Вероника: проект «Горгона»

– Пришлось заменить.

Все еще находясь на взводе, после конфликта с горничной, девушка выплескивает на него все, что накопилось:

– Какой же ты эгоист!.. Ты никому не нужен, это на меня было покушение! На меня! И запомни, наконец, что это я в опасности, а не ты! При следующем покушении меня, может быть, прикончат! Конечно, тебе вооруженному боевому офицеру просто необходима охрана, минимум из двух человек, а я, девчонка, сама как-нибудь справлюсь со своими недоброжелателями!

– А ты, возможно, права, – неожиданно соглашается Алекс. – Если предположить, что тебя хотели выкрасть, ради шантажа, то они могут и повторить свою попытку.

– Ты неисправим!

– Я подберу для тебя охранника.

– Троих! – не задумываясь особо, требует она. – Троих и завтра же!

– А зачем троих?

Только теперь Вероника анализирует сказанное, и отвечает уже спокойно:

– Ну, меня же теперь тоже в командировки отправляют, мне нужно сопровождение. А если и ты, и я будем в отъезде, за домом будет некому присмотреть.

– А Луиза?

– Первый кандидат в шпионы! – Эксплуатируя фобию отца, девушка продолжает: – Я читала, что обычно враги подкупают или вербуют прислугу. Хозяева привыкают доверять своим работникам, и поэтому теряют всякую бдительность в их отношении. Поэтому Луиза – идеальный шпион.

– Ну, не преувеличивай, Птичка.

– Я сегодня видела ее с книгой Энгельса.

Хотя слова Вероники являются откровенной ложью, и Алекс допускает мысль о том, что дочь все-таки нарушает сейчас главный закон его дома – никогда не врать, – он принимает сказанное ею к сведению. Ведь, возможно, она права, и он, действительно, не досмотрел, впустив в свое личное пространство постороннего человека.

– Прости, я, правда, о тебе не подумал. Я приведу тебе завтра хоть взвод, но если ты отстанешь от Луизы. Она жалуется на тебя, а я знаю, что ты тот еще дьяволенок.

– Поговорим, когда приведешь!

Расценив требование дочери, как вызов, Мейер, прихватив своих новых охранников, сразу же уходит. Конечно, у него не было ни малейшего желания проводить выходные на работе, но Вероника не отстанет от него, пока не получит то, чего хочет. Не она толкнула его на должностное преступление, когда он впервые решил нанять солдат для своей охраны, но в случае очередной ссоры она сможет использовать это против него, если не получит в свое распоряжение личных рабов из числа солдат. Лучше потерять день на подбор охранников, чем рисковать попасть в кабалу к собственной дочери, которая не побрезговала бы и шантажом. Получив охранников, она не сможет использовать против него этот факт превышения должностных полномочий, так как сама будет к этому причастна. А вообще, ей ведь, правда, нужна охрана.

На большом отдалении от дома Мейер в здание казармы вошли двое солдат. Хотя в это время в казарму часто кто-то заходит или выходит из нее, на этих двоих сослуживцы смотрят как на героев. Не сказать, что так смотрят на них абсолютно все, но несколько взглядов полных уважения в свой адрес парни замечают. Кто-то даже озвучивает их появление фразой:

– Смотрите, Берт и Леманн вернулись.

Это были те самые Фердинанд Берт и Эрвин Леманн, которые нашли Веронику на берегу. В тот день они, разумеется, рассказали друзьям все, что с ними произошло, несмотря на данное обещание. А наутро следующего дня Мейер отправил их на гауптвахту.

– Скажите спасибо Вере, щенки, она просила вас не наказывать. Это единственная причина, по которой я вас не придушу на этом самом месте! – Грозно произнес он тогда, наблюдая, как ребят конвоируют под арест.

Теперь же все осталось позади. История о том, что двое солдат спасли Веронику Мейер, облетела всю казарму. О ней перешептывались все, кому не лень, снабжая сюжет новыми эпическими подробностями. В журналах внимательно изучались фотографии Вероники, но не только и не столько из эротического интереса, сколько из желания найти на ней какие-нибудь следы того происшествия. Только один знаток, увидев ее в ассиметричном платье, заявил, что девушке специально подбирают одежду, чтобы скрыть все шрамы. Кто был поумнее лишь сопоставил ее новые фотографии со старыми и обнаружил, что она заметно похудела. Эта история долго продержалась в топе самых обсуждаемых тем, пока ее не сменила новая весть о Веронике. От солдат из другой роты, которых Мейер нанимал для своей охраны, все вскоре узнали, что их штандартенфюрер бьет свою дочь. Были даже фантазеры, которые пытались совместить эти два слуха: испуганная, избитая Вероника бежала от разъяренного Алекса Мейера, пока не упала без сил, а утром ее нашли Берт и Леманн и снова передали садисту-отцу.

Узнав последнюю сплетню, Эрвин и Фердинанд вспоминают, что то, как Мейер осматривал свою дочь на берегу, со стороны выглядело довольно грубо. Именно, когда в тесном кругу сослуживцев шло обсуждение аморального поведения штандартенфюрера, к их компании подошел один солдат. Положив руку на чье-то плечо, он мгновенно перевел внимание на себя.

– Мейер ищет охранников для дочери среди солдат последнего года службы. Пошли к нему, пока никто другой не прочухал. И тщщ!

В обсуждении сплетен принимало участие только восемь человек. Они дружно поднялись и направились к выходу.

– Ну, почему, сегодня?! – страдальчески восклицает один из них по фамилии Финн. – Я сутки без сна!

– Ничего, – раздается чей-то голос за его спиной, – беседа с Мейером тебя так взбодрит, что еще неделю спать не сможешь!

– Иди спать, Финн! – отзывается другой. – И без тебя претендентов многовато.

– Мечтай! – отвечает Финн. – Я не меньше твоего хочу свалить отсюда!

Перед кабинетом штандартенфюрера, вальяжно раскинувшись на стуле, сидит один солдат.

– Очередь за тобой занимать? – интересуется у него Леманн.

Парень поднимает на него взгляд полный презрения, но отвечает спокойно, хотя и с явной высокомерной интонацией:

– Меня уже взяли.

– Опоздали. Ну что? Идем обратно? – без намека на досаду произносит Берт.

– Им еще двое нужны, – останавливает их счастливчик, которому уже удалось стать охранником дочери начальника.

– А что там надо делать? – интересуется кто-то из прибывшей восьмерки.

– Что прикажут, то и делай! Вы, вообще, чего ко мне привязались? Думаете, вам Мейер каждому личное приглашение выпишет? Зайдите уже кто-нибудь в кабинет!

Первым, желая отделаться от этого мероприятия побыстрее, на прием идет Финн. Его нет долго, минут пятнадцать или дольше, но вот, наконец, он возвращается и, потирая лицо ладонями, садится рядом с уже принятым солдатом, а вместо него в кабинет заходит следующий кандидат.

– Меня приняли, – сообщает Финн товарищам.

– Что там было? – слышится шепот со всех сторон.

– Там Мейер и какой-то психолог. Мейер, как всегда запугивает, а психолог разные вопросы задает. Если не собьешься, и на все будешь отвечать и реагировать спокойно, то тебя возьмут. Правильно я говорю? – интересуется он у солдата принятого первым.

– И ты не сбился и не нервничал? – с сомнением в голосе спрашивает он.

– Я сутки не спал! Если бы меня отправили в клетку с крокодилами, я и то не стал бы истерить.

– Повезло. Я Макс фон Рюген, – говорит парень, представляясь будущему коллеге.

– Даниель Финн. – Они деловито пожимают руки.

Вот из кабинета возвращается Леманн. На вопросы товарищей, к их тайной радости, он отвечает, что его не взяли.

– Не очень-то и хотелось! – с досадой говорит он. – Этот придурок меня и на службе достал, чтобы его еще и каждый день видеть!

Следующим в кабинет, оттолкнув кого-то из сослуживцев, врывается Берт. Его желание пойти сейчас понятно: друг уже освободился, сейчас Мейер его быстренько выставит вон и они с Леманном вернутся к своей обычной службе.

– Какие люди! Я уж думал, что не дождусь! – произносит Алекс, увидев его.