Попаданка, или Счастье за полставки

Из пещеры мы переместились в покои Ка’эрдона в его замке, где возле камина был накрыт стол с горячим ужином.

Князь поклонился мне и предложил разделить с ним трапезу, но я отказалась. Нет, не потому что весь этот вкусно пахнущий фуршет организовала паучиха Думат! Почему-то сейчас, познакомившись с орками, гномами и даже драконом, я перестала испытывать брезгливость к данному факту. Мне просто кусок в горло не лез от того, что предстояло принять решение о своей судьбе совсем скоро…

Мне кажется, Ка’эрдон понял мои тревоги без слов и потому не стал настаивать. Он улыбнулся мне, задумчиво шагнув к окну, и аккуратно отвел в сторону красивую парчовую портьеру. Там, за натертым до блеска стеклом, высоко в небе светила белая луна, печально глядевшая на Полночные земли, полные невероятных чудес и удивительных созданий.

– Ты была права, госпожа моя, в тот первый день, когда уличила меня в мелочности и глупости. В том, что я хочу купить тебя, как это пытался сделать мой старший брат. Я не с того начал, но позволь же исправиться. Вот, взгляни в окно и скажи, что видишь ты перед собой.

Я подошла ближе и, подумав, ответила.

– Темновато конечно. Но… вон, луна, горы, а там Сумеречная черта и этот ваш громадный замок, ммм… не помню, как он называется…

– Сумеречный дворец. – Улыбнулся Ка’эрдон и задумчиво отвел прядь, выбившуюся из моей прически. – Когда-то давно это была столица Межмирья, а сейчас обитель призраков былого величия. Мы с Арленом входим в него лишь изредка, когда чувствуем, что пришло время коснуться источника наших сил. Когда-то давно у того замка не было имени… стольный град, великая твердыня, царский дворец – каждый называл, как хотел, просто потому что это был центр мира, а остальное было неважно.

Колдун посмотрел мне в глаза так пристально, будто оценивал, способна ли я заменить колонну в одном из залов его замка и как долго смогу удерживать доверенный мне немалый вес.

Он вздохнул тяжело, устало и отступил от меня на шаг будто справляясь со своими чувствами.

– Я бесконечно благодарен за то, что ты позволила узнать себя, госпожа. За то, что последовала за мной, хоть порой это и казалось опасным. За то, что принимала решения, руководствуясь своими убеждениями и велением сердца, а не тем, чего от тебя требовали другие. Будь ты иной, мое сердце не билось бы так часто, когда я сейчас смотрю на тебя… Знаешь, кого бы ты не выбрала из нас двоих, я приму это решение. Но позволь рассказать все, как есть, чтобы я был по крайней мере уверен в том, что ты точно знаешь, что делаешь.

Не представляю, слышала ли ты о том, но наш мир далеко не всегда был таким. Разделенным на две половины узкой сумеречной чертой.

Солнце вставало на востоке и садилось на западе, а луна начинала свой путь по небосводу с закатом и исчезала с восходом солнца. Не было Рассветных земель и Полночных, всюду зеленели леса, крестьяне сеяли рожь и растили скот. И я сейчас не только про людей – орки ведь тоже известные земледельцы, ты знала? По крайней мере были таковыми, пока мир не раскололся надвое. А все потому что отец и дядя не смогли поделить между собой престол моего деда, ведь совершенно по-разному смотрели на наш мир и хотели для него разных судеб.

Их раздор разгневал Небесного бога, и тот сам разделил царскую власть надвое, как посчитал нужным – вместе со всем нашим миром. Одному – господство над людьми и Рассветными землями, другому Полночный престол и колдовской дар, чтобы управлять миром чудовищ и прочих волшебных существ.  Мы оба – я и Арлен, едины во мнении о том, что этому пора положить конец, но, как и наши родичи, с которых все началось, не можем прийти к согласию о том, как все должно быть. Одно неоспоримо, у Межмирья должен быть лишь один законный правитель! Но власть – это еще и большая ответственность. Объединив всю ее в своей руке, этот человек сможет объединить земли и существ или разрушить мир до основания.

Рассказывал ли Арлен тебе о своих планах? О том, что, получив власть, он построит царство Света и изживет чудовищ? Но скажи, разве ему решать, кто в этом мире чудовище, а кто нет? Знаешь, мой брат не глупый человек, но очень твердолобый и у него слишком узкий взгляд на вещи, чтобы ему одному давать столько власти. Я же, в отличии от него, вижу, что жители Полночных земель не меньше достойны счастья и процветания, чем люди, пусть и их благо может под час показаться кому-то дикостью. Пойми, все любят своих детей – и женщина в прибрежной деревушке, и паучиха в Голом лесу у подножья Мурраканских гор. Не нам решать кто из них двоих достоин жизни.

Я вижу, что у тебя чистое сердце. Увидел, когда ты спасла того орка на дороге, а потом расстроилась из-за того, что не подумала о крестьянине. Я должен признаться, что сомневался. Ты казалась мне именно такой – мелочной, падкой на богатства. Ты можешь отвергнуть меня только за то, что я хотел убить тебя, тогда… когда наслал зарков на лагерь. Думал, что уж лучше пусть все будет так, как есть, чем ты, небесная дочь, примешь сторону Арлена и совершишь непоправимую ошибку. Но теперь я вижу, как ошибался сам, не доверившись замыслу Небесного бога, ведь если тебе суждено решить судьбу Межмирья, то пусть так оно и будет. Ведь никто не сможет выбрать для нас лучшей судьбы, чем ты.

Он замолчал, а у меня в ушах все еще звенели отголоски его слов. Ка’эрдон только что признался в том, что замышлял убийство, а я не чувствовала в тех словах угрозы или даже не испытывала после них обиды.

Я взяла его руки в свои и заглянула прямо в темные глаза. И не такие уж они, к слову, были и темные – просто зеленые, насыщенного изумрудного оттенка. А темными их делали черные ресницы, так четко очерчивающие контур, делающие взгляд пронзительнее, ярче…

Темнейший князь склонился ко мне и на какое-то мгновение, когда наши губы от поцелуя отделяло одно лишь дыхание, прикрыл веки, прошептав:

– Даже если луна больше никогда не взойдет над горизонтом, я буду вспоминать твое лицо в ее свете всякий раз, когда закрою глаза.

Я коснулась его первой и замерла не в силах сделать вдох. Ка’эрдон обнял меня притянув к себе, нежно обхватил своими губами мои и аккуратно скользнул меж них языком, останавливая мысли и стирая их напрочь из памяти. Он целовал меня нежно и жарко, терпеливо вовлекая в таинство, в котором я еще была новичком. Не требовал большего – лишь отдаться полностью власти объятий друг друга и магии что рождалась от прикосновений.

В это краткое мгновение, я не жалела ни о каких своих решениях и мне, так же, как и ему было все равно, что будет после. Я только надеялась на то, что все будет хорошо, ведь Небесный бог любит свои создания и по ту, и по эту сторону от сумеречной черты. Любит и не допустит несправедливости, потому что любовь – это то, что есть в сердце каждого существа в Межмирье.

***

Скрипнули на петлях большие распашные двери с резным узором в форме луны, да лучистого солнца, и мы вошли в небольшой сводчатый зал, пропахший благовониями. Из-за высоких стрельчатых окон во все стороны открывался вид на небо – красное от заката с одной стороны и мерцающее звездами с другой.

Арлен стоял у алтаря в красивом, расшитом золотом камзоле, еще более богатом чем прежде, но теперь не забыл взять с собой меч в драгоценных ножнах, с инкрустацией да чеканным узором. Я с тревогой посмотрела на Ка’эрдона, но тот лишь беспечно улыбнулся, крепче сжав мою руку.

Он довел меня до алтаря, под полным едва сдерживаемого гнева взглядом Арлена, и отпустил, встав напротив брата.

– Здравствуй, госпожа моего сердца. – Сказал Светлейший князь, склонившись ко мне и подхватив руку для поцелуя. Он коснулся губами тыльной стороны ладони, и я почувствовала, что рука Арлена дрожит. – Я считал минуты до нашей новой встречи. Не находил себе места, думая, как ты там, без моей защиты и верного сердца. Я не прощу себе, если ты хоть на миг оказались в опасности! Хорошо ли мой брат обращался с тобой?

Ох, Арлен, если бы ты только знал… Я скользнула по фигуре Ка’эрдона укоризненным взглядом, отметив про себя что тот прикусил губу, не то нервничая, не то сдерживая свою извечную ухмылку.

– Все хорошо. Темнейший князь оказался очень радушным хозяином и разместил меня в своем замке со всеми удобствами. – Заверила его я, с максимальной серьезностью.

А Ка’эрдон возьми – и прысни от смеха! Арлен нахмурился, темнее грозовой тучи, и бросил в его сторону взгляд не предвещающий ничего хорошего.

– Если я узнаю, что хоть волос упал с ее головы, я из-под земли тебя достану и заставлю собственной кровью возместить все слезы моей госпожи!

– Арлен, все хорошо! – Я взяла его за руку, попытавшись успокоить. – Видишь, я здесь, цела и невредима.

Его широкая грудь высоко вздымалась, а взгляд отражал бурю эмоций, бередивших душу воина. Арлена не сложно было понять – он ревновал, чувствовал, что упустил что-то, ведь мы с Ка’эрдоном явно стали ближе и он уже никак не смог бы на это повлиять.

Жрец Небесного бога, вежливо откашлялся и, огладив свою длинную седую бороду, распростер руки в стороны, сказав:

– Вот и пришло время нам исполнить пророчество и решить, кто из двух достойных князей станет мужем избранной! Небесной девы, посланной нам нашим богом-отцом. Пусть же свершится сие! О, прекрасная дева, молви нам свое слово.

Три пары глаз уставились на меня, и я в полной мере ощутила «боязнь сцены». Пусть зрителей был и не полный зал, но от того как они при этом были сосредоточены и серьезны, у меня просто руки немели и поджилки тряслись.

Это был словно экзамен, на подготовку к которому мне досталось всего два жалких дня… а теперь на столе передо мной лежали два билета, и я точно знала, что вопросы в них из той части, которую я не видела в глаза!

Здесь решается моя судьба… эх, вот бы откатить все назад и не филонить с тем извращенским тестом. Как знать, быть может в этом мире я бы встретила князя, который был бы такими же благородным, заботливым и бесстрашным, как Арлен, обладал чувством юмора и живым умом, Ка’эрдона, не был бы мстительным самодуром, эгоистом с низким уровнем ответственности по отношению к близким, как они оба… блин, но ведь это был бы совсем другой человек, разве нет? И все бы началось с начала. Да и, запал бы мне в душу такой «идеальный мужчина»?

Внезапная мысль холодной иглой кольнула в самое сердце – но разве во мне дело? Разве только свою судьбу я здесь решаю? Ведь выбрать Темнейшего или Светлейшего князя, значит решить судьбу всего Межмирья… так какого царя я собираюсь подарить людям, оркам, драконам и всем прочим существам и тварям? Такого, который, не моргнув глазом сотрет всю его уникальность, отдав орков в рабство за буйный нрав и дурную внешность? Который пшеницей засеет чудесные равнины с редкими хищными цветами?

А что же станет с зарками, паучихой Думат и ее паучатами, озерными нимфами, драконами… Их судьба будет решена, если они не смогут быть полезными людям. Но должны ли они быть кому-то полезны?

С другой стороны, какой правитель получится из Ка’эрдона? Он понимает суть этого мира лучше Арлена, это точно… но он позер, не задумывающийся о важных вещах. Для него главное то что здесь и сейчас, и чтобы обязательно было ярко, весело и непредсказуемо! Его замок погряз в разрухе, кроме одной единственной комнаты – его собственных покоев. И то же самое, боюсь, станет с его царством. Голод и новые войны будут ждать его, если правителю вдруг станет неинтересно заниматься рутиной.

Я сжала в кулаки трясущиеся руки, чтобы унять дрожь. Если выбирать из двоих князей того, кого люблю – им бы стал Ка’эрдон. Я уже почти люблю его, несмотря ни на что… но бабы вообще дуры, когда дело касается обаятельных мерзавцев. А я, между тем, должна подумать не только о себе…

– Вы… вы оба стали бы мне достойными мужьями. – Начала я, осипшим от волнения голосом. – Вы благородные князья и справедливо правите своими землями. Арлен, – обратилась я к нему, и мужчина вздрогнул, не зная, радоваться ему или страшиться того, что я решила заговорить с ним первым. – Я не знаю другого такого же, как ты заботливого и надежного человека, ты крепче стен своего замка и с одним тобой я бы спустилась даже в самое жуткое, кишащее монстрами подземелье, зная, что ты выведешь нас оттуда целыми и невредимыми, и ни за что меня не бросишь. Ты будто фундамент этого мира, надежный и крепкий.

Я повернулась к Темнейшему князю, и он улыбнулся мне со спокойной готовностью принять как согласие, так и отказ.

– Ка’эрдон. Ты замечательный, удивительный человек. И пусть мне ну совсем не нравится твое имя, я бы и большее тебе простила за твое чувство юмора и острый ум. Я не припомню, было ли мне вообще в жизни так интересно! И если ты каждый день так сражаешься за добро и справедливость, находя самые удивительные способы решить нерешаемые проблемы, то нет для Межмирья никого ценнее тебя. Если Арлен фундамент, то ты – окна и двери. Без тебя бы жизнь и свет не проникали в этот мир! Вы нужны ему оба, – выпалила я и вдруг всхлипнула, хотя совершенно не собиралась реветь, – вы две невосполнимые части Межмирья и я просто не имею никакого права вас разделять. Но вы такие идиоты!

Слезы брызнули из моих глаз, и я усмехнулась, едва сдерживая подступивший к горлу ком.

– Вы же оба сами тянетесь друг к другу все время! Вот ты Темнейший князь, что, скажи на милость, ты забыл в том лесу, где Арлена чуть не задрали волки или как их там?

– Волколаки. –  Буркнул Ка’эрдон и нервно сглотнул, исподлобья взглянув на брата. – Ничего я там не делал. Я из своего замка за ним… присматривал. Дурень же тщеславный, вечно лезет в самое пекло!

Арлен вытаращился на брата, сложил могучие руки на груди и даже приоткрыл рот, но так и не нашелся что сказать.

– А ты, Светлейший князь, не потому ли решил взять в оруженосцы безродного сироту, что он напомнил тебе кого-то, по кому ты безумно скучаешь?

Мужчина спешно закрыл рот и растерянно насупился, будто взрослый дядя застигнутый за воровством конфет из маминого буфета.