Экзамен на верность

Тимур с размаху опустился рядом и протянул руки. В одной была бутылка с вином, в другой – два бокала.

– Ну что, отметим твой неудавшийся побег?

Тарин оперлась на диванную подушку.

– Как ты узнал, что я собираюсь сделать?

– Элементарно: ты никогда не прощаешься, – он стал наполнять бокалы.

– Ты слишком хорошо меня знаешь, – задумчиво посмотрела она в его глаза.

– Есть такое, – кивнул Тимур. – Надеюсь, ты сегодня ела? Нести тебя домой мне не очень охота.

За его напускной бравадой и веселостью, она знала, скрывалось обычное смущение. Он не умел принимать благодарность, которую сегодня заслужил в полной мере.

– Скажи, ты на самом деле бы ушел?

– А что мне терять? – Тимур пожал плечами. – Тем более, в такой компании. Открыли бы вместе быстренько другой колледж и разорили бы Марата в два счета.

– Сказать спасибо слишком мало, – посмотрела Тарин на него. – Я в долгу перед всеми вами.

– А можно из этого долга немного получить в денежном выражении? Мне бы не помешало, – сострил Тимур, в которого тут же полетела диванная подушка. – Хорошо-хорошо, я понял!

Бок о бок они проработали пару часов, а после миновали звенящую тишину холла и вышли в прохладный апельсиновый закат. Поравнялись со студентами в футбольной форме, весело улюлюкавшими в честь своей победы. Мимо прошли дежурные преподаватели. Садовник, гремя лейками, направился в сторону оранжереи. Сквозь ярко-желтые окна кофейни виднелись ажурные металлические стулья, которые переворачивал местный работник.

Говорить не хотелось. Тарин, казалось, все видела после долгой разлуки, потому что несколько часов назад мысленно попрощалась и с колледжем, и с его обитателями. Тимур проводил ее к дому и, как всегда, остановился у ступенек.

– Ты мне так и не рассказал, как ты уговорил Вениамина написать заявление? – вдруг вспомнила она. – Ни за что не поверю, что он сам изъявил такое желание.

– Пусть это останется моим секретом, – подмигнул ей Тимур и скрылся в ночи.

Марат больше не появлялся. Но и так было понятно, что он отказался от планов по слиянию. Жизнь в колледже пошла своим чередом, если можно было так назвать карусель из встреч, лекций, звонков, совещаний, счетов и отчетов. Однако Тарин пообещала сама себе больше времени проводить с дочерью, у которой к тому же начались каникулы. Ректор позволила себе даже невиданную доселе роскошь – выбраться на выходные за пределы кованой ограды и провести время в городе. С Анной они побывали в зоопарке и планетарии, сходили в музей и на аттракционы. Тарин стала разрешать дочери тихонько сидеть в кресле у французских окон, если не предстояло встреч или совещаний. Анна чуть слышно шуршала бумагой, переворачивая страницы книжки, и Тарин, разбираясь в очередном постановлении или докладной, чувствовала себя спокойнее.

Бури по-прежнему случались: то и дело в кабинет вбегал Вениамин (предвестник нового отчета или совещания), входила быстрым шагом Ирма (значит, студенты что-то снова натворили), протискивался Артур (опять нужен где-то ремонт), заглядывала Регина (требования к документации вновь изменили) или врывался Тимур (очередное безумное предложение, хотя не без здравого зерна). Но бури эти перестали так сильно будоражить Тарин. Она знала, что вместе они все смогут преодолеть.

Украдкой она стала почитывать научные журналы, подписалась на последние новости в интернете. Возможно (только возможно!) она однажды сможет пересилить себя и вновь заняться исследованиями в микробиологии.

Впереди было лето, и Тарин стала надеяться на небольшой отпуск. Было бы идеально отвезти дочку к морю…

Вера

I

.

Дождь начался ночью. Сначала он редко барабанил по подоконнику, но вскоре вошел во вкус, набрал скорость и стал бросать в стекло пригоршни водных капель. Глядя на размытые очертания деревьев и фонарных огней, казалось, смотришь не в окно, а на картину импрессиониста. К утру пепельно-серое небо продолжало плакать и жаловаться на что-то свое.

Тарин вздохнула. Завтра должна была состояться репетиция выпускного вечера, и, если дождь затянется, придется проводить ее в помещении. Зазвонил телефон. Это Регина докладывала результаты работы. Приемная комиссия работала уже неделю, начало было положено. В этом году они решили не экономить, реклама была повсюду. Весь прошлый месяц Нина, вызвавшаяся помогать, посещала окрестные школы, проводила профориентацию. Вскоре им всем предстояло пожинать плоды трудов.

Под музыкальный перестук капель в кабинете появился посетитель. Представитель экономического колледжа уже давно добивался встречи с ректором. Они обсудили возможное сотрудничество при организации практики у студентов, приглашение экспертов на защиты дипломных работ друг к другу.

– Вы не будете возражать, если я прогуляюсь немного по вашему чудесному заведению? – слегка заискивающе улыбнулся посетитель.

– Нисколько. Сама я, к сожалению, проводить вас не смогу, но организую вам подходящую компанию.

– Чудесно, – склонил голову мужчина. – Если позволите, я бы заглянул в ваш обучающий центр. Мое руководство интересуется возможностью обучить наших преподавателей по имеющимся у вас программам.

– Конечно. Я только сделаю один звонок.

Она попросила Тимура сопровождать гостя и тут же забыла об этом случае, переключившись на повседневные дела. Но ближе к обеду ее заместитель по развитию снова появился в кабинете.

– Что-то случилось? – оторвалась она от бумаг.

– Этот тип, который был у тебя утром. Я, конечно, вел себя очень тактично, – здесь Тарин скептически подняла одну бровь, – Да-да, не сомневайся. Я же понимаю, что он – представитель другого колледжа, и нужно налаживать контакт. Но это уже чересчур. Представляешь, он стал предлагать мне работу! Зарплату повыше, хорошую должность. В общем, переманивал. Я заподозрил, что он именно с этой целью и приехал к нам, а остальное было для отвода глаз.

– И что ты ему ответил?

– Что я мог ответить? Сказал, что подумаю, чтобы быстрее его выпроводить, – Тимур скрестил руки на груди и повернулся к окну.

– Что ж, ты, действительно хороший преподаватель, грамотный руководитель. Ничего удивительного, что тебе поступило такое предложение.

Тарин видела, что ее ровный тон слегка задел Тимура. Он резко повернулся в ее сторону.

– То есть, тебе все равно, уйду я или останусь?

– Почему же. Колледж, конечно, потеряет в твоем лице ценного работника. Но здесь нет рабства. Каждый волен выбирать те условия, которые более всего отвечают его потребностям. Если тебя заинтересовало его предложение, я могу это понять, – она снова опустила голову.

Тимур побледнел, на его лице отчетливо вырисовались скулы.

– Значит, если я завтра приму его предложение, ты отпустишь меня с легким сердцем? – подозрительно спокойно задал он вопрос.

– Причем тут лично я? – отозвалась безмятежно Тарин.

Тимур посмотрел в ее глаза, словно искал в них что-то, но синева была непроницаема.

– В самом деле, причем? – словно эхом отозвался он, замолчав ненадолго. – Просто мне важно, чтобы ты не захотела меня отпускать. Лично ты.

Он не сводил с нее глаз.

– Мои желания не играют здесь никакой роли, – выпрямилась Тарин. – И важно то, что лучше для колледжа.

Тимур усмехнулся и провел рукой по небритой щеке.

– Так. Хватит. Вот теперь точно хватит, – загадочно произнес он и решительно направился к выходу.

Дверь хлопнула, и стекла вздрогнули от неожиданности. Тарин осталась в одиночестве. Весь день она продолжала работать, но какая-то смутная, несформировавшаяся мысль грызла ее, беспокоила ежеминутно. Не находя себе места, она решила пройтись по аудиториям, проверить, как идут занятия. Регина была в своем кабинете, занималась рабочими программами. Поболтав с ней немного, Тарин продолжила бесцельно бродить по коридорам. В столовой было оживленно, но ей почему-то и там не удалось отвлечься. Она поймала себя на том, что кругами ходит возле помещения обучающего центра, и, наконец, решилась войти. Внутри никого не было. Тарин подошла к столу, несомненно, принадлежавшему Тимуру. В беспорядке здесь лежали чертежи каких-то электрических схем, блокноты с заметками, лабораторные работы студентов.

– Ой, простите, – в дверях показалась седая бородка Луки. – Я тут хожу, отдаю преподавателям их фотографии, – поднял он руку с папкой, – Учебный год закончился, хочу оставить на память.