В лабиринтах лжи

Не знаю, как и когда, но все произошло мгновенно, я не успела обдумать свой поступок. Моим телом и мозгом управлял кто-то другой, уж точно не я. Резко встав со стула, и вместо того, чтобы обойти стол с другой стороны, выйти из зала, как сделал бы каждый нормальный человек, забралась на него. Поправляя платье, гордо подняла голову и спокойно, не торопясь, пошла прямо. Воцарилась напряженная тишина, лишь некоторая посуда трескалась от моих каблуков и вываливалась еда, пачкая белоснежную скатерть. На лицах у всех отражался шок, недоумение, удивление и только у одной – скрытый гнев, который видела четко одна я. Ты свое уже получила за весь вечер, настала моя очередь завершить спектакль. Не бывает одного главного героя. Обычно их несколько. В моем театре будет двое на сегодня: один начинает, а второй – заканчивает. Чувствовать себя моделью на подиуме и в то же время актрисой с кучей масок – невероятный кайф.

– Спасибо за прекрасный ужин, мама, – с ноткой сарказма и нежностью объявила я, глядя в сверкающие, будто молнией, глаза. Представляю, какой ураган злости и ненависти бушует за маской строгой и сдержанной «всегда» леди.

Не теряя равновесия, спустилась со стола, придержавшись рукой за плечо матери. Пожелав напоследок всем доброй ночи, покинула зал. Тихо уйти не удалось. Чтобы выпустить хотя бы часть негативных эмоций, сама того не замечая, хлопнула дверью. После этого дышать стало намного легче.

«Браво! Такой ты мне нравишься больше»

Услышав гордый Голос, улыбнулась уголком губ и двинулась в объятия тьмы сквозь пустой широкий коридор.

По длинному и узкому лабиринту, по которому разрастались белые розы с шипами, чей аромат заглушал запах смерти, слышался шорох платья и звон каблуков. Таинственная незнакомка не убегала от последствий или страха перед судом в императорском дворце, а наоборот, хотела успеть спасти будущее страны и сестру. Ее главная цель – сохранить секрет семьи и не повторять ошибки прошлого. Один неверный шаг способен изменить все. Девушка прекрасно это понимала, но есть и те, кто не осознают некоторые серьезные вещи. Они сначала действуют, а потом думают.

Чувствуя запах крови совсем близко, незнакомка напрягла зрение и слух. Зрачки в темноте увеличились, сверкнув на секунду кровавым оттенком. Послышался четкий удар сердца, а значит еще не поздно и есть маленький шанс остановить трагедию, спасти будущее. Девушка ускорилась и теперь со стороны не походила на обычного человека. Она неслась, словно молния, которая вот-вот должна была ударить. С такой необычной способностью жить приходилось непросто, требовался постоянный контроль над собой. У девушки выработались сила и умение держать себя в руках при людях, а ее сестра никак не могла смириться с этим «проклятием». Поэтому сейчас снова требовалось остановить девушку от страшного преступления и ошибки, которую совершила она много лет назад, когда была ребенком. Событие прошлого не должно повториться, но, как бы не спешила Ере?ла, было слишком поздно. Судьба воспротивилась подчиняться сестрам. Когда девушка оказалась на месте, стук сердца больше не слышался, а безжизненное тело мужчины, который являлся братом будущего короля, рухнуло в небольшой фонтан. Вода принялась окрашиваться в кроваво-бордовый цвет.

Все произошло быстро – Ерела не сразу осознала конец. Смерть все-таки опередила. Девушка не смогла справиться со своей задачей – сохранить секрет, спасти будущее страны и сестру. Ошибки прошлого начали повторяться. Проклятье снова настигало их семью.

– Что ты натворила?! – яростно прошептала Ерела, схватив сестру за шею. – О чем ты думала?

Ответа не последовало, но уже через пару секунд лабиринт Алых роз эхом заполнил истерический злорадный женский смех.

– Веселье только началось! Я так голодна и хочу поиграть в прятки. Одного нашла, осталось еще десять.

В эту ночь единственной свидетельницей кровавого преступления оказалась луна, увидевшая потом как горел величественный дворец мертвого хозяина и гибли люди, которые были приглашены на праздничный прием короля.

Пришла ночь, изменившая судьбы многих. Ночь, когда воцарился хаос. Ночь, когда на землю впервые пролилась кровь, а белые розы в царском саду окрасились в алый навсегда. Корона, сверкающая серебром и золотом, стала кроваво-красной.

Я оторвалась от подушки, окончательно проснувшись. Опять эти дурацкие сны, которые преследуют каждую ночь. Непонятные события в стиле исторического фэнтези-романа, где происходила иногда такая неразбериха, что утром чувствуешь себя сумасшедшей. Вроде бы ничего такого перед сном не употребляла. Ну за исключением таблеток от шизофрении. Я их так называю, потому что не знаю название и подробностей, но эффект после них неплохой. Голос в моей голове некоторое время не достает. Пусть хранит Господь врача, который лично создал таблетки для меня по маминым просьбам, а сейчас пора дальше спать. Я посмотрела на часы, которые показывали четыре утра. Отлично, еще три часа в запасе. Как только мои веки начали закрываться, а сон посылать новые видения, явилась та, которую не ждали.

«Здравствуй! Не ждала, а надо было!»

«Чего молчишь? Не хочешь поделиться своим сном? Что ты поняла из него?»

Я спрятала лицо под одеялом, а затем все свое недовольство выпустила стоном. Все-таки ошиблась насчет чудо-врача.

– Знаешь, что я поняла? – пробубнила вслух.

«Что же?»

– Пора выпроводить тебя из моей головы.

«Ты же прекрасно знаешь, что это невозможно. Я надеюсь, до тебя дойдет почему, или мне тысячу лет повторять одно и то же».

Дальше я не слушала ее бессмысленную болтовню, заснула. Больше мне ничего не снилось, лишь лабиринт, по которому шла непонятно куда и зачем. Прохладные каменные гигантские стены окружали со всех сторон. Мой путь всегда уходил в никуда. Я будто заблудилась, но выход не пыталась найти. Зачем? Ведь не было никаких дверей. Здесь ты как в клетке, из которой не выберешься, а будешь только сидеть и ждать, когда тебя выпустят на свободу, либо пока Смерть не придет забрать тебя. Единственное, что окружало меня в этой «клетке» и заставляло закрывать уши, – голоса. Но сколько бы я этого ни делала, они все равно шептали в моей голове, а иногда истошно и звонко кричали. Казалось, барабанные перепонки лопнут.

Иногда я видела сны, которые утром сразу же забывала, но голоса помнила всегда. Несмотря на то, что кто-то кричал на разных языках, одно слово на ио?ршском мне никогда не забыть.

Слово, царапающее душу; слово, которое, словно яд, пробравшись к сердцу и навсегда поселившись там, я знала наизусть. Мечтала от него избавиться, старалась забыть, но, увы, оно как яд, не вытаскивается, а медленно поедает твою плоть.

Ночь II

Несбывшиеся мечты

Утром я пыталась избежать встречи с матерью, даже завтракать отказалась. Но как бы ни старалась раньше покинуть этот дом, план провалился. Когда проходила по коридору, дверь в одну из комнат оказалась открыта. Заглянув ради интереса, увидела грустное и задумчивое лицо матери, сидящей на кожаном диване с бокалом вина в руке. Она смотрела в окно, где ничего интересного не имелось, только дождь лился хаотично. Понятия не имею на что мать любовалась. Странно, почему она сейчас здесь, у нее должно быть много дел. Аура исходила темная, аж мурашки прошлись сначала по позвоночнику, а затем – по всему телу. Не знаю, о чем думала женщина, но явно не о хорошем. Как только я собралась идти дальше, в сторону выхода, почувствовала на себе тяжелый взгляд. Пришлось встретиться с ним, потому что убегать уже не было смысла. Она казалась очень грустной в эту секунду, будто в своей жизни никогда не видела и не знала радости. Необъяснимая ухмылка исчезла, не оставив на бледном лице и следа.

Говорят, человека можно понять по одному лишь взгляду. Определить, что он собой представляет, увидеть его внутренний мир. Но тогда я вряд ли могла понять, какой была на самом деле моя мать. То ли злилась на меня из-за вчерашнего вечера, то ли хотела наказать, или это и есть ее настоящий облик? Не ожидала увидеть в строгой, сдержанной и решительной женщине иную сторону, в которой царила необъяснимая для меня самой пустота. Неужели в этом холодном – как одинокий айсберг в Ледовитом океане – взгляде пряталось так много боли? Я никогда не понимала целей, мотивов и поступков Лили, но искренне надеялась, что мама любила меня, просто по-другому. Несмотря на все бесчисленные ссоры, разногласия, замечания, я всегда прощала ее. С ней чувствовала себя в безопасности и тепле. Да, ненависть между нами была, но любовь могла растопить любой негатив в наших сердцах. Если раньше мне хотелось избежать встречи, то сейчас я радовалась ей. Хотелось броситься в объятия, но в то же время что-то не давало сделать первый шаг. Стыд за свое вчерашнее поведение, словно груз, обрушился и не спадал.

Я отвела взгляд в сторону и посмотрела в окно. В комнате царила гнетущая тишина, лишь капли дождя играли с ветром осеннюю мелодию. Через какое-то время мама встала и подошла к роялю, что стоял возле широкого на всю стену окна, за которым располагался двор, с садом и деревьями с опавшей листвой. Лилиана поставила бокал с вином на крышку инструмента рядом с фарфоровой вазой алых роз, чей аромат заполнял всю библиотеку, перемешиваясь с запахом новых и старых книг.

– Запомни одну истину, – спокойно проговорила она, садясь за рояль. – У каждого музыканта есть свой инструмент, который раскрывает его душу. У художника – картины, у писателей – книги. Кому-то проще выразиться словами, поступком оправдать скрытые мотивы, но ничто не передаст твои чувства и эмоции так, как музыка.

Она приступила к игре. Сначала прозвучали тревожные басовые аккорды, а затем мелодия наполнилась разнообразным звучанием нот, которые будто пробрались в твою душу и заставили выплеснуться наружу тем чувствам, которых ты так боялся, прятал в темном уголке. Целый ураган негативных эмоций, мешающих и занимающих много места в душе; вулкан, в котором застыли все драгоценные чувства, способные заглушить весь гнев, ненависть, зависть, жадность. Вдруг музыка стихла и появилось ощущение, что чего-то не хватало, но, когда рояль снова зазвучал красивым и необычным на слух переливом, в душе поселилось новое и такое теплое, как будто солнце своим лучом света посветило на увянувшую алую розу, и та расцвела. Обрела новую окраску жизни, в которой появились новые чувства: нежность, забота и любовь. Я слушала с восхищением и восторгом, мелодия завораживала, мурашки долго не покидали меня. Поняв ту суть, которую хотела донести через музыку мать, слов выразить что-либо не находилось. Они и не нужны в такие моменты. Любовь, которая умеет растопить всю тьму, пробудить новые эмоции, сотворить прекрасное из мертвого или из ничего, сильнее всего на свете. Люди не замечают этого, потому что забывают о самых важных и простых вещах – таких как искренность, поддержка, уважение, взаимопонимание. То, из чего состоит драгоценное чувство – любовь.

Я громко аплодировала матери. После ее выступления хотелось снова и снова слушать эту мелодию. Никогда не думала, что, кроме меня, в мрачном унылом особняке играет кто-то еще, заполняя светом пустоту. Сегодняшнее утро прекрасное, несмотря на погоду. Я смогла – надеюсь, это действительно так, потому что такое в нашей маленькой семье случается редко – узнать другую сторону матери, поделилась своими снами, что не давали спокойно спать. Правда, умолчала про Голос, который стал чаще появляться, когда я находилась дома. Не хотелось беспокоить и портить настроение Лили.

– Что бы ни случилось, я всегда буду рядом, – с заботой и нежностью завершила разговор Лилиана, поцеловав меня в макушку.

После нашего разговора на душе стало легче. Вчерашний инцидент мы пообещали друг другу забыть и сделать сегодняшний день незабываемым, провести его вместе после школы в парке развлечений. Как же я мечтаю о том дне, когда самые близкие будут рядом весь вечер. Эта мысль теперь не отпустит меня до самого конца.

Мечты мечтами, но денек сегодня не из непростых, так что нужно собраться и взять себя в руки. Я последний раз посмотрела в окно на маму, которая попыталась улыбнуться, но вышло неестественно и фальшиво. Помахав рукой, села в машину с тоской внутри. Чем дальше автомобиль уезжал от серого, как тучи, родного дома – тяжело называть его «родным» из-за воспоминаний и историй прошлого, пропитавших насквозь старый величественный особняк, – тем больше появлялось чувство беспокойства. Как будто кого-то не хватало, из-за чего сердце начинало болеть, а душа – ныть. Я старалась думать только о хорошем, но все равно было странно одиноко и пусто внутри. Никакие серебристые небоскребы, достопримечательности города, мимо которых проезжали, не поднимали настроение. Гигантская скала, что возвышалась рядом с Алым морем, где я часто бывала, когда становилось плохо и хотелось убежать от мира и общества, сейчас сильно манила к себе. Пока водитель остановился и ждал, когда люди перейдут дорогу, а на светофоре загорится зеленый, я боролась с желанием выйти из автомобиля и побежать к любимому месту. Забраться на скалу, сесть на мягкую землю, обняв свои колени, и любоваться видом, наслаждаться запахом елей, сосен. Ждать тот самый закат с рассветом, когда солнце встречается, а затем прощается с морем, делая его то алым, то багровым. Бен-Йорк шумный и громадный город, в котором легко заблудиться. Он как лабиринт бесконечных дорог, ведущих к миллиарду дверей. Мне хорошо известны дороги дома, школы и моря. Больше я нигде не бываю одна, потому что, по словам матери, город опасен, особенно ночью. Не скажу, что Бен-Йорк выглядит ужасно пугающим на первый взгляд, но атмосфера здесь царит действительно таинственная, мрачная и завораживающая. Если внимательно присмотреться к небоскребам, домам и людям, обратить внимание на стиль архитектуры, одежду жителей, то можно заметить странное. Иногда начинает казаться, будто я нахожусь в прошлом и настоящем одновременно, так как здесь есть места и улицы, которые из-за своего вида могут перемещать тебя в разные эпохи.

Неделю назад нас с мамой пригласили в театр Мистер Райт и его жена с избалованной дочерью, которая выглядит на девятнадцать, но в душе ей все пять. Они уважают Лили и постоянно за что-то благодарят. Можно подумать, что она им жизнь подарила. Никогда не понимала, почему все относились к матери так, будто та – королева всего мира. Здание театра, где мы побывали, снаружи выглядело стильно и современно. Когда заходишь туда, перемещаешься в эпоху Возрождения. Точно не помню, о чем тогда была пьеса, но актеры замечательно исполнили свои роли. Они и сама внутренняя архитектура зала заставили почувствовать атмосферу прошлого. Я ненадолго погрузилась в те времена, которые уже прошли давно.

Бен-Йорк – город, где можно легко заблудиться в лабиринтах прошлого и настоящего. Я всегда представляла и видела его таким. Здесь существуют свои правила, законы, традиции и, конечно же, особенности. Одна из них заключается в погоде. Тут не бывает жарко, только прохладно и пасмурно, потому что солнце сильно не светит. Его всегда закрывают угрюмые тучи, приходится каждый раз иногда выглядывать теплыми лучами света, напоминая о своем существовании. В городе часто идут дожди и стоит туман. Мне нравится наблюдать, когда все окутано серой дымкой, слышать шелест листьев, которые ветер гоняет по дорогам, брызги волн, что в это время бушуют в Алом море и бьют по скалам.

– В городе вечная поздняя осень, – однажды сказала я матери за завтраком, смотря в окно. – Как думаешь, почему?

– Видимо, Вселенной было так задумано, – ответила она, поставив кружку чая на стол.

В тот день мне показалось, что мама что-то не договаривает, но переспрашивать не стала. У каждого есть секреты, которые человек сам решает, когда лучше раскрыть.

Я мало что знала о Лили, но еще меньше – об отце. Каждый раз, когда я спрашивала о нем, мама либо мастерски переводила тему, либо начинала ругаться и просить не задавать подобные вопросы. Что ж, когда-нибудь мне придется самой найти информацию и ответы, а пока остается смириться с тем, что есть. Кажется, я слишком увлеклась своими мыслями и воспоминаниями, не сразу поняла, как минут уж десять автомобиль стоял возле школы.

– Извини, Джон.

– Ничего. Иногда побыть со своими мыслями наедине полезно. Мы размышляем и переосмысливаем ошибки, придумывая новые ходы исправить их, – успокоил он, повернувшись ко мне с добрым и понимающим взглядом. Этот мужчина средних лет с каштановыми кудрями и щетиной выглядел мужественным, привлекательным, строгим, но также умел прикидываться дурачком, смешить, давать советы и играть роль учителя. Вы спросите, за что я его люблю? За милую мордашку и за шутки, от которых хочется смеяться и плакать одновременно. Он человек, которому можно довериться, который поймет тебя, примет такой, какая ты есть.

Я поблагодарила его, а затем вышла из машины, закрыв за собой дверь. Когда черный автомобиль скрылся за поворотом и слился с толпой других машин, развернулась всем корпусом к школе. Передо мной располагалась тротуарная плиточная дорожка в шахматном порядке, по бокам которой росли идеальным рядом алые и белые розы до самой каменной лестницы. Дальше на меня смотрело трехэтажное здание из красного кирпича с черной черепичной крышей, с двумя по бокам башнями и большими окнами. Школа имела всего три корпуса, два из которых соединялись длинным коридором с панорамными окнами, а последний находился отдельно от центрального огромного строения на заднем дворе. Это был обычный четырехэтажный квадратной формы дом. В него заселялись ученики, которые либо далеко жили, либо приезжали сюда учиться из других городов. Считалось, что именно эта школа – лучшая во всем городе. Конечно, ведь ее построила сама мэр города и лучшая подруга моей матери. Поправлюсь, бывшая подруга. В последнее время они не в хороших отношениях. Раньше их можно было увидеть вместе на любом мероприятии и светском вечере. Не знаю, почему и что случилось, но кто-то из одноклассников мне проболтался однажды: дамы что-то не поделили между собой. Не мое дело – выяснять чужие отношения. Моя задача сейчас состоит в другом: открыть эту тяжелую железную дверь в ад. Да, в школу войти наконец. Вздохнув, я взялась за кольцо, которое держал лев, и потянула на себя. Как же не хотелось входить в забитый учениками центральный зал, где так много свободного посредине места, но было все равно очень шумно. Разговоры, смех, споры перемешались в один неразборчивый гул множества голосов. Я взглядом пробежалась по толпе в поисках своих друзей. Трое тусовались на лестнице, а четвертый стоял с компанией парней возле единственного громадного на всю стену окна слева, обсуждая что-то важное, судя по серьезному выражению лица. Увидев меня, Крис шепнул на ухо одному из товарищей, а затем направился в мою сторону. Я готова сюда ходить только ради одного человека, ради того, кто понимает и ценит, а не осуждает за ошибки, которые вправе совершить любой. Девочек тоже любила и уважала за их преданную дружбу, но Крис занимал в моем сердце особенное место. Он тот, кто одним своим взглядом мог подарить тепло, когда холодно, и улыбку – когда грустно. Голос его можно слушать вечно: ласковый, нежный и мелодичный, а смотреть в необычные обсидиановые завораживающие глаза доставляло удовольствие.

– Ну привет, кроха, давно не виделись, – ласково произнес он, целуя в губы.

Мне пришлось приподняться на носочки, чтобы сполна насладиться нежным поцелуем, который вскоре перервали его дружки, потащив Криса в сторону. Ну вот, весь сладкий и желанный момент разрушили.

– Не сердись, еще увидимся обязательно, – крикнул напоследок парень, из-за чего я улыбнулась и послала воздушный поцелуй, а он сделал вид будто поймал его.

До урока оставалось пять минут, мне пришлось их провести с девочками. Издалека они выглядели такими сосредоточенными и внимательными в разговоре, что не терпелось узнать, какие слухи на этой неделе распустили по нашей школе. Насколько я помню, прошлая неделя кипела новостями о тайных отношениях между одним из преподавателей и ученицей выпускного класса. И все понимают, кто их распустил. Марьяна Хантер – главная сплетница и выскочка, с которой мы вечно боремся за трон Королевы школы. А вот и она шла прямо ко мне вместе со своими двумя стервами. Как там говорится, вспомнил говно – вот и оно? Я старалась держаться как можно спокойнее и делала вид, что не вижу ее, а молча иду к девочкам.

– Доброе утро, баклажанка, – высокомерно поздоровалась она, а у тех двоих, стоявших позади, появились язвительные усмешки.

– Ага, и тебе того же, – пожелала я и обошла девушку стороной.