Принцесса из борделя

– В своей мудрости она оставляет своим дочерям возможность найти новую пару, если возлюбленный покинет этот мир. Но невзаимные чувства и единение с двумя или тремя мужчинами настолько редки, что об этом пишут книги, поэмы и ставят пьесы… О, Лобелия, – оживилась Нани, – ты обязательно должна услышать «Горечь жемчужных слез» в исполнении Матанис, она так чудно поет эту песнь! Ты не сдержишь рыданий, когда услышишь историю Амарилль… Эмендиль Лазурный – просто потрясающий поэт и драматург!

Я бы отрицала это даже под пытками… но не могла не подумать о Шанталь и Луциане, могло ли и у них «не получиться пары»… А следом за тем, меня догнала еще одна мысль от которой аж мурашки побежали по спине…

– Нани… я, если честно, не понимаю и не знаю, как спросить. – Пожалуй, волнение в моем голосе с потрохами выдало то, что Луциан мне не безразличен. – Луциан и Шанталь они же вместе… так значит он не человек? В смысле он эльф? Но уши не такие, как у вас, да и вообще…

Девушка лукаво улыбнулась и ответила, задумчиво разглаживая ладошкой складки платья у себя на коленях.

– Не удивлена, что он не рассказал тебе. Луций – половинчик, адан. Для него это обидное прозвище, поверь! Так мы называем тех, кто происходит от союза эльфов и людей. Его мать – двоюродная сестра моего отца, а отец Луциана был человеческим колдуном, как и он сам теперь. Да, случается и такое, но совсем уж редко – если Лантишан благословляет эльфийку и человека, то это определенно многое значит. Вот, например, наш Луциан… ты даже не представляешь, насколько у него необычная судьба. Но не спрашивай, – опередила она мой следующий вопрос, – я не буду тебе рассказывать то, что так важно его сердцу. Я бы не хотела, чтобы и ты открывала кому-то, что так важно моему. – Намекнула девушка на приватность нашего откровенного разговора.

– Нет, я никому не скажу. – Подтвердила я, а сама мыслями была в лесу под тем самым дубом, где вытряхнула из бутылочки пятерых замечательных личинок жука-древолаза. С женской проблемой эльфиек было все понятно, но как так спросить у Нани о мужской особенности заведения потомства… чтобы она чего не заподозрила.

– Ну так что же? – Спросила она шепотом, приблизившись ко мне совсем близко. – Каково это, иметь возможность выбрать совершенно любого?

– Ну… – если честно, я совершенно не знала, что ей ответить, даже теперь, понимая суть вопроса. Как ей объяснить, что выбора-то, как такового у меня тоже никогда не было. И только с Луцианом я была по собственному желанию… – Знаешь, это не то чтобы так, как ты себе это представляешь… – Мда… таким пассом я озадачила не только ее, но и себя. Гению моих ораторских способностей можно было ставить памятник. Вероятно, посмертный. – Да, ты правильно говоришь, у людей все проще в плане создать пару или завести детей, но из-за этого, это часто делается против воли. Ну, знаешь, кого-то выдают замуж за старика из-за того, что тот старик очень богат, а семья невесты, хоть и благородна, но бедна. Кто-то может обмануть неопытную девушку и, сделав ей ребенка, оставить ее одну… – Я вовремя остановилась, потому что в чудесных зеленых глазах Нани уже стояли слезы. – Но бывает и не так. Просто у нас свои проблемы – у вас, эльфов, свои. А в целом, пары создаются так же, как и у вас: она увидела его – он ее и все. Любовь. Они понимают, что никогда не расстанутся впредь.

Понятное дело, о том, что он через десяток лет может превратиться в пьющую по-черному скотину, по чем зря колотящую свою бывшую возлюбленную – я решила умолчать. А то мы, люди, и так варвары дремучие в глазах этих воспитанных и благородных детей Лантишан.

Лицо Нани просветлело от моих слов.

– А что же… севори ишааль? Каково это? Я слышала, это словно коснуться своего источника магии, словно воспарить над облаками или окунуться в объятия Лантишан… неужели это настолько прекрасно?

Теперь пришла моя очередь смущаться. Ну, неужели по моему внешнему виду видно, что я вся такая развратная женщина, у которой это их севори ишааль на завтрак, обед и ужин? Обидно, право слово. Хотя, наверняка все эльфы просто на зубок знают историю о Эвандоэле Мудром, который с особым изяществом расквитался с жестоким человеческим королем и заставил женщин его рода лежа на спине восполнять утраченное этим миром.

Конечно же в ее понимании я должна быть развратнее некуда. Ну так кто я, чтобы разочаровывать?

– Думаю, большая часть твоих сравнений примерно верна… – Ответила я, наблюдая за тем, как озорной блеск наполняет глаза девушки. – Это очень необычное чувство. Прежде, чем достигнуть его, ощущаешь такое необычное здесь внизу, оно словно стягивается, снова и снова. – Ох уж это красноречие! – А потом ты не можешь дышать от того, как тебе хочется, чтобы оно стянулось еще туже… и в этот момент под кожей словно взрывается фейерверк, разливается тепло и блаженство… А что же, тебе больше некому об этом рассказать? – Спросила я и осеклась. Вот дура, ну конечно же, если я не видела в доме мать девушек, значит с ней что-то непременно случилось. Это было ясно и по тени грусти, скользнувшей по лицу Нани.

– К сожалению, некому. – Тут мне вовсе не к стати захотелось спросить о Шанталь, но я вовремя прикусила язычок. Так что же… выходит они с Луцианом ни-ни? – Спасибо тебе Лобелия. Я лишь надеюсь, что однажды все же встречу своего мужчину. С моего десятого празднования Филиамэль Лантишан минуло уже еще пять. Но жизнь длинная и, в конце концов, отец обещал, что с наступлением зимы мы отправимся в Хандашаль. Как знать, может мой суженный все это время просто ходил по улицам другого города. Теперь я буду знать, что ожидание точно стоит того, спасибо тебе еще раз! – Сказала она поднимаясь. – Ох, и прости, что так измучила тебя своими вопросами. О, Лантишан, я плохая хозяйка, ты ведь так устала!

Мы расстались, обнявшись. Надо признать, что этот разговор поднял мне настроение… Теперь, я определенно чувствовала себя лучше, чем там, в гостиной и уж тем более лучше, чем на площади у стены, несколькими часами ранее.

Но поняв, что причиной тому надежда, я расстроилась вновь. Глупая, глупая Лобелия, едва вытащив лапку из капкана, на радостях решила засунуть туда другую. Луциан и Шанталь непременно были парой, он целовал ее у меня на глазах, демонстрируя это всем, не только мне… кроме того, он никогда не обещал мне что-то, кроме своей дружбы. А что до того, что было в северной башне…

Что ж, я сама этого хотела. Так не проще ли отпустить и жить так, как завещано моими пра-пра – свободно, меняя любовников, как перчатки? Разбивая сердца и втаптывая осколки каблучком в землю под своими ногами…

Я дернулась, словно кто-то постучал не в дверь, а мне по голове! Аквум, который я творила в тот самый момент над кувшином, расплескался по всему столику, да к тому же улил мои брюки и сапоги.

Ну, кого еще демоны среди ночи принесли?!

20. Хвоя и папоротник в цвету

Правильно говорят – не поминай и не увидишь… Долго же жить будет, подлец!

Деревянная дверь с резным орнаментом в форме розовых бутонов и витых стеблей с легким шорохом отъехала в сторону, а прямо за ней я встретилась с ледяным взглядом предателя. Оценив ситуацию мгновенно, я попыталась закрыть ее перед его носом… точнее задвинуть, но Луциан исхитрился поставить ногу.

Вот, что за люди, эти эльфы?! Даже двери делают такие, что ими и не хлопнуть по-человечески!

– Спокойной ночи, Луциан. Нам не о чем с вами разговаривать. – Сказала я, надавливая на дверь с другой стороны. Давая понять, что я просто так сдаваться не собираюсь!

Но что я могла против него – седоволосый, словно и не прилагая усилий, отодвинул створу вместе со мной и безоговорочно шагнул в комнату.

– Я понимаю, что ты устала, но нам есть что обсудить. – Тихо сказал он, изучающе рассматривая меня, раскрасневшуюся от горького негодования. – О чем вы говорили с Нани? Я уж думал, что она останется у тебя…

Да о чем это он вообще?

– Не ваше дело, господин Луциан. Интересно, что скажет прекрасная Шанталь, если узнает, что ночи вы предпочитаете проводить в моей спальне? – Спросила я язвительно и даже уперла руки в боки, инстинктивно желая казаться больше и опаснее.

Хотя, что во мне могло быть опасного, в девушке с большими синими глазами, пухлыми губками и милым румянцем на щеках – со стороны я наверно была похожа на разозленного мохнатого щеночка, звонко верещащего безобидное «тяв!»

По лицу колдуна пробежала тень.

– Что с тобой?

– Со мной? Что со мной?! – Распалялась я. Ох, и зря же он так… – Вы просто… ты просто осел, Луциан! Как ты мог так со мной поступить?! Говорил… делал одно, а на самом деле ты такой же, как все и нужно тебе от меня только одно, да?! – Все, эту повозку было уже не остановить. Слезы брызнули у меня из глаз, и я со злостью и обидой бросилась к нему, чтобы побольнее ударить, куда дотянусь… Но мужчина поймал меня за руки и, сжав, коротко, сильно тряхнул, приводя в чувства.

– Довольно! Посмотри на меня. Смотри на меня, Лобелия! Что не так?

Поднять на него взгляд мне было почти физически больно. Мне хотелось пинать его, царапать и кусаться, только так, казалось, можно было вывести этот яд, отравлявший мое сердце. Только так унять эту щемящую боль в груди – передать ее ему, чтобы почувствовал, каково это, когда предают твои чувства.

Он смотрел на меня сосредоточенно… и испуганно. Словно бы действительно не понимал, что происходит и переживал из-за этого. Но, демон тебя подери, Луций, как можно быть таким-ослом-то в самом деле? Ну, чего же здесь может быть непонятного! Но вслух я из себя кое-как выдавила другое:

– Почему ты так со мной… поступаешь? – всхлипнула я и обмякла. Вся моя стойкость рассыпалась… потому что была напускной. Потому что я из последних сил держалась, ожидая момента чтобы выплакаться в одиночестве, с головой укрывшись одеялом, как это делают все сильные девушки, а может быть и мужчины. Но потом явился он – причина моих страданий, собственной персоной и… – Неужели тебе все равно на мои чувства к тебе, ведь я же… я же…

Слезы было уже не остановить, я закрыла лицо руками, не имея возможности вырваться и убежать. Не важно куда, лишь бы подальше от него. До чего же это было стыдно вот так, стоять и плакать, словно маленькой девчонке, у которой он, взрослый дядя, забавы ради отнял конфету…

Внезапно Луциан притянул меня к себе и крепко прижал к груди – я вздрогнула от неожиданности и попыталась отстраниться от этого тепла и манящего аромата хвои и сладких цветов, но его объятия стали теснее. Прекратив бессмысленное сопротивление, я ощутила, что сердце мужчины колотится просто как сумасшедшее… Он склонился и сбивчиво прошептал, обжигая мою щеку своим дыханием.

– Генрих… ты всегда так говорила о нем, я думал, что ты его… – Он осекся, точно не мог подобрать слова. «Генрих? При чем тут Генрих?» – ты же не можешь… я же просто дурачу себя, да? Все не так и я просто снова не могу понять тебя. – голос Луциана стал еще тише. Но вдруг что-то изменилось вокруг. Я почувствовала это так, словно воздух между нами стал густым, вязким… и колдун произнес слова, совершенно оглушившие меня. Произнес так просто, словно повторял их уже сотню, тысячу раз до того – Я люблю тебя, Лобелия.

Я замерла в его объятиях, не смея дышать, не смея даже шевельнуться… он что? Что он только что сказал?

– Пожалуйста, не молчи. Мне нужно знать, что я ошибаюсь. Я не достоин тебя, понимаешь? Все, что я могу желать – это возможность быть с тобой мгновение, ведь я не могу… не имею прав на тебя. – В его голосе сквозила горечь. Словно во сне я отстранилась от него, чтобы заглянуть ему в глаза. Я не могла поверить в то, что слышу это на самом деле!

Таким колдуна я еще не видела. В выражении его лица не было усмешки, как ожидалось, нет… он не шутил, мужчину переполняла тревога. Его руки на моих плечах стали ледяными, пальцы впились в кожу и, казалось, дрожали. Что же это… неужто всего лишь игра хорошего актера?

Ну, нет… это уже выше моих сил!

– Ты издеваешься, да? Вот, ты, как ни в чем не бывало, приводишь меня сюда через пол Эвенора и на моих глазах целуешь эту эльфийку, а в следующий момент признаешься в любви? – Гнев… единственное, что может осушить горькие слезы в один миг, и этот недоэльф распалил во мне нешуточное пламя! – К чему это все? Хватит играть со мной Луций… Луциан! Я сказала тебе это в башне и повторю еще раз – я хочу знать всю правду до…

Договорить мне не удалось – его губы завладели моими и почти лишили возможности связно мыслить. Я выставила вперед руки, отгораживаясь от мужчины, протестуя, но седовласый увлек меня дальше в комнату, заставляя тонуть в своих объятьях и терять землю под ногами от нахлынувших чувств. Он отстранился лишь тогда, когда я, совершенно потерявшая способность к сопротивлению, была прижата к кровати его упругим, тяжелым телом.

«Что же я делаю!» – вопили остатки моего разума, а руки стаскивали с него сорочку, расстегивали ремень и пуговицы, снимали с колдуна все, что мешало нам соприкоснуться, слиться воедино…

Его губы обжигали мою кожу, руки нетерпеливо забрались под одежду, чтобы коснуться меня, проскользнуть по талии к груди. Туго обхватив ее, он сжал пальцами мои напряженные соски и это прикосновение электрическим разрядом разнеслось по всему телу. Я выгнулась, устремляясь к нему и Луций покрыл мою грудь нежными поцелуями… Он что-то шептал, снимая с меня одежду и отбрасывая в сторону, а я жадно запустила руки в его жесткие длинные волосы, ловя поцелуи на своем солнечном сплетении, животе, пупке и ниже… пока он не добрался до моего сокровенного места – еще разряд! Я была так напряжена, что от простого прикосновения готова была потерять сознание.

Он скользнул туда губами, затем языком… о, боги, он словно предугадывал мои чувства, словно забрался в мою голову! Я почувствовала, как внутрь меня скользнули его пальцы, усилившие напряжение внутри… он погружал их глубже, не переставая целовать меня и водить языком возле той сокровенной петельки, выписывая быть может, колдовские знаки, потому что я просто забывала дышать, когда он усиливал нажим или начинал двигаться быстрее. Я была такой влажной внутри… а его пальцы погружались все сильнее, настойчивее, затягивая тот самый узел удовольствия. О, он точно знал, где тот находиться, потому что сама того не ожидая, я внезапно оторвалась сознанием от тела и воспарила ввысь с долгим стоном.

Мужчина переместился выше и, не дожидаясь, когда я приду в себя, сел меж моих ног – вошел одним безошибочным движением – медленно, протяжно. И я с готовностью приняла его, ощутив, как легко скользнула внутрь горячая головка его члена, как она продвигалась вперед, туго заполняя меня его толстым стволом. Мне стало волнующе тесно, но хотелось большего, и я подалась вперед, обхватив ногами его бедра, стала двигаться вместе с колдуном, требуя взять меня жестче. В тот момент нам не нужны были слова, все читалось в глазах, нужно было просто посмотреть – и он завел мои руки над головой, вжав запястья в ласковый шелк покрывал, а другой рукой скользнул к бедру, чтобы зафиксировать меня и ускорить темп.