Романтик

Ведь в ней так много разных дел.
И Байрон юный наш, он тоже
При жизни многое хотел.
И пылкой дружбе отдавался,
Ценил друзей прекрасных он,
Но в жарких спорах оставался
Всегда при мнении своём.
Был Мэтьюс друг его, писатель
И остроумный эрудит
Студентом, как и он, и кстати
Они решили вместе жить
Там в Кембридже, чтоб заниматься
Вдвоём науками, с тех пор
Беседовали очень часто.
Серьёзным был их разговор.
У Байрона вторым был другом
Хобхауз, здравый человек.
Скрон Дэвис, третий в этом круге.
Ну, а четвёртый сам поэт.
И крепла дружба их живая.
Никто предательства не ждал.
В то время всем помочь желая
Джордж щедро деньги раздавал.
И сам, без денег оставаясь,
Стал занимать и долг возрос.
Жизнь осложнялась заставляя
Страдать, но не терпел он слёз.
А тут статья о нём вдруг вышла
В журнале «Эдинбург ревью»
О том, что он так скверно пишет,
Как будто косит зря траву.
Что рифмоплётствуя напрасно
На всех наводит скуку он.
Несправедливостью ужасной
Поэт наш был ошеломлён.
Но он решил проблему просто —
Назло врагам всем промолчал.
Ведь сам поэт известный Вордсворт
В те дни его стихи признал.
А время шло в разгаре лета
Закончил наконец-то он
Учёбу в университете,
Свой Кембридж, получив диплом.
И вот теперь уже свободный
От всех условностей, опять
Въезжает в замок свой он гордо,
Чтоб дело предков продолжать.
Но Ньюстед весь почти запущен
Полуразрушен, мрачен, пуст.
Хотя здесь Байрону и лучше
Чем где-нибудь и всё же грусть
Терзает юного поэта.
Стихам он предаётся вновь,
Боясь, случайно даже встретить,
Свою несчастную любовь.
Он всё же с Мэри повстречался.
Любовь в нём вспыхнула опять.
Но он, конечно же, держался
Стараясь сердцу доказать,
Что всё прошло, угасли страсти
Былых, прекрасных, светлых дней,
В которых, он любил напрасно.
Но сердце билось всё сильней
Фальшь слов его, не признавая,
Тревожа Байрона, и он
Любовь в душе своей, скрывая,
Молчал, сгорали страсти в нём.
И он не знал в те дни что делать
И еле сдерживал себя,
В стихах лишь признавая, смело,
Что слишком зла его судьба,
Что дни его тусклы, унылы,
Что он несчастен, видит бог.
А Мэри с мужем, с дочкой милой
Жила, не ведая тревог.
Джордж, как занозу вырывая,
Любовь из сердца, звал друзей,
Как бы на помощь призывая,
В свой Ньюстед – родовой музей.
И вот они к нему явились
Хобхауз с Мэтьюсом. Втроём
Друзья резвились, веселились,
И оживляли старый дом.
Своим веселием невинным
Весь замок разбудить стремясь,
Опустошая погреб винный,
Танцуя, радуясь, смеясь.
Садовник как-то обнаружил
Скелет монаха давних лет,
В саду, копаясь, Байрон тут же,
Как романтический поэт,
Из черепа монаха кубок
Решил создать, и ювелир
Отшлифовал тот череп грубый,
Чтоб удивить тем кубком мир.
И Байрон написал об этом:
«Чем быть приютом для червей,
Сок винограда сладкий, светлый,
Храни для радости моей».
Так радуясь, торжествовали,