Прощай, мечта

Оба кинулись на балкон и посмотрели в ту сторону, откуда кричали.

– Все идут обратно, – сказал Марк. – Похоже, что вы пропустили эту экскурсию.

Они стояли, облокотившись на перила, и смотрели на запад, на великолепный закат. Тумана словно никогда и не было, небо испещрено красными и пурпурными полосками, а океан серебристо-голубого цвета.

Марк устало потер глаза и тихо сказал, покачав головой:

– Чертовски красиво. Я уж и забыл, как мне нравилось любоваться на вечернее небо.

Тори краем глаза посмотрела на него.

– Вы давно здесь не были?

– Да. Я почти все время был за границей.

Тори подумала о том, что если бы она приехала раньше, то не застала бы его здесь. И это было бы к лучшему. Но так ли?

– Когда вы уволились из армии?

– Не так давно. Но домой я приехал два дня назад. – Он усмехнулся. – Меня не было более десяти лет, а ничего не изменилось. – Он поморщился, потом равнодушно пожал плечом. – В любом случае просто не могу поверить, как много это место значит для меня. Куда не посмотрю, везде напоминания о моей прежней жизни. Видите ту сломанную калитку в розарий? Я там сказал моей подружке, с которой учился в школе, что не женюсь на ней, что я вообще не собираюсь ни на ком жениться – не тот я человек. А она залепила мне пощечину, а потом с такой силой захлопнула эту несчастную калитку, что почти сорвала с петель.

Тори попыталась вспомнить, кто же это мог быть, но на ум никто не приходил.

– А видите вон ту кучку камней у дуба? Там мы с братом похоронили нашу старую собаку Невилла.

Тори охнула, но еле слышно. Она и забыла про Рики. Он был на два года старше Марка, застенчивый и робкий компьютерный гений. Что случилось с Рики?

– Мы устроили погребальную службу и опустили пса в землю, – продолжал Марк, еле заметно улыбнувшись.

– А где ваш брат? – спросила она, надеясь, что он еще что-нибудь расскажет.

Марк долго ничего не отвечал, а когда заговорил, то голос у него дрогнул.

– Умер. Трудно даже представить, как давно это произошло. Он умер десять лет назад.

– Господи!

Это поразило ее, как удар электрическим током. Какой ужас! Тори не ожидала, что это известие настолько ее потрясет. Рики мало что для нее значил. Не сравнить с Марком. В ее мыслях Рики был таким же врагом, как и все Хантингтоны. Но честно ли это? Он ведь тоже часть ее прошлого.

Сколько трагедий! Рики, отец Марка, ее собственный отец – все они ушли из жизни. Веки защипало от слез, и она зажала рот ладонями.

Марк смотрел на нее, недоумевая, почему смерть его брата так ее тронула. Вот в этом и заключается ее прелесть – она постоянно его удивляет. Только он решит, что разгадал ее, как она сделает или скажет что-нибудь такое, что ему становится ясно, как бесполезно торопиться с выводами.

Он отвернулся и снова стал смотреть вдаль.

– Видите красную черепичную крышу? Это дом бывшего дворецкого, – сказал он. – У него была маленькая дочка. Она часто пряталась на яблоне, когда я мыл машину рядом у сарая. Она дожидалась, когда я уходил, а машина была вымыта, и бросала яблочные огрызки на сверкающий чистотой капот.

– Не могла она этого делать! – вырвалось у Тори. Она ни за что на свете так не поступила бы.

Он с удивлением на нее воззрился:

– Откуда вы знаете?

Тори снова залилась краской. Она вытерла глаза и взяла себя в руки. Надо срочно перевести разговор в другое русло!

Она вернулась в комнату и опустилась на кровать.

– Послушайте, вы ведь хотели мне сказать, с чего это вам пришла в голову нелепая мысль, что мы с Карлом не женаты, – напомнила ему она. Лучше уж говорить об этом, чем о толстощекой девочке на яблоне. – Вы сказали, что у вас целый список причин.

– Правильно. – Он прошел следом и встал перед ней, глядя на нее сверху вниз. – Хотите услышать?

Она сделала глубокий вдох и заставила себя улыбнуться.

– Хочу. Я опровергну все ваши доводы.

– О’кей. – Он прокашлялся. – Начнем с того, что Карл, по-моему, одержим страстью, но не к вам.

Ничего себе заявление!

– Огромное спасибо, – ответила она.

Он с любопытством смотрел на нее.

– Надеюсь, это не разбило вам сердце.

– Едва ли. Продолжайте. У вас же целый список.

– Продолжаю. – Он откинул назад голову и стал загибать пальцы. – Нет кольца у вас на руке. И у него тоже. Отдельные спальни. Вы оба сидите за столом словно чужие. Молодожены обычно не могут оторваться друг от друга.

Она выпятила нижнюю губу.

– Это косвенные улики. Что-то еще?

Он долго и пристально смотрел ей в глаза, прежде чем снова заговорил, а когда заговорил, то произнес следующие слова тихим и хриплым тоном:

– То, как вы глядите на меня.

У нее перехватило дыхание, а щеки запылали.

– Это нечестно, – выдавила она, сознавая, что вид у нее скорее растерянный, чем сердитый.

По его взгляду было видно, что он не знает, как ему поступить. Поколебавшись, он протянул руку и осторожно коснулся ее щеки кончиками пальцев. И тут же отдернул руку.

– Тори, я не хотел вас оскорбить. Я просто думаю, что, как любая цветущая молодая женщина, вы привлекательны для мужчин. И не только для меня. Для кого угодно. У вас пока что нет мужчины, и это ясно по всему.

Он был прав, прав во всем, и, вероятно, поэтому он ее злил. Чем больше он говорил, тем меньше у нее оставалось веских доводов против.

Она сердито на него посмотрела: