Дочь глубин

Хьюитт с силой сжал кулаки:

– Достаточно, мистер Саут.

– Профессор, почему бы вам не рассказать им, над чем вы работали в ЛИ, когда я был на первом курсе? – предложил Калеб. – До того, как у вас сдали нервы. Расскажите им, кто придумал «Аронакс».

У меня зазвенело в голове, как от еще одной светошумовой гранаты.

Джем судорожно вдохнул:

– Профессор, о чем он говорит?

Хьюитт не выглядел пристыженным – скорее раздраженным.

– В ЛИ я занимался многим из того, чем нельзя гордиться, староста Твен, прежде чем понял, на что они способны. – Он перевел сердитый взгляд на пленника. – И сегодня, мистер Саут, Лэнд Инститьют показала, что им никогда и ни при каких условиях нельзя доверять передовые технологии. Вы уничтожили великое учреждение.

– Великое учреждение?! Вы защищали наследие преступника! – Калеб заерзал, заскрипев надувным кругом. – Может, уже убьете меня – и дело с концом? В этой штуке жутко неудобно.

Дрю и Кия холодно смотрели на доктора Хьюитта. Даже Линьцзы выглядела потрясенной. Может, как и я, они тоже до этого дня не знали, что доктор Хьюитт в прошлом работал в Лэнд Инститьют. Но что еще хуже, доктор Хьюитт придумал «Аронакс», помог создать то самое оружие, которое уничтожило нашу академию и убило моего брата.

– Мы не убиваем пленных, – объявил Хьюитт. – Дрю, Кия, выбросите его за борт.

Надменное выражение на лице Калеба дало трещину:

– Погодите…

– Сэр, – возразила Линьцзы.

– С ним все будет в порядке, – заверил ее Хьюитт. – На нем компенсатор плавучести, гидрокостюм и нарукавники. Охрана, выполнять.

Похоже, Дрю и Кия предпочли бы выбросить за борт самого Хьюитта, но, покосившись на Джеминая Твена, две акулы отвязали трепыхающегося и сыплющего ругательствами Калеба от стула и, подтащив его к левому борту, швырнули в море.

В последний раз я увидела своего несостоявшегося похитителя болтающимся на поднятых яхтой волнах отплевывающимся от воды и кричащим гадости в адрес Гардинг-Пенкроф. С такими легкими его быстро подберут. Да и эти розовые уточки на нарукавниках и надувном круге будут видны чуть ли не из самого Сан-Леандро.

– Мисс Хуанг, – сказал Хьюитт, – отправляйтесь на мостик. Держать курс на запад на максимальной скорости.

Линьцзы смущенно переступила с ноги на ногу:

– Сэр, мы имеем право…

– И вы получите объяснение, – пообещал Хьюитт. – Но все по порядку. Проверьте еще раз маскировочные модули и излучатель помех. Пусть косатки просканируют весь корабль на наличие «жучков». Нам необходимо оторваться от «Аронакса». – Он повернулся ко мне: – А вы, Ана Даккар, пойдете со мной. Пора вам задать нам направление.

Глава 13

По дороге я поймала за руку Нелинью и потащила ее за собой.

Я нуждалась в дружеском плече, пусть даже ей придется терпеть Джема. У меня голова шла кругом от… ну, от всего. Мне очень не понравились предупреждения Калеба. Я не понимала, с чего доктор Хьюитт думал, будто от меня все зависит. Зачем он постоянно меня выделяет? Сколько тайн он хранит? И правда ли Джеминай Твен способен меня защитить?

В конце коридора Хьюитт открыл дверь в капитанскую каюту. Я никогда здесь не была, и ее размеры меня поразили: у левой стены стояла большая кровать, окна выходили на нос, в центре был большой круглый стол, а справа…

Я ахнула:

– Сократ!

Вся правая стена каюты представляла собой открытый аквариум с морской водой. Плексигласовая стена около пяти метров длиной и полутора высотой сверху слегка загибалась внутрь, чтобы вода не выплескивалась во время качки. Аквариум был маловат для полноценной жизни, но в нем было достаточно места, чтобы дельфин мог развернуться, не касаясь стен. По бокам его были металлические дверцы наподобие тех, что устанавливают в дверях для собак, только намного больше. Я не очень понимаю принцип работы аквариума, но отходящие от него трубы наверняка соединялись с морем, позволяя Сократу заплывать внутрь и выплывать наружу, когда ему вздумается.

Сократ высунул голову из-за края плексигласа, оказавшись на уровне моих глаз, и довольно застрекотал. Я обняла его и поцеловала в нос. И поняла, что улыбаюсь впервые с уничтожения академии.

– Я не понимаю, – сказала я, – как ты вообще нас нашел?

Хьюитт ответил за него:

– Ваш друг дельфин хорошо знаком с этой яхтой. ГП годами поддерживала дружеские отношения со многими из его семьи. Вы назвали его Сократом?

– Я… Да. – Я хотела объяснить, что мы с Девом плавали с ним каждое утро, но эти воспоминания сейчас были сродни хождению босиком по осколкам стекла.

– Очень ему подходит, – оценил Хьюитт. – Так вот, Сократ знает, что при желании у него на «Варуне» есть личная койка. А теперь подойдите сюда, мисс Даккар. Взгляните.

Опять эта «мисс». Так они и добиваются своего: снова и снова намеренно «ошибаются», надеясь, что ты устанешь их поправлять.

– Староста, – буркнула я, но Хьюитт уже переключил внимание на стол, у которого остановились Джем и Нелинья.

Видимо, дня них в присутствии афалины в парадной каюте не было ничего особенного. Я неохотно отошла от дельфина и села за стол. На нем лежала морская навигационная карта Тихого океана. Причем, судя по каллиграфическим подписям, искусно раскрашенной розе ветров и нарисованным в углах морским чудищам, явно не современная.

Материал, на который ее нанесли, был мне незнаком. Светло-серый, почти прозрачный и совершенно гладкий, будто ее никогда не складывали и не скручивали. Чернила на ней мерцали. Если смотреть на карту сбоку, изображение на ней было не различить. Мне не хотелось об этом думать в присутствии Сократа, но она казалась сделанной из дельфиньей кожи. Может, ее тоже «выделили» в лабораторных условиях, как карбонат кальция в лейденских пулях?

О, ну здорово. Мой разум ухнул в кроличью нору альттека.

На карте лежало нечто вроде медного папье-маше в форме полукруга. Точнее, оно было бы обычным папье-маше в нормальном мире, а так его поверхность покрывало кружево из проводов, а в центре было гладкое круглое углубление, что делало его похожим на глаз робота в стиле стимпанк. Я очень надеялась, что он не откроется и не уставится на меня.

Хьюитт опустился на стул напротив и вытер лоб носовым платком. Мне вспомнились слова Эстер про диабет и про еще какое-то заболевание. Я всегда недолюбливала Хьюитта как учителя, и я ему не доверяла, но все равно беспокоилась о его здоровье. Он единственный взрослый на всем корабле и единственный, кто мог дать ответы на интересующие меня вопросы.

Нелинья встала по правую руку от меня, Джем – по левую. Оба старательно не смотрели друг на друга. Сократ жизнерадостно трещал и плескался в аквариуме.

Хьюитт поднял папье-маше и, наклонившись, поставил его в центр стола, будто мы с ним играли в покер и он делал ставку.

– Я не стану просить вас сделать это, пока вы не решите, что готовы, – сказал он. – Но иного пути нет.

Я присмотрелась к папье-маше. Это углубление наверху…

– Сканер отпечатка пальца? – предположила я. – Я прижму к нему палец, и… что? Он покажет нам место на карте?

Хьюитт слегка улыбнулся:

– Вообще-то это генетический сканер, настроенный на ДНК вашей семьи. Но да, вы угадали его предназначение.

А еще я начала догадываться о своем предназначении – вот почему Хьюитт и Калеб Саут говорили обо мне как о вещи. Разрозненные кусочки этого ужасного дня стали складываться в единую картину, и мне очень не нравилось получавшееся изображение.

Я решила зайти издалека: