Уосэ Камуи. Часть I

– Ну-у-у… – протянул домовой, понимая, что не сможет остановить полную решимости знахарку, – Я бы сказал, что она «тёмная лошадка». Вроде бы, особых сил в ней нет, и аура у неё не ярко выражена. Но ведь всё это может быть наигранным.

Опять-таки, почему Василиса её выбрала? Так ли уж из какой-то детской жалости к «бедненькой» лисичке? Или это проявление какого-то особого ведовского чутья? Порой я поражаюсь этой девочке. Вроде бы, вполне обыкновенный ребёнок, а потом вдруг – бац! – и начинаешь уже себя чувствовать ребёнком рядом с ней. У неё совершенно потрясающие ведовские способности и какая-то врождённая мудрость, как будто в её теле две души. Одна принадлежит радующейся миру маленькой девочке, а вторая – очень древнему существу… Бр-р-р! Аж мурашки по шкуре порой бегут!

– Это точно. У неё особый дар. Василиса далеко пойдёт. – улыбнулась знахарка, гордясь своей необычной младшенькой внучкой, – А потому, следи за лисой особенно тщательно. Скорее всего, «детская жалость» здесь не при чём. Её время выбрать себе защитника уже близится. И она может интуитивно уже начать искать его, выбирая духов, равных себе по силе.

* * *

Настя зашла на кухню с ведром парного молока и не без удивления отметила, что Аой встала и во всю уже хлопочет с завтраком на кухне.

«А ей упрямства не занимать.» – хмыкнула про себя девушка.

После отъезда госпожи Хаттори оставшаяся кицунэ всячески старалась наладить контакт со всеми жильцами небольшого дома. Была приветлива и услужлива, и даже взяла на себя некоторые обязанности по хозяйству. Чем несомненно очень помогала и без того нагруженной подготовкой к фестивалю Насте, почти полностью освободив девушку от необходимости готовить на всю ораву завтраки-обеды-ужины и последующей помывкой целой горы посуды. А почему «почти»? Да потому что, словно сговорившись, Василиса и Акира устроили Аой молчаливый бойкот, отказываясь есть приготовленную лисой стряпню, и полностью игнорируя её присутствие в доме.

Но Аой не сдавалась. И сегодня она, вооружившись книгой «О вкусной и здоровой пище», судя по уже подготовленным ингредиентам, собралась печь блины по всем правилам русской гастрономии.

«Ага, тяжёлую артиллерию решила подключить. – мысленно хохотнула Настя, – Запомнила, что Василиса о них в последнее время канючит. Ну-ну, посмотрим, как сегодня эти архаровцы будут от её стряпни отказываться.»

– Доброе утро, госпожа. – приветливо улыбнулась Аой, – Я позволила себе вольность и взяла эту книгу с полок в гостиной.

– Сколько тебе можно говорить, чтобы ты не называла меня госпожой. Обращайся ко мне просто по имени. – недовольно фыркнула в ответ Настя и принялась подготавливать молоко к сдаче.

«Тоже мне, нашла госпожу Ивантеевского селения, владычицу навозных залежей и королеву всея огорода.»

– А книги там для того и стоят, чтобы их брали. – добавила девушка, переливая молоко в бидон.

– Хорошо, госпо… Хорошо, Настя. – запнулась было Аой, но тут же исправилась, и привычным движением руки прикрыла чёлкой свой левый «звериный» глаз.

– Тебе разве удобно так ходить? – спросила заметившая это девушка.

Кицунэ улыбнулась и, сделав вид, будто не понимает, спросила:

– Как ходить? О чём вы?

Настя пожала плечами и, отвернувшись, холодно промолчала. Мол, не хочешь, не отвечай. Её уже откровенно начинала раздражать эта маска с бездушной вежливой улыбочкой, которую постоянно натягивала на себя Аой, словно прячась за личиной «идеальной прислуги».

«К чему это? Мы же ей не хозяева, перед нами не нужно лебезить и скрывать свои истинные чувства. Тем более, что в душу к ней никто лезть и не собирается. Или она, может, таким образом пытается втереться к нам в доверие? Зачем? Шпионит по поручению Хаттори? Наверняка. Нужно ухо держать с ней востро.»

На кухню вошёл зевающий Акира с повисшей на нём Василисой. Девочка довольно хихикала и болтала ногами в воздухе.

«Всё-таки, ей очень не хватает по-отечески мужского внимания… – Настя вспомнила, как она сама, будучи совсем маленькой, любила вот так же повиснуть на отце и хохотать, задыхаясь от восторга. – М-да… Как давно это уже было, что уже и не правда.» – подумала она с горечью.

– А что будет на завтрак? – спросила Василиса, отпуская Акиру и спрыгивая на пол.

– Что Аой приготовит, то и будет. – ответила Настя, – Сегодня у меня на это совершенно нет времени. Нужно ещё успеть до начала фестиваля лимонад приготовить и заправить кучу термосов кипятком для ларька с напитками.

– Я её стряпню есть не буду! – упрямо надулась Василиса.

– Та-а-ак, – сердито произнесла Настя, подошла и распахнула холодильник, демонстрируя его туго набитое нутро всевозможными яствами, которые за эти дни приготовила Аой, – пока это всё не съедите, никто ничего готовить больше не будет! Ещё чего не хватало, чтобы еда отправлялась на помойку! – и с громким хлопком закрыла дверцу обратно, давая понять, что больше с этим беспределом в их доме она мириться не намерена.

В конце концов, бюджет у них не резиновый. Они и раньше жили очень скромно, а теперь, с увеличением жующих ртов в доме, даже пора потуже затягивать пояски.

–Что, даже сметанки не дашь? – наигранно плаксиво спросил появившийся на кухне Кот.

– Только после еды. – процедила девушка, зло зыркнув на него, мол, ты ещё тут будешь масла в огонь подливать!

Василиса надулась ещё сильнее и губы у неё задрожали:

– Она – обманщица и вражеский лазутчик! – ткнув пальцем в сторону Аой, громко сказала она – А с такими нельзя дружить, нам так в садике говорили!

Аой снова натянула на лицо маску с фальшиво-доброжелательной улыбкой и ничего не ответила. Настя взглянула на неё и, вздохнув, произнесла:

– Аой находится здесь по велению госпожи Хаттори из-за просьбы нашей бабушки. По сути, она является нашей гостьей и я хотела бы, чтобы ты относилась к ней с должным уважением и была гостеприимной. Тем более, что она поживёт с нами временно, только до возвращения бабушки из Японии. И мне бы очень не хотелось, чтобы ты делала что-то такое, отчего у Аой появились бы проблемы, и госпожа Хаттори была бы ею недовольна.

– Если я хорошо справлюсь с порученным мне заданием, присмотреть за вами, – произнесла кицунэ, буквально засияв от радости, – то госпожа Хаттори заключит со мной контракт фамильяра.

Акира кашлянул, пытаясь скрыть презрительное фырканье, и нарочито недовольно произнёс:

– Ну, раз мне сейчас завтрака дождаться не судьба, пошли тогда молоко сдавать. – он привычно взял оба бидона и, не дожидаясь ответа, вышел из дома.

Оторопевшая было от неожиданности Настя, охнула, схватила ещё дующуюся сестру за руку, и бросилась за ним вдогонку.

– А я блины пока напеку! – крикнула им вслед сияющая лисица.

– Пеки-пеки. – сказал Кот, вальяжным шагом последовав за ними.

Но остановившись на пороге, он обернулся и, как бы, между прочим, произнёс:

– Как по мне, так сомнительное это удовольствие быть четыреста там каким-то фамильяром у презирающей тебя старухи. К тому же, что-то я не припомню, чтобы Хаттори давала обещание, что заключит с тобой контракт. Поручение, да, дала. А вот обещание… Хм… Или я что-то путаю? – и, увидев, как счастливое выражение сползает с лица поражённой кицунэ, довольный собой вышел из дома.

* * *

До начала фестиваля было ещё далеко, а на двух полях возле конного завода уже было многолюдно и шумно.

На одном из них односельчане суетились, украшая и наполняя ярморочные столы и палатки всевозможными яствами и товарами. Уже одетые в яркие костюмы участники и гости фестиваля прохаживались между рядами, рассматривали всё, что предлагала разворачивающаяся ярмарка, чтобы успеть купить до начала разные сувениры для себя и своих родных.

Настя и Алёна, одетые в русские народные сарафаны, благодаря весомой помощи Акиры, уже закончили оборудовать свой ларёк с напитками. Василиса, под чутким наблюдением Аой и Кота, шныряла между столами в толпе и с одинаковым восторгом рассматривала и приглашённых участников, и разномастные товары, наполняющие столы и прилавки. Обыкновенное сельское поле теперь было совсем не узнать.

На втором поле должны были проходить сами выступления соревнующихся команд. За короткий срок на нём рабочие конного завода успели возвести трибуны для зрителей и даже установить столбы с дополнительным освещением и динамиками. Но больше света не потребовалось, день обещал выдаться солнечным и жарким.

Здесь тоже уже кипела жизнь. Конюхи с наездниками разминали и разогревали коней, заодно давая животным освоиться в не знакомом для них месте. Ранние зрители старались занять все самые лучшие места и рассаживались на трибунах.

Пётр Свиридович, директор конного завода, неспешно прохаживался с председателем сельсовета Павлом Афанасьевичем. Цепким взглядом он рассматривал чужих лошадей и критично сравнивал их со своими. Конечно, будучи опытным заводчиком, он мог сразу увидеть перспективных жеребцов и кобыл. А имея деловую жилку в своём характере, преследовал ещё и другую цель, помимо громкого заявления о себе в районе и за его пределами. А именно – заполучить в свои стойла хороших племенных скакунов и, желательно, по очень низкой цене.

Как коршун Пётр Свиридович впивался жадным взглядом в каждую лошадь, но тут же отводил глаза, разочарованно вздыхая и цокая. Ни одна из них и в подмётки не годилась его питомцам. С одной стороны, это был несомненный повод для гордости, но с другой, он чувствовал себя расстроенным, словно ребёнок, у которого отобрали игрушку.

Ровно до тех пор, пока на поле не вывели чёрного как смоль жеребца со светлой, почти белоснежной гривой. Пётр Свиридович аж крякнул и причмокнул от удовольствия. Всё в этом коне радовало его глаз: и стать, и лёгкий шаг, сильные ноги и крепкая спина. На фоне других коней этот жеребец выделялся как алмаз на фоне простых поделочных камней, у него были все задатки, чтобы стать чемпионом.

Директор, радостно надеясь на возможность удачной сделки, подозвал одного из своих рабочих и поинтересовался, какой команде принадлежит этот красавец.