В лабиринтах правды

«Ты не избавишься от прошлого, пока не вспомнишь все и не уничтожишь лабиринт».

Чей-то голос ворвался в мое сознание, заставив вздрогнуть. Открыв глаза, я увидела вместо воды кровь. Жуткие воспоминания о той ночи, когда я получила бессмертие, словно вспышка, полыхнули в голове. Зажмурившись, я попыталась переключиться на реальность и заблокировать все, что касалось прошлого.

Сработало. Уже спустя пару секунд никакой крови не было. Не дожидаясь очередного приступа, я выключила воду и вышла из душа. В этой маленькой удобной комнатке мне нравилось все, кроме зеркала, висевшего над раковиной. Вытираясь полотенцем и надевая халат, я всеми возможными способами старалась не смотреть на себя дольше пяти секунд и по возможности вообще не поворачиваться к зеркалу.

– Расческа и зубная паста со щеткой, если что, на полочке возле зеркала! – крикнул Ал.

– Я не слепая! – крикнула я в ответ и подошла к полочке.

Я потянулась к расческе, подняла голову, и воспоминание об убийстве, подобно электрическому разряду, ударило в голову. Я зажмурилась, избавляясь от картины кровавого прошлого, но, когда снова открыла глаза, все же увидела ее. Дала себе клятву не смотреть больше пяти секунд на себя в зеркало и сама же нарушила ее.

«Ты монстр!»

«Ты чудовище!»

«Ты убила семью!»

«Убийца!»

Услышав последнюю фразу, что, подобно кинжалу, разрубила сердце на куски, я сжала кулак. Отражение девочки с окровавленным осколком в руке исчезло, но голоса продолжали травить меня. Каждая заученная фраза ребенка из прошлого пробуждала во мне зверя, которого сотни лет я училась контролировать и держать на цепи.

Вот почему я ненавидела зеркала и старалась их избегать. Потому что только там видела свою тень, от которой пыталась убежать.

– Ты монстр! – повторил голос, но уже не в моей голове, и я, не в силах удерживать зверя на цепи, ударила в зеркало.

– Ты убийца!

В меня будто бы бросили кинжалы.

– Ты убила семью!

– А ты – меня, – хладнокровно ответила я своему отражению в зеркале, встретившись с ним взглядом.

Свет в комнате замигал, а темное отражение злорадно улыбнулось, обнажив клыки. Отвращение к нему вновь вернулось и усилилось. Я с ненавистью опять ударила кулаком в зеркало и била до тех пор, пока не утихли голоса и не исчезло отражение. Вместо боли я чувствовала злость с ненавистью, разрывающие меня на части. Я ненавидела ту девушку за то, что однажды ночью она не смогла принять правильное решение.

Бессмертные, то есть вампиры, видели в зеркалах не отражения самого себя, а тени своего прошлого, которое не отпускало их по разным причинам. Снова и снова видя в зеркале девушку со шрамом на лице и с разбитым зеркалом или осколком стекла в руке, слыша ее злорадный смех, я задыхалась в собственной ненависти и бессилии, что не смогла однажды ночью поступить иначе.

Я ненавидела саму себя. Я отрицала свою сущность. Я избегала правды и внушала себе, что никого не видела в зеркале – потому что не хотела смотреть в глаза той, кем стала и от кого убежала.

Когда все прекратилось, я почувствовала адскую боль и услышала, как Ал стучит в дверь и зовет меня. Судя по тому, как сильно он стучал и как громко кричал, это длилось уже несколько минут. Я не успела открыть – бессмертный не выдержал и, не дождавшись моего ответа, сломал защелку и ворвался в ванную. Я развернулась, а Александр, увидев осколки от зеркала, замер, с ужасом глядя то на меня, то на мою окровавленную руку.

– Прости, – прошептала я, зажимая пальцы.

Не знаю, что подействовало на бессмертного, но в следующее мгновение я оказалась в его объятиях. В груди неприятно щипало и кололо, будто в сердце вставили несколько иголок. Пока Ал гладил меня успокаивающе по спине, я пыталась восстановить ритм дыхания.

– Все будет хорошо, – прошептал друг, но его слова никак не подействовали.

– Не будет. Слишком поздно.

После моего ответа бессмертный еще крепче меня обнял. Он будто боялся, что его сейчас оттолкнут и убегут от него снова. Когда-то, холодной ночью, мы поругались, и я ушла, оставив друга сражаться со своими демонами в одиночку, без поддержки дорогих людей. Прогоняя прочь воспоминания, пыталась сообразить, что делать. После смерти матери я никого не обнимала, потому что закрылась в себе и не доверяла никому, даже с сестрами общалась отстраненно. Единственные, кому я однажды позволила себя обнять, – это Лили и Влад. В тот момент я представила, что на месте Лилианы и брата оказались мои родители до трагедии. Сейчас, в объятиях друга, я почувствовала, что во мне пробуждаются странные чувства. Я не могла понять, что хотела сделать: то ли оттолкнуть, то ли обнять его в ответ – уже второй раз в этой жизни. Страх поселился во мне и взял контроль надо мной. Когда в голову все же ударили воспоминания о той ночи в лесу, я оттолкнула охотника и выбралась из его объятий.

– Прости, – начал извиняться Ал, осторожно делая шаг вперед, в то время как я отступала назад. – Я не знал, что ты ненавидишь зеркала и избегаешь их. Клянусь, с завтрашнего дня ты больше не увидишь здесь ни одного зеркала.

– Лучше их избавь от меня! – не выдержала я и дала эмоциям за столько лет выйти на волю. – Отправь меня обратно в лабиринт и запечатай там! Передай Алексу, что я слабая дура, которая ради своей свободы обманула его! Пускай наказывает меня как хочет, но только вернет домой!

Дрожащими руками я обняла себя, когда уперлась спиной в стену. Чувствовала себя ребенком, но бороться самостоятельно со страхом и держать все внутри я больше не могла. Чаша эмоций и всего пережитого переполнилась.

– Твой дом теперь здесь. Ты должна научиться с этого момента жить не во лжи и собственных иллюзиях, а в реальности, где есть только правда, – проговорил охотник с намерением успокоить меня, но ничего у него не вышло. – Твоя задача принять все как есть и вспомнить то, что когда-то по каким-то причинам ты заблокировала в своем сознании. Король дал тебе шанс и свободу, но за нее тебе придется расплатиться.

– И чем я должна расплатиться?

– Правдой.

Я посмотрела в глаза другу и увидела, как в них загорелась искра надежды. Ал верил в меня сейчас, в то время как другие не доверяли и отвернулись от той, кто несколько сотен лет назад солгал и стал предателем, чтобы спасти близких.

Успокоившись, я слабо улыбнулась. После всего произошедшего во мне проснулась неловкость. Никогда подобного не чувствовала. Что это значило? Пока копалась в мыслях, не заметила, как аккуратно Александр вытер кровь салфеткой, упаковка которых лежала на стиральной машине, и достал с полочки небольшую коробку. Порывшись в ней, взял лейкопластырь и заклеил мне пальцы.

– Больше никогда не разбивай зеркала, – попросил он, поймав мой взгляд. – Недавно ремонт мне здесь закончили. Я отпраздновать его даже еще не успел!

– Не буду, если уберешь их и перестанешь о них упоминать, – с вызовом улыбнулась.

– Королева вампиров боится зеркала, надо же! – притворно удивился друг, убирая коробку на место. – Король не предупреждал меня об этом.

– Он не знает этого.

Удивление вновь появилось на лице друга, но на этот раз настоящее.

– Похоже, наш с тобой разговор продлится целую ночь, – окинув меня довольным взглядом, бессмертный принялся собирать с пола осколки стекла.

– Дай угадаю, – сложила руки на груди я, – будет допрос?

– Для начала предлагаю отметить мой ремонт.

– Эта идея мне нравится больше, чем с допросом.

– Супер!

Ал закончил, наконец, собирать осколки и выбросил их в бак. Выключив свет, мы вышли из ванной. Пока охотник накладывал мне еду и возился с посудой, я наслаждалась запахом пиццы с сыром, витавшим в комнате. Сев за стол, вспомнила деликатесы в роскошном, но унылом особняке Лилианы и вечера с аристократами и скривилась.

– Что-то не нравится? – поинтересовался Ал, поставив тарелку с пиццей и коробку с роллами. – Все недавно приготовлено в моем личном клубе, – с гордостью подчеркнул два последних слова.

– Все шикарно! – Взяла кусочек пиццы, укусила и утонула в море удовольствия. Желудок довольно заурчал, подтверждая, что, наконец, он был счастлив. – М-м-м, я в раю! – прикрыла глаза и облизнула пальцы, откинувшись на спинку стула.

– Тебе сок, лимонад или пепси? – спросил тем временем Ал, открывая холодильник.

– А есть что-нибудь покрепче?

Раздался короткий смешок, и я увидела тень чертенка в глазах охотника, а затем бутылку красного вина. Прихватив два бокала, Ал сел напротив и начал наливать.