про меня знает, но претворяется что нет. Не знаю как можно жить с человеком, чье сердце принадлежит другой, я бы так не смогла. Так же ВП говорит, что для нее Третья Сторона важней всего, даже важней чем Он. Удивительно как часто «Забота» ровняется глубокому Эгоизму.

Кто-то скажет, что я сама виновата: полюбила Женатого мужчину. Вы не сможете сказать мне ничего такого, чтобы не говорили мне подруги, сестра и Мама. Я пыталась разорвать этот круг, но могу только сказать, что у Сердца свой разум, о котором Разум не ведает. И вот сегодня я весь вечер плачу и жду, когда у меня изменится Разум. ВП сказал мне, что почти закончил свой Шедевр и что книга получилась лучше всего написанного им раньше. «Надеюсь, тебе понравится. Там есть про тебя». Что можно сказать, когда Великий Писатель упоминает тебя в своем шедевральном произведении? Он столько мне дает и я это ценю. Мы, писатели, можем впустить в свое сердце кого угодно, даже неписателя, но что бы в свою Книгу?! Это нечто. Это совсем другое.

Не могу разлюбить ВП. У Сердца свой Разум.

Ниже шли комментарии.

Что ты скажешь, если я тебе признаюсь, что он зачитал мне один отрывок? Пиппа2011.

Ты играешь с огнем Пип, мне он ничего не зачитывает!!! Кэт.

Еще не вечер. Пиппа2011 хххх

– А вот это уже интересно, – оживился Страйк. – Очень интересно. Когда Кент вчера бросилась на меня с кулаками, она кричала, что некая Пиппа собирается меня убить.

– В таком случае посмотри сюда, – заволновалась Робин, переходя к девятому ноября.

В первый день нашего знакомства ВП мне сказал: «Твоему произведению грош цена, если в нем никто не истекает кровью, хотя-бы ты сама». Как известно читателям этого Блога, я Метафорически вскрыла себе вены – и здесь и в своих книгах. Но сегодня у меня такое чувство, будто меня смертельно ранил тот, кому я привыкла доверятся.

«О, Макхит! Ты лишил меня покоя. Мне было бы отрадно видеть, как тебя пытают»

– Откуда эта цитата? – спросил Страйк.

Пальцы Робин проворно забегали по клавиатуре.

– Нашла: Джон Гей, «Опера нищего»[7 - …Джон Гей, «Опера нищего». – Идея сатирической пьесы «Опера нищего», действие которой происходит в среде проституток и воров, была предложена в 1716 г. Джонатаном Свифтом. Впоследствии «Опера нищего» Дж. Гея (1685–1732), цитируемая здесь в переводе П. Мелковой, легла в основу «Трехгрошовой оперы» Бертольта Брехта. Новая редакция музыки принадлежит Бенджамину Бриттену.].

– Подумать только, какие встречаются эрудитки среди тех, кто путает «также» и «так же» и без разбора ставит заглавные буквы.

– Не всем же быть гениями пера, – упрекнула его Робин.

– И слава богу. Я о таких наслышан.

– Взгляни на комментарий под этой цитатой, – сказала Робин, возвращаясь к блогу Кэтрин.

Пройдя по ссылке, она вывела на экран одно-единственное предложение.

Когда тебя вздернут на дыбу, Кэт, я своей рукой поверну рычаг.

Этот комментарий тоже был подписан «Пиппа2011».

– Пиппа – та еще штучка, верно? – отметил Страйк. – А нельзя ли узнать, на что живет эта Кент? Вряд ли эротическое фэнтези дает ей возможность платить по счетам.

– Здесь тоже не все так просто. Вот, смотри.