Попаданка, или Счастье за полставки

– А сколько…

– И по этому поводу тоже не переживайте. Думаю, денег, заработанных вами за сегодня, вполне хватит на билет, а в остальном вы все сможете решить на месте. Понимаете, нашей компании выгодно отправлять попаданок в другие миры. Если так можно выразиться, именно ваше счастье – это наш главный доход.

Я окинула его скептическим взглядом, но конвертик в сумку убрала. И все же вездесущий червь сомнения не позволил мне так сразу подняться с места.

– А откуда мне знать, что вы меня не обманываете?

Артемий поймал мой взгляд и лучезарно улыбнулся.

– Ниоткуда. Но скажите, есть ли у вас другой выбор?

Финал для оптимистов

Этот финал можно читать всем;)

Я покинула офис этой странной компании в смешанных чувствах.

Прижимая к груди сумочку, будто в ней было не двадцать пять тысяч и визитка, а ни много ни мало кольцо всевластия и все три дара смерти, я пошла вперед по длинному холлу торгового центра. Вокруг буднично сновали люди, сияли витрины… а я просто брела вперед, без цели. Куда глаза глядят. Потому что возвращаться домой после всего казалось какой-то дикостью.

Кажется, я стала совершенно чужой для этого мира. И он знал это – не принимал меня, отторгал… именно оттого мысль о том, что дома, в нашей небольшой квартирке, меня ждет мама, у которой закончился хлеб, казалась странной.

Ну, какой, ё-моё, хлеб, когда в Межмирье все только-только встало на свои места не без моей же помощи, а высокий зеленоглазый колдун места себе не находит, пытаясь найти меня среди тысячи тысяч миров?

И все же здесь все еще оставался человек, который был так же ценен для меня, как новая жизнь, которую у меня так запросто отняли, махнув ей перед самым носом.

Мама.

Но она поймет. Я конечно же бесконечно ее люблю, и все же не смогу жить дальше, если останусь здесь. Моя душа, и это совершенно ясно, осталась там, в Межмирье. То же, что вернулось на землю – было всего лишь моей телесной оболочкой. Так может ли тело жить без души?

Да. Думаю, мама поймет. А может… ей стоит отправиться в Межмирье вместе со мной? Как знать, возможно, мне удастся уговорить друга Артемия найти для нас два места на этот экспресс в чудесную страну… но это если этот друг действительно существует, в чем я все еще не была уверена на все сто процентов.

Неожиданный удар в грудь на раз сбил меня с ног. Я повалилась на холодный кафель, больно ударившись локтем, так сильно, что аж в глазах на миг потемнело и пронзительный звон лишил способности слышать мир вокруг.

Понимание произошедшего пришло быстро, но все же недостаточно – люди, видевшие мое нелепое падение, обступили вокруг, закрывая обзор и сами того не зная, отрезая меня от негодяя… подлого вора укравшего мою сумочку!

Я едва ли успела разглядеть темную стеганую куртку и джинсы – вырвав ее из моих рук, мальчишка опрометью помчался вглубь ТЦ.

– Стой вор! – Завопила я не своим голосом, вскакивая на ватные ноги и пытаясь выцепить темную куртку и вихрастый затылок в толпе.

Блеск и переливы магазинных витрин, удивленные и растерянные лица людей мне навстречу да что же это такое? Толпа словно специально не желала расступаться! Казалось, что каждый будто специально норовил возникнуть на моем пути, подставить плечо или ногу, желая мне споткнуться и навсегда потерять свой шанс на возвращение в Межмирье.

Вот только не на ту напали!

– Стой урод!

Уж не знаю, насколько этично кричать такие слова подростку, позволившему себе обокрасть ни в чем неповинную меня, но это было самым мягким ругательством, готовым сорваться с губ.

Черная стеганая куртка умело петляла в толпе на границе видимости, юному воришке просто не хватало длины ног чтобы как следует оторваться от меня. К тому же откуда ему было знать, что от содержимого чертовой сумки зависит мое будущее? Если б знал, выбросил бы ее к черту в первую же урну, потому что я не посмотрю какая там сиротская судьбина заставила его выбрать меня своей жертвой! Сто процентов оттащу за уши на пост охраны и сама вызову полицию – так сильно меня распирала злость.

Поворот в соседнюю галерею, бег вверх по эскалатору, череда балконов и наконец воришка, явно неготовый к марафонским дистанциям, начав выдыхаться свернул к дверям в подсобные помещения, над которыми красным горела табличка «только для персонала».

За ними коридоры и с десяток дверей, но я успела заметить за которой из них скрылся вор – на ней большими буквами значилось «склад», а за створами начиналась лестница, уходившая в непроглядную темноту. В которой я отчетливо расслышала удаляющиеся короткие шаги.

Отлично! Уж теперь не уйдет!

Пошарив на всякий случай по стенам и не найдя выключателей, я смело двинулась вперед. Смело, но по стеночке – не хватало еще и шею на лестнице свернуть! К счастью, парнишка тоже не обладал ночным зрением и потому особо не торопился, что можно было понять по звукам его шагов впереди.

Еще немного, совсем чуть-чуть и я схвачу гада за вихрастый затылок!

– Эй, слышишь? Стой уже! Не надоело еще бегать от меня? Просто отдай сумку! Ну, будь человеком, там ничего ценного для тебя нет!

Ну, ладно, есть. Но не укреплять же вора в его правоте!

Лестница сменилась ровным полом, а вот стена, за которую я хваталась, вдруг стала влажной и шершавой – не иначе мы спустились в какой-то полузаброшенный подвал. И это в торговом центре посреди города? Мда… Прикасаться к стенам стало противно, и я просто пошла вперед на шаги, на всякий случай выставив вперед руки.

Нет, темноты я не боялась, но ко мне все отчетливее стало приходить осознание того, что я очень зря решила спуститься сюда вслед за мальчишкой. Вдруг он знает это место как свой пять пальцев? Сейчас оставит меня в темноте совершенно одну и как я буду выбираться отсюда?

– Эй, парень, – Крикнула я в темноту не утаив волнение в голосе, – давай договоримся! Забирай сумку себе, мне только и нужно – бумажку одну из нее достать! Ну, будь человеком, а?

И что же я услышала в ответ на свою искреннюю просьбу? Маленький гад заливисто рассмеялся и побежал вперед так, словно прекрасно видел в темноте и только его шаги шустрым эхо отдавались от стен, удаляясь от меня.

Я почувствовала, как ком горечи подступил к горлу. Мне было жутко обидно и страшно, но пришло время наконец признать свое поражение…  В полной мере осознавая, что именно упускаю, я нехотя развернулась на месте, стараясь не терять направление и пошла назад, туда где еле различимо сиял квадрат двери, через которую я сюда попала. Куда деваться? Пойду умолять Артемия поделиться со мной еще одной визиткой его чудесного друга… а что до денег… это же всего лишь деньги!

– Уже уходишь? – Послышался за спиной знакомый хриплый голос.

Я замерла на месте, боясь дышать. Будто даже звук моего дыхания мог разрушить этот невероятный мираж.

– Вот тянет же тебя по всяким подземельям шляться. Неужели не знаешь, что в них порой водятся драконы? Я думал, что наглядно это продемонстрировал.

Позади меня ярко вспыхнул синевато-белый огонек, отбросивший вперед мою длинную тень. Я медленно развернулась и всхлипнула, от волнения прикусив губу.

– Скажи, что ты мне не снишься? Что это не еще один дурацкий эксперимент, и я не ударилась головой, скатившись во-он с той лестницы?

Ка’эрдон ухмыльнулся в своей манере, и эта его хищная улыбочка особенно зловещей показалась мне в ярком свете зачарованного лунного камня, который он сжимал в руке. Вот только я-то знала, что никакой этот мелкий пакостник не злодей… опять ведь утянул меня за собой, не потрудившись по-человечески все объяснить наперед.

Ведь разве это интересно?

– Если бы ты знала, сколько миров мне пришлось обыскать, чтобы найти тебя, то не задавала бы таких вопросов. – Сказал он, вместо колкости, которая, я уверена, едва не сорвалась с его губ за мгновение до того.

– Я знала, что они просто лгали мне! Ты настоящий, всегда был настоящим!

В какой-то краткий миг преодолев расстояние между нами, он дрожащей рукой коснулся меня первым – длинными изящными пальцами, почти невесомо провел по моей щеке и замер не в силах сделать даже вдох.

– Это ты. Настоящая ты…

– Откуда же ты знаешь, что настоящая? – Усмехнулась я, храбрясь и подражая его ёрной манере, чтобы скрыть тот бурлящий вулкан чувств, что готов был взорваться в моей душе.

Ка’эрдон улыбнулся нежно, даже без намека на издевку и прошептал: