Инокуляция

– Я рада, что ты вернулся, – сообщила ему Ира, бросаясь на шею. – Наш руководитель всех отпустил раньше, когда ему стало известно о вирусе. Говорят, уже десять тысяч заболевших.

– Сказки это всё, – отмахнулся Никита, но внутри у него всё похолодело. И в голову, конечно, полез тот мужик из аэропорта.

– Заразная дрянь!

Ирина была на пределе, и глаза её по-тинейджерски округлились. Никита обнял её – такую мягкую и нежную, по-прежнему вкусно пахнущую любимую девушку. Прижался к её плечу лбом.

– Ничего, уже были вирусы. И карантины, и вакцинации… Ты помнишь?

– Да, – ответила она и, отстранившись, посмотрела на него с надеждой. – Мне Полина сказала, что уже анонсировали выход вакцины.

Никита невольно улыбнулся. «Анонсировали». Такое слово подобрать могла только его барышня.

– Больно быстро уж они её состряпали, – с подозрением прокомментировал Никита.

– Они давно готовились, – настояла Ирина. – И скоро уже будет открыт пункт вакцинации. Я думаю позвонить и записаться…

– Подожди, куда ты так спешишь? – опешил Никита. – Надо всё обдумать, всё взвесить…

– Да чего тут думать?! – взорвалась она, и стало ясно, что его Ира сильно напугана. – Надо просто пойти и поставить укол. И больше не бояться никакой заразы. Ходить спокойно по улицам и дышать полной грудью.

– Я и так собираюсь это делать, – прокомментировал Никита. – И колоть меня ничем не обязательно.

Ирина замерла, как громом поражённая.

– Оказывается, я о тебе много не знаю, – её губы коснулась нервная улыбка. – Ты что, боишься уколов? Иголок?

– Я ничего не боюсь, – встрепенулся Слободин. – Просто всё это выглядит так спонтанно и сумбурно… Словно… Словно мне в уши нассали, уж извини.

Ирина сморщилась с отвращением.

– Что за лексикон, Слободин?! Ты – интеллигент из питерской семьи. Или грузчик?! И что у тебя за мысли глупые! Ещё на форуме в интернете зарегистрируйся, где будешь с такими же, как ты, обсуждать вред уколов.

Это «с такими же, как ты» прозвучало очень уж едко и обидно, и даже многострадальные зубы Никиты заскрипели опять.

– Я просто пытаюсь мыслить трезво.

– Да ты ж параноик, каких поискать! – выдохнула она и тут же прикусила язык. – Извини.

Губы Никиты сжались в белую злую полоску.

– Тебе не за что извиняться. За правду не извиняются. Дорогая.

Он пошёл в прихожую и принялся надевать на себя свою старую куртку, демонстративно не глядя на свою любимую. Невероятное раздражение стало в нём опять закипать. Потом он выхватил одну маску и стал натягивать её на лицо. Порвал.

– Куда ты собрался?! – спросила Ира очень резко.

– Пойду и прогуляюсь, – ответил Никита. – Что-то душно тут. Может, найду где-нибудь такого же идиота, как и я сам. Так сказать, родственную душу.

Он не стал выслушивать её протесты и попросту вышел в чистенький спокойный подъезд. Тут никто не смотрел «Слово пацана», поэтому подъезд оставался в благопристойном виде. Да и соседей адвокат знал очень хорошо. И на их счёт у него не было никаких опасений и параноидальных предположений. Пока что.

Он действительно решил пройтись, чтобы немного успокоиться. На улице заметно похолодало, и солнце уже начало скрываться за высотками, как бывает всякий раз в конце ноября. И стоял тот пресловутый унылый промежуток, между утром и вечером, который больше всего Никита терпеть и не мог.

Слободин шёл по улице такой угрюмый, каким ещё сам себя не видывал. После непростого разговора с Ирой ему действительно захотелось немного прогуляться… Навстречу ему уже шли люди в масках – кто в одноразовых, а кто и раскошелился на что-то более дорогое. Один студентик ему встретился даже в респираторе.

Магазинчик – неприметный, средненький – бросился в глаза ему не своей вывеской и не припаркованными на тротуаре машинами. А громыхающим скандалом. На ступеньках стоял высокий и пузатый охранник, превозмогающий тяжёлую одышку. Он, кажется, выгнал двух пенсионерок без масок и те теперь яростно возмущались.

Никита, как и подобает всякому доброму адвокату, не мог спокойно оставаться в стороне. Поэтому он с готовностью пошёл к охраннику, угрожающему вызвать полицию.

– Что тут происходит? – спросил он, хотя, разумеется, и сам видел, что.

– Мужик, не мешай, – отдуваясь, сказал охранник, махнув рукой на Слободина, как на надоедливую муху. – Распоряжение начальства: людей без маски не пускать. Страшный вирус буйствует.

– Если ты нацепил намордник, это не значит, что и я тоже должна! – хрипло, но довольно звучно воспротивилась одна из пенсионерок – низкая, сгорбленная, в большой тёмно-зелёной куртке и толстом пуховом платке. – Я двадцать лет работала на железной дороге! И теперь какой-то сопляк мне мешает зайти и купить картошки!

– И так пенсии нет, да ещё… – подключилась вторая – высокая и очень худая, которую серое пальто её делало ещё уже, и казалось, что её может повалить любой порыв ветра.

– А ну, пошли отсюда! Две карги! – рявкнул охранник и замахнулся своей толстой и розовой ладошкой.

Старушки неуклюже отступили от крыльца, и одна даже поскользнулась, но не упала, уцепившись своими руками за подружку.

– Успокойся, – коротко сказал ему Никита, поднимаясь по крыльцу. – Ты поступаешь неправомерно.

– Ты меня ещё поучи! – гаркнул тот. – Лучше заткнись, а то ты тоже пойдёшь затариваться в другое место, я тебе обещаю.

– Это ты пойдёшь работать в другое место, если я разозлюсь, – пообещал Никита. – Я сейчас схожу до твоего администратора. И ты потеряешь работу, я тебе точно говорю.

– Как хочешь, – кивнул охранник. – Но эти старухи в магазин не пройдут.

Никита стал подниматься по крыльцу, спиной ощущая, что пенсионерки делают очередную отчаянную попытку прорваться внутрь, и охранник разразился страшной бранью и отборными угрозами.

– Да что Вы себе позволяете?! – воскликнула мимо проходящая женщина, скорее всего, доставшая телефон для видеофиксации. – Я полицию вызову!

– Да вызывай, кого хочешь, дура! – рявкнул охранник. – Но внутрь никто без маски не пройдёт!

Он выглядел, как разъярённый зверь, выполняющий приказ начальства. И Слободину стало дико интересно посмотреть на того, кому же он так рьяно служит.

Магазинчик – очень тёплый и светлый – внутри оказался совсем небольшим и крайне уютным. Чуть ли не у входа стояла касса, и подвижная продавщица с фиолетовыми волосами отпускала людей, толпившихся около неё. Тут было два десятка покупателей, не меньше, и Никита увидел, что их корзины наполнены гречкой, рисом, консервами и туалетной бумагой. Толпа недовольно гудела на продавщицу, но та никак не могла ускориться.

«Из-за того, что вы всё ринулись скупать, будет дефицит. Именно из-за этого, а не наоборот».

Он пошёл между полками с товаром, ища того, кто тут числится администратором. И почти сразу же его поиски окончились успехом: фигура необъятных размеров в красном пиджаке лениво маячила в дальнем углу, опёршись на стеллаж с шоколадными батончиками. Маска его была надета на сальном подбородке; видимо, это и называлось «носить маску при повышенной готовности». Прямо как в ту зиму с лютыми морозами за сорок градусов с аномальными и экстремальными температурами. «Повышенная готовность». Чуть что – повышенная готовность, все службы, необходимые для ликвидации угрозы, ставятся в ружьё.

– Вы администратор? – спросил Никита, подойдя на несколько шагов к администратору, потому что тот не проявлял никакого интереса к покупателю, явно заинтересовавшемуся не только товаром.

– Я, – ответила фигура, с большой неохотой переведя глаза на подошедшего парня в уродливой серой куртке, далёкой от нынешней моды. – Чем могу помочь?

– В связи с чем ваш крайне агрессивный охранник не пускает людей в зал? – спросил Никита, надеясь, что его вопрос звучит не слишком вызывающе.