Нам по пути

– А разве нет? Во-первых, огромное фото их солиста у тебя на стене. Тот факт, что ты буквально умоляешь меня помочь им раскрутиться… и еще то, что ты все время слушаешь их песни.

Сильные аргументы.

– Я могу сохранять спокойствие, – пожала я плечами. – Увидишь, я и бровью не поведу.

– Ни хрена. У тебя. Не получится.

– Я буду непробиваема, вот увидишь.

Мы захохотали.

– А тот парень у тебя на плакате? – спросил Коннор. – Это Зак?

– Вы с ним подружились?

– Я уверен, они меня считают самовлюбленным придурком, – сказал он.

– С чего бы им так думать?

Коннор немного помолчал.

– Я не очень хорошо разбираюсь в дружбе.

– Видимо, придется разузнать мне, – сказала я.

– Держу пари, у тебя получится.

Он встал и зевнул.

– Я встречался с Заком только раз.

Они репетировали неделями.

– Неужели?

– Он вообще-то не часто приходит на общие репетиции, мы обычно ставим дублера.

– Что значит он не приходит на общие репетиции?

Если Маккензи, «Скайлайн» и Коннор исполняют финальную песню вместе, откуда Заку знать его партию, если он не появляется на репетициях?

– У него эта болезнь, – пробормотал Коннор; его глаза слипались. – Боже, я так устал. Как она называется?

– Эпилепсия, – подсказала я.

Я была фанаткой «Скайлайн» и изучила вдоль и поперек всю информацию о группе в сетях. И еще больше нарыла про эпилепсию.

Когда «Скайлайн» начали набирать популярность, они давали множество интервью. Но Зака с ними никогда не было. Сначала его называли «номером один» поп-индустрии, но вскоре он признался, что страдает эпилепсией, что репетиции, интервью и гастроли слишком его утомляют и что он под контролем врача следует определенному распорядку дня. Он никогда не давал интервью поздно ночью и рано утром, так как, по его словам, сон был ключевым фактором в ходе терапии его болезни. Бывали дни, когда он приходил в себя на несколько минут, только чтобы поздороваться. Однако остальные братья были очень внимательны к тому, что пишет пресса.

– Да, перед началом гастролей нам показали, что делать, – сказал Коннор.

– С эпилепсией?

– Что делать, если начнется приступ. Этого потребовал их менеджер… ну, то есть Джесси.

В этом был резон. Чего «Скайлайн» точно не хотели, так это чтобы пострадал их ведущий исполнитель и брат.

– Надо одеваться, – сказал Коннор, взглянув на часы. – Увидимся через несколько сек.

Намек понятен, ухожу.

– Репетиция там же?

– Угу.

Я отправилась обратно в зал.

– Снова привет, – сказал Крис.

Я помахала в ответ и села возле зеркала лицом к залу.

Потом пришла Маккензи. В Голливуде все знают Маккензи Лоуренс. Она прославилась ночными вечеринками, мимолетными связями и дрянными песенками.

– Крис, – сказала она, лопнув жвачку.

– Мак, – ответил он.

Взгляд Маккензи остановился на мне.

– Это кто?

– Сестра Коннора, – ответил Крис. – Она посмотрит финальный номер.

Она окинула меня беглым взглядом.

– Если ты считаешь, что это поможет…

Она присела на стул.

– Этот костюм – отстой. Я в нем с трудом двигаюсь.

Она была одета в бордовую кожаную куртку с брюками в тон. Еще на ней была белая футболка в обтяжку и бордовые туфли-лодочки.

– Поэтому мы будем репетировать в этом всю неделю.

Ответ ей явно не понравился, но настаивать она не стала.

– Вообще, сегодня кто будет? Коннор?