Вероника: проект «Горгона»

Ждать Леманна, кажется, уже бессмысленно: его нет так долго, наверное, парня поймал патруль. Берт уже подрывается уйти, но вспоминает, что сам был категорически против того, чтобы оставлять Веронику одну. Проходит чуть меньше часа, когда до его слуха доносится хруст веток под чьими-то ногами.

– Сюда! – говорит Леманн, указывая Мейеру направление. Последний тоже взволнован до крайности, что и неудивительно.

– Девочка моя!.. – только и произносит Александр, подбежав к ней. – Берт, отцепись от нее!

– Она вся холодная, – шепчет солдат, передавая ему девушку.

– Похоже, переохлаждение, – объясняет Мейер. Он наскоро проверяет, цела ли одежда его дочери, осматривает ее руки. – Где она была? Здесь?

– Чуть дальше, – отвечает Берт, – я убрал ее от воды.

– Так, ладно! Вы двое поедете со мной, вашу судьбу я решу позже.

– Мы готовы к любому справедливому наказанию. Правда Леманн? – Леманн судорожно закивал головой в знак согласия со своим товарищем. – И Леманн не виноват, идея с самоволкой была моя.

– А в этом никто и не сомневается. Молись, чтобы с Вероникой все было в порядке! Ее осмотрит врач, и если вы мне чего-то не договариваете – умрете вы очень мучительной смертью!

– Мы ничего с ней не делали, иначе, вас бы мы точно не вызвали! И вы знаете, что мы ни при чем! – Берт твердо придерживается своей позиции и не дает себя запугать, что настораживает Александра, ведь людей способных не поддаваться его влиянию не так уж много.

Вспомнив о старой травме спины, полученной еще в войну, Мейер поручает Берту нести Веронику до машины. Девушка хоть и весит совсем не много, но автомобиль припаркован далековато. Отчасти это и наказание для него за дерзость.

Алекс не собирается везти дочь в больницу. Что бы с ней ни произошло, он хотел бы, чтобы об этом узнало как можно меньшее количество людей. Первым делом он просит шофера отвезти солдат в расположение. Парни клятвенно обещают помалкивать о случившемся, за это они получают отсрочку наказания до завтра. Однако эта клятва не выдерживает и первого часа расспросов товарищей.

Девушка всегда запирала свою комнату, но замок в двери у нее самый простой, Александр легко взламывает его. После того, как шофер заносит Веронику и укладывает ее на кровать, Мейер отпускает его и вызывает знакомого врача.

Мужчина с нетерпением ждет результатов осмотра. Каждая минута ожидания кажется вечностью. Он нервно покусывает губы и внимательно прислушивается к тому, что происходит за дверью комнаты дочери. Наконец, дверь приоткрывается, и врач просит его войти.

– Ну?! – шепотом произносит Алекс.

– Дело серьезное, ей надо в больницу.

– Я о другом!

– Изнасилования не было, но взгляните на это, – доктор приподнимает одеяло и демонстрирует гематомы на ногах Вероники чуть выше щиколоток. – Ее кто-то крепко держал за ноги. Видите? Это следы от пальцев. А еще здесь! – Вытащив одну руку девушки, врач показывает такие же следы на ее плече. – Их было минимум двое. – Мейер, онемев, не спускает с него удивленного взгляда. – Это не все. У нее много гематом на теле, особенно крупная на боку. Вероника ударилась обо что-то твердое, или ее ударили.

– Покажите!

– Мне не хотелось бы ее тревожить, я вколол ей успокоительное.

– Зачем?

– Она пришла в себя, но она еще не в том состоянии, чтобы рассказать, что произошло.

– В больницу она не поедет.

– Вы с ума сошли? Веронике нужен уход и лечение, у нее переохлаждение, шок, могут быть и будут серьезные последствия.

– Я никому ее не отдам, мою девочку, – произносит Алекс, словно впав в легкую прострацию. – Никому не отдам. Мне не нужна огласка.

– Вы готовы пожертвовать здоровьем дочери?

– Я знаю, что делаю. Если ей станет хуже, я сам, лично привезу ее к вам. Вера не любит больницы, ей будет лучше дома.

– Хорошо, но завтра я приеду на нее посмотреть.

– Согласен.

Мейер прощается с доктором и возвращается в комнату дочери. Не отходя от ее постели, он ждет ее пробуждения, хотя понимает, что раз успокоительное вкололи ей недавно, то проспать она может еще долго. Спустя два часа комнату заглядывает Луиза.

– Господин Мейер, вы будете обедать?

– Нет. Принеси мне виски со льдом.

– Вам не стоит так переживать за нее, она все равно не оценит вашей заботы.

– Ты забываешься, Луиза! Принеси мне виски и проваливай!

– Конечно, я всего лишь прислуга…

– Да, ты всего лишь прислуга! Черт с ним, с виски! Пошла вон!

Луиза скрывается за дверью, а Алекс продолжает наблюдать за спящей дочерью. Его мысли возвращаются в прошлое, когда он сидел у детской кроватки маленькой Вероники и подолгу смотрел, как она спит. Он тогда уже точно знал, как будет выглядеть девочка, когда вырастет; знал, какой у нее будет характер. Единственное, чего Алекс тогда не представлял – это то, что он так и не сможет сблизиться с ней, как хотел бы, но в том только его вина, и он сейчас это понимает.

Незаметно день перетекает в вечер, вокруг сгущаются сумерки и причудливые глубокие тени ложатся на стены. Вот Вероника издает легкий стон и поворачивает голову. Алекс тут же подскакивает к ней и, взяв за руку, произносит:

– Вера, милая! – Она открывает глаза. – Родная, ты уже дома, все позади. Девочка моя, что с тобой произошло?

– Напали, – отвечает она ослабшим голосом.

– Кто, Птичка?

– Незнакомые… четверо.

– Продолжай, милая!

– Очень больно было, а потом я ничего не помню.

– Ты долго лежала на берегу пруда, возможно, всю ночь. Тебя сегодня нашли двое моих бойцов. В самоволку ходили. Сукины дети! Если бы не они… Теперь не знаю, что делать, вроде бы надо их наказать, а с другой стороны – они тебя спасли.

– Не наказывай.

– Посмотрим. Как ты себя чувствуешь, детка?

– Плохо. Кто меня раздел?

– Луиза.

– Оно ко мне прикасалось? Фу! Помоги мне, мне кажется, я умираю, мне очень плохо! – умоляет она.