Сны ветра

Через его правую руку по всему телу быстро распространяется жаркое, колющее тепло. Он даже вскрикивает, когда все это начинается, но, не владея собой в достаточной мере, не зовет на помощь. Мужчина уже прощается с жизнью, когда Вероника отпускает его руку, и все прекращается.

– Что вас так напугало? Я всего лишь передала вам немного своей энергии.

– У меня было очень странное ощущение. А что это значит? Я теперь тоже смогу творить подобные вещи?

– Нет, – мило улыбается девушка. – Это вас немного подправило, как если бы вы помолодели лет на пять. – Сказав последнее, Вероника осекается: – Не в смысле, что вам необходимо было помолодеть, потому что я моложе, а вы старше в два раза. Просто, почему бы мне не сделать для вас доброе дело?

– Спасибо, госпожа Деликатность, ты заставила меня почувствовать себя старым!

– Но вы не старый!

– В том то и дело! – смеется он. – А почему ты раньше не говорила, что можешь так… омолаживать людей?

– Я и не знала. Просто почувствовала, что могу отдать часть своих сил или забрать чужие. Но ваши силы я не буду забирать.

– Тебя послушать, у меня и так с силами проблемы, чтобы их еще и забирать, – шутит мужчина.

– Ну, нет же! – протестует Вероника, эмоционально ударив ладонью по дивану.

Смеясь, он тепло обнимает ее. Их встреча, к взаимному сожалению, подходит к своему завершению. Девушка получает рекомендации, как вести себя, как относиться к стремительному росту своей популярности в ближайшем будущем.

Вероника покидает квартиру первой. Уже на улице ее обгоняет его черный автомобиль. Она провожает машину взглядом и, немного грустно вздохнув, продолжает свой путь домой.

Глава 7

От идеи участия Вероники в соревнованиях пришлось отказаться почти сразу. Нет, конечно, девушка проявляла некоторые успехи в спорте, неплохо играла в теннис, но этого было недостаточно, чтобы одержать уверенную победу. Да что там говорить, ее игра была хороша, но неидеальна даже для любительского уровня. Зато в партию ее приняли безо всякого, стоило только назвать имя.

Новая встреча на конспиративной квартире проходит не тет-а-тет. Кроме своего покровителя, Вероника встречает там некую очень эффектную даму лет тридцати, которая представляется ей Амалией фон Хоберг.

– Вы знаете, – говорит она после знакомства с девушкой, – я не скажу, что здесь для меня много работы. Вкус у нее, определенно, есть. Я думаю, Вероника, мы сегодня с вами сходим, снимем мерки. Вы не очень заняты после этой встречи?

Девушка с недоумением переводит взгляд на мужчину.

– Амалия фон Хоберг поможет тебе выглядеть более убедительной и решительной. Для будущего лидера молодежного движения это очень важно, – объясняет он.

– Да, Вероника, – подхватывает она, – вы, наверное, и не задумывались никогда, насколько сильно влияет ваш внешний вид на восприятие вас окружающими. Ведь недостаточно одеться красиво, как кинозвезда, чтобы вас полюбили миллионы. Даже, образа кинозвезды стоит скорее избегать ради этой цели. Вы представляете политически активную молодежь, студенчество – ваша внешность должна говорить об этом за вас.

– Госпожа фон Хоберг, мне бы не хотелось, чтобы Вероника воспринималась только как представитель политической силы. Она же молодая девушка, пусть в ней останется что-то легкомысленное.

– Это даже без вопросов!

– Прекрасно, что мы с вами поняли друг друга. А у вас не проводятся какие-нибудь мероприятия, чтобы дополнительно задействовать Веронику?

– Даже и не знаю, – задумывается Амалия. – Каталог весенне-летнего сезона уже отснят. Если только включить ее в осенне-зимний каталог. Но вы понимаете, аудитория у таких изданий небольшая, и интересуется, как правило, моделями одежды, а не девушками. У нас в планах к следующему году выпустить календарь. Вот там мы можем задействовать Веронику.

– Что ж, неплохо.

Все это время девушка стоит, молча наблюдая, как эти двое решают, как она будет выглядеть и чем заниматься.

–Вероника, – говорит министр, обсудив с Амалией последние рабочие вопросы, – в вашем университете открывается новая молодежная организация, как мы с вами и предполагали. Вы должны ее возглавить и придумать название.

– Название? – Девушка немного обескуражена его неожиданным переходом на «вы», хотя и догадывается, что при постороннем человеке по-другому нельзя. Она и думать забыла о том, что ей предстоит что-то возглавлять, так как изначально не придала тому разговору большого значения.

– Да, название. Яркое, символичное, запоминающееся, – поясняет он.

– Я не знаю. Я ничего не придумаю.

– А назовите «Кану»! – внезапно предлагает Амалия.

– А что это? – удивляется министр.

– Это руна. Она символизирует огонь, факел, раскрытие, действие и прогресс. Ее можно даже аббревиатурой представить, скажем: Kampf, Arbeit, National-, Universit?t[1 - Борьба, работа, национальный университет.]. И, так как это руна, сразу решается вопрос и графическим символом.

– Вы гений, госпожа фон Хоберг! – довольно произносит он. – Факел, прогресс – это очень символично. Расшифровку вашу, конечно, оставлять нельзя, но, в целом, идея мне нравится. Вероника?

– Почему бы и нет? – соглашается девушка.

Решение о возникновении патриотической организации «Кану» принялось очень легко. Устава у этого движения еще нет, но цель, настоящая цель, предельно ясна. Появление нового объединения, во главе которого стоит очень привлекательная, если не сказать больше, девушка, не сможет остаться незамеченным молодежью. Она станет объектом любви и желания, для юношей и примером подражания для девушек. Вероника, в роли общественного деятеля, с ее невероятными способностями по манипулированию людьми, становится самым мощным и самым гуманным оружием в борьбе с любым инакомыслием. Она сможет пронести любую идею через всю свою жизнь, и пока она жива, люди будут слепо следовать за ней. Сейчас она должна нести заряд, импульс, послание для молодежи: будьте открыты, слегка сумасбродны и легкомысленны, но вместе мы образуем непобедимую силу, мы будем стремиться к совершенству и величию, ведь мы лучшие, только не всегда об этом помним. Ей отводится роль мощного, усиливающего сигнал, ретранслятора политической мысли.

Амалия фон Хоберг нравится Веронике широтой своих взглядов и живым умом. Она отводит Мейер в филиал известного модного дома, где с девушки снимают мерки. Уточнив ее адрес и телефон, Амалия обещает прислать курьера с готовой одеждой.

– А это не слишком хлопотно? – удивляется она. – Может быть, мне зайти самой?

– Нет, дорогая, курьера отправить мне совсем не хлопотно.

Об открытии новой молодежной организации Веронике сообщил преподаватель антропологии, он же вручил ей для ознакомления ее первую речь, а на следующий день чуть ли не за руку отвел на собрание. Поддержать движение «Кану» согласились немногие, народ едва заполнил половину мест в небольшой комнате, отведенной под встречу.

Перед началом выступления девушка волнуется. Слушатели встречают ее прохладно. Большинство из них старше Вероники, и они, по определению, не могут воспринимать ее всерьез. Речь ее не производит никакого впечатления, но не потому, что речь плохая или Вероника плохой оратор – нет, причина заключается в том, что аналогичные речи можно услышать где угодно, в любой общественной и политической организации. Эта речь настолько типична, что при замене в ней названий и имен, она могла бы звучать в любой другой стране; такую речь произнесет и монархист, и коммунист, и националист, и анархист, и демократ – она совершенно безлика. Но девушка не замечает такого подлого подвоха со стороны своего покровителя и полностью винит себя в провальном выступлении. Боясь подвести его и опозориться самой, Вероника решается на крайние меры. Она откладывает в сторону листок и окидывает взглядом аудиторию. После молчаливой паузы она говорит:

– Хватит! Вас и на занятиях замучили лекциями. К чему нам лишние слова? Мы лучшие, и мы знаем это, что еще нужно? – Заметив, что публика оживляется, она продолжает: – Я покажу вам фокус! Говорят, я умею быстро менять цвет глаз до черного. Не знаю, как это возможно, но смотрите, такого больше вы нигде не увидите! – Даже те, кому было наплевать на все, зафиксировали свой взгляд на ее глазах. Скромные размеры помещения позволяют наблюдать всем. По роговице глаз девушки быстро расползается чернота, как чернила в стакане воды. Вскоре ее взгляд становится неестественно колючим и злым, однако, никто и не думает перестать смотреть. – Куда же вы без меня? – шелестящим, как листва на ветру, голосом произносит она.

Окончание собрания прошло на «ура». Позднее, до Вероники не раз доносились слухи о том, что она, отложив официальную речь, заговорила со студентами на простом, понятном языке, чем покорила каждого, вот только, что именно она говорила, никто вспомнить так и не смог.

Жизнь Вероники Мейер становится все насыщеннее и стремительнее: учеба, организация «Кану», выступления, приглашения и съемки, съемки, съемки… Лекции ведущих преподавателей вносят порядок в ее разрозненное сознание. Теперь она имеет не интуитивное представление о временах, когда жила раньше, а уже точно знает, что, как и почему происходило. Ее воспоминания становятся однородней, понятней и логичней. Новых способностей девушка за собой не замечает, если не считать того, что с некоторых пор она стала с завидной регулярностью угадывать мысли других людей, но, как умная девочка, об этом она предпочитает помалкивать при министре.

Ее встречи с друзьями теперь проходят не так душевно, как раньше. Как и прежде они шумной компанией собираются в доме Ганса Фаренхайда, неплохого парня, но не без придури. В этот вечер к его крыльцу снова стекаются отдельные представители золотой молодежи, как и он сам. Традиционно считается, что эти встречи должны проходить в тайне.

– Пароль! – раздается из-за двери голос Ганса, после стука Вероники.

– Распродажа рождественских елок, – отзывается она.

Пароль они меняют часто, но не из конспиративных соображений, а когда кому-то из компании он надоедает.

Девушка проходит в гостиную.

– Срочно выключайте музыку! – требует ее некогда хорошая подруга, театральная актриса, Регина, и снимает пластинку.

– В чем дело? – удивляется Вероника.