Нам по пути

– Почему я?

Я ничего не знала о его шоу. Я даже не знала списка песен. Всем этим управлял папа.

– Есть финальный номер, и мне нужен свежий взгляд, – сказал он. – Это песня на бис, написанная для шоу, Маккензи, «Скайлайн» и я поем ее вместе. И ты единственная, я знаю, дашь честный отзыв.

– Почему?

С самого первого своего выступления Коннор не спрашивал меня, с какой песней выходить. С тех пор повелось, что всегда он, мама и отец. В шоу Коннора Джексона я всегда была посторонним наблюдателем.

– Ты – моя целевая аудитория, – сказал он.

О. Это все было продуманной операцией.

– Мне нужно закончить кучу дел перед турне, – сказала я. – Дженика помогает мне уложить вещи, еще у меня есть научный проект, и…

– Только один день, – прервал меня Коннор. – Пожалуйста, Кейтлин! Мне в самом деле нужна твоя помощь.

Коннор, должно быть, отчаянно нуждался в помощи, раз готов был упрашивать меня.

– Ой, ладно, – сказала я. – Если ты считаешь, что я могу помочь.

– Спасибо, Кейт. Это очень важно.

Доев свой кусок пиццы, я встала.

– Мне надо идти к себе.

– Ладно, заметано. Я дам тебе знать, когда мы выходим. Минут за тридцать?

– Годится.

Повисла тишина, и я откашлялась, чтобы нарушить ее.

– Ну ладно, увидимся.

Когда я вернулась в комнату, Дженика сидела на полу с моей одеждой в руках.

– Чего он хотел? – спросила она, взглянув на меня поверх своего занятия.

– По-моему, помощи.

Она подняла глаза, вопросительно подняв бровь:

– В чем?

– Я не очень уверена. Что-то насчет финального номера в шоу.

– Это потрясающе, Кейт, – сказала она. – Может быть, тебе удастся, наконец, познакомиться с Заком Мэттьюзом.

– Заткнись.

– Не закатывай глаза, никогда не знаешь наверняка! – пропела она. – Расскажешь мне о братьях Мэттьюз снова? Какой из них был бы идеальным для меня?

Дженика знала, как меня разговорить. Я была самой большой их фанаткой.

Я плюхнулась на кровать.

– Джесси – двадцать два, он старший. У него каштановые волосы и такие темно-темно-шоколадного цвета глаза. Он более серьезный и угрюмый, немного капризный. Он бас-гитарист. Потом – Аарон, клавишник, ему двадцать. У него волосы песочного цвета и светло-карие глаза. Он самый тихий, но, кажется, именно он объединяет группу. Он не такой серьезный, как Джесси, но и не такой балбес, как Росс. Такой идеальный середнячок.

– А Росс – кто? – спросила Дженика.

– Росс – третий по возрасту, ему восемнадцать, барабанщик. У него темно-русые волосы и ярко-карие глаза. Он из породы клоунов, вечно шутит и разряжает обстановку.

Она придвинулась ко мне с дразнящей улыбкой.

– А четвертый брат?

– Ты знаешь, это Зак. Ему шестнадцать, почти семнадцать. Вокалист. Автор песен. Лидер-гитарист. Почти идеален во всех отношениях. Его карамельного цвета глаза проникают вам в душу, а грива каштановых волос всегда в полном беспорядке. Он – одинокий волк, всегда в тени своих братьев. Но когда он поет… твое сердце тает.

– Интересно, кто из них твой любимый?

Я обернулась и сердито посмотрела на нее.

– Не дразни меня!

Она хихикнула, держа в руках кружевное белье.

– О, это точно надо упаковать.

* * *

Водитель Коннора остановился перед домом и, когда я подошла, опустил стекло. Коннор уже был в репетиционном зале и послал за мной своего шофера.

– Привет, Ричард, – сказала я, скользнув на заднее сиденье.

– Как прошли соревнования в эти выходные?

Ричард был единственным, кто действительно интересовался мной и моими достижениями, и я позволяла ему это.

– Мы победили.

– Еще бы. Ты ведь Кейтлин Джексон!

– Спасибо, Ричард. Спасибо за заботу.

– Игра была трудной?

– Победа была трудной.