Дочь глубин

Но помощь пришла с неожиданной стороны. Из моря совсем рядом с нами выпрыгнуло что-то большое и серое и врезалось в Калеба со всей мощью шестисотфунтового дельфина-афалины.

Поднятая волна накрыла меня с головой, и соленая вода обожгла нос. Отчаянно дергая непослушными конечностями, я пыталась вынырнуть. Дельфин поднырнул под меня и начал осторожно всплывать, а я уцепилась руками в его спинной плавник с приметной черной полосой.

Мы вынырнули. Мое первое слово прозвучало как что-то среднее между хрипом и всхлипом:

– Сократ?

Я не представляла, как он меня нашел, как узнал, что мне нужна помощь, но в его знакомой трескотне и писке мне ясно послышалось: «Я пытался тебя предупредить, глупый человек».

Я прижалась лицом к его гладкому теплому лбу и заплакала.

Глава 11

Мы не дали Калебу утонуть.

Если бы мы голосовали, сомневаюсь, что результат был бы в его пользу, но доктор Хьюитт настоял, чтобы мы вытащили его из воды, после чего Кия и Дрю уволокли его куда-то для допроса.

Остальных нападавших мы разоружили, связали стяжками и погрузили на понтон. Доктор Хьюитт заверил нас, что рано или поздно их подберут: если им повезет – береговая охрана, если нет – их однокашники.

– Лэнд Инститьют не терпит неудач, – сказал он. – Нужно спешить.

Тиа Ромеро обескураженно уставилась на него:

– Сэр, на нас напали. У нас есть раненые. Нам самим нужно вызвать береговую охрану.

Хьюитт посмотрел на нее с жалостью:

– Власти не в силах нам помочь, староста. Мы только подвергнем их опасности. Заканчивайте установку обновлений и запускайте двигатели. Пока «Аронакс» нас не нагнала.

Тиа неохотно убежала выполнять указания.

У Факультета косаток было забот невпроворот: Медоу, Элоиза, Купер и Робби Бар пострадали от мини-гарпунов. Франклин счел их раны неопасными, но их все равно требовалось зашивать.

– Это явный перебор, – ворчал он, рассматривая шестидюймовый снаряд. – Если хочешь вырубить человека, зачем его еще и дырявить?

У меня не было ответа. Хотя меня не удивил тот факт, что вариант лейденского пистолета причинял Лэнд Инститьют боль сверх необходимого.

Остальные ребята отделались ерундой. Франклин настаивал, чтобы я отправилась в лазарет, где он, проведя несколько тестов, смог бы удостовериться, что в моем организме действительно не осталось яда. Я заверила его, что со мной все хорошо, но он мне не поверил – как и Нелинья с Эстер. Но сейчас мне меньше всего хотелось лежать подключенной к мониторам в крошечной каюте в трюме. Мне нужен был свежий воздух и море. Нужно было видеть Сократа, плывущего рядом с яхтой и весело трещащего. После всего случившегося сегодня похищение стало последней каплей, и меня трясло от шока, ужаса, стыда и ярости. Яд морской змеи был не единственной токсичной субстанцией, которую я старалась вывести из своего организма.

Головоногие суетились вокруг, заканчивая установку предложенных доктором Хьюиттом альттек-обновлений. Излучатель помех будет глушить радары и гидролокаторы, проекционные модули на корпусе обеспечат нас динамической маскировкой. Стоя у перил, я не видела никакой разницы в облике корабля, но головоногие были в восторге и с придыханием, будто обсуждали магические заклинания, перечисляли друг другу характеристики и параметры.

– Ты можешь в это поверить? – улыбнулась мне Нелинья, проходя мимо. Электрошок после неудачного выстрела Дрю совершенно не сказался на ее активности, скорее наоборот – будто подзарядил ее батареи. Но когда я не ответила, ее улыбка угасла и она положила руку мне на плечо. – Ты точно в порядке, малыш?

Но тут ее однокурсница Кей крикнула: «Ничего себе! Только взгляните на скорость реакции этой фазированной оптики!» И Нелинью как ветром сдуло. Она чудесная, чуткая подруга, но когда речь заходит о новой интересной технике, приходится мириться со вторым местом в списке ее приоритетов.

В считаные минуты «Варуна» помчалась на запад. Сократ легко держал скорость, и мы с ним постоянно разговаривали как могли, но наша беседа, как обычно, состояла из одних вопросов без ответов.

Как он меня нашел? Понимает ли он, что Дева больше нет? Он не мог мне ответить.

Точнее, не так. Я достаточно знаю об уровне развития и общения дельфинов, чтобы не сомневаться, что он-то как раз мог рассказать мне очень многое: дельфиний язык намного сложнее и глубже всех человеческих языков. Это я его не понимаю.

– Спасибо, – сказала я, для наглядности повторив свои слова на языке жестов. – Я бы хотела тебя отблагодарить.

Он улыбнулся мне своей дельфиньей улыбкой, будто говорил: «Отблагодаришь кальмарами».

– Меня обставил дельфин, – раздался позади меня голос. Джеминай Твен, хмурясь, стоял, привалившись к кабестану и скрестив руки на груди. В его темных волосах блестели крупинки морской соли. – Мне поручили тебя защищать, – сказал он. – Прости меня.

Меня так и подмывало огрызнуться: «Я не нуждаюсь в защитниках». Но он выглядел таким несчастным, что я прикусила язык и вместо этого сказала:

– Не вини себя, Майлз Моралес.

Джем тихо хохотнул:

– Если бы это было так легко сделать. – Он потянул себя за воротник, будто тот его душил.

Я мало что о нем знаю. После ссоры с Нелиньей в подготовительном году я решила не иметь с ним ничего общего – насколько это будет возможно. Но ему наверняка тоже приходилось нелегко в Гардинг-Пенкроф. Если я правильно понимаю, он единственный из «Святых последнего дня» в академии. Почему черный мормон из удаленной от побережья Юты решил связать свою жизнь с морем? Я никогда не спрашивала, но теперь надеялась, что нам выпадет шанс познакомиться поближе – не потому, что он мне нравился или должен был нравиться, а потому, что мы однокурсники. Сегодня мне напомнили, что любой в моей жизни может исчезнуть из нее в любой момент.

– Что ты увидел на планшете доктора Хьюитта? – спросила я.

Он нахмурился:

– Темный силуэт под водой. Вроде огромного наконечника стрелы.

– «Аронакс», – предположила я. – Подводная лодка?

Джем обозрел горизонт:

– Если так, то я ни о чем подобном не слышал. И если это с нее атаковали ГП, а теперь она ищет нас… – Он не договорил.

Даже со всеми нашими штурмовыми винтовками, электрошоковыми пистолетами и героическим дельфином «Варуна» не сможет ничего противопоставить судну, способному уничтожить участок калифорнийского побережья площадью в квадратную милю. Если обращаться к властям, на чем настаивал Хьюитт, было бесполезно, нам остается лишь делать ноги и прятаться. Но напрашивается неприятный вопрос: где?

К нам подошла Эстер в сопровождении Топа и с мертвым кальмаром в руке и без лишних слов вручила его мне. На ощупь кальмар был одновременно теплым и ледяным – и безумно мерзким.

– Нашла в морозильнике и поставила греться в микроволновке на шестьдесят пять секунд. Дольше не рискнула, чтоб он не стал совсем резиновый. Хотя это ж кальмар, о чем я говорю, – выпалила она на одном дыхании, не глядя мне в глаза. Она хотела сделать мне приятное, зная, что я захочу чем-то угостить Сократа.

Многие так называемые эксперты утверждают, будто аутисты не способны к сопереживанию, но порой я задумывалась: а они вообще хоть раз общались с реальными аутистами? Когда мы только познакомились, я не понимала, почему Эстер никогда не пыталась подбодрить нас словами, если мы были чем-то расстроены. Ее поведение представлялось мне сложной головоломкой из перемешанных слов и сигналов, но стоило мне ее разгадать – и я поняла, что у нее просто немного иная манера поведения. Желая помочь, она предпочтет сделать что-то приятное или объяснить, что не так и как это исправить. В действительности она одна из самых сочувствующих людей из всех, кого я знаю.

Топ сел у моих ног и, завиляв хвостом, трогательно посмотрел на меня: «Я такой хороший мальчик. Я едва не загрыз кое-кого насмерть».

– Он получил уже кучу лакомств, – заверила меня Эстер. – Кальмар для Сократа.

– Хорошо, что не для меня, – вставил Джем.

– Это была шутка, – на полном серьезе сказала Эстер. – Я поняла.

– Спасибо, – сказала я ей, – это отличная идея.

Я бросила кальмара Сократу, и он тут же исчез в его глотке. Жаль, я не могу спуститься к нему и покормить с рук, но наша – и, соответственно, его – скорость этого не позволяет. Я знаю, что ему ничего не стоит ее держать, – но как долго он будет нас сопровождать? У дельфинов есть свои дела.