Мой нежный хищник

– Что я слышу! Леди сама называет будущих детишек волчатами, а ведь, когда-то это слово обижало ваш тонкий слух… – лукаво заметил он.

– За последние дни мое мнение слегка изменилось… Когда любишь Волка, надо быть готовой к тому, что наши малыши будут немного «волчатами», лишь бы не слишком кусали мою грудь, когда станут требовать молока!

Катя с очаровательным вызовом посмотрела на Веймара, а тот, до глубины души тронутый ее словами о детях, в который раз возблагодарил своего Зверя за прекрасную женщину, обещавшую ему всю полноту семейного счастья. И в глубине души тотчас послышался снисходительный отклик:

«Ну, еще бы тебе меня не хвалить, где уж самому-то сыскать такое сокровище, как моя хозяйка… моя очаровательная Катрин! Тут могло помочь только обостренное чутье и волчья интуиция. Учись, мой человеческий собрат и цени сей бесценный дар, что преподнесли тебе Боги, которым на мгновенье вздумалось проснуться от Древнего сна, снизойдя к моей дикой жажде…

Человеку ли – зверю должно быть ясно одно: как бы ты не был богат и облечен властью, как бы не были крепки твои мускулы и остры клыки – все это тлен, если нет рядом родной половинки, с которой ты можешь разделить и деньги, и славу, и свежую дичь… Гра-ахх…».

Скоро Веймар сменил гнев на милость, благосклонно разрешил юному гостю присоединиться к застолью, и своды залы наконец огласились звучными мелодиями. Катя и Ансельм вспомнили о «веселом короле», что «громко крикнул свите своей подать кубки, набить трубки и позвать скрипачей».

Затем Дагмар прорычал какую-то зловещую и не очень приличную балладу о неверной жене, которая, не дождавшись мужа из военного похода, соблазняется проезжим торговцем и дарит ему свою честь в обмен на новое платье, в котором ее потом и задушит объявившийся вскоре супруг.

Веймар петь отказался, но позволил невесте немного потанцевать под наигрыш популярной в Гальсбурге мелодии, после чего Катя отчаянно захотела посетить столицу «с кратким визитом в каком-нибудь далеком будущем»… и о чем барон, разумеется, ничего не желал слышать.

Этот вечер в компании друзей прошел великолепно, впрочем, как и последовавшая за ним ночь. После обильной трапезы и долгих разговоров гости, наверняка, крепко спали в отведенных им комнатах, а вот хозяин Ульфенхолла и его суженая задремали только ближе к рассвету. Столько всего хотелось обсудить, и не обязательно словами…

Утром Дагмар с Ансельмом собрались уезжать в Черные камни, с собой они также прихватили бродячего менестреля, надеясь, что он будет еще немало дней веселить их в имении Даркоса. Катя неохотно расставалось с забавным музыкантом, однако, не стала спорить и только задала Дагмару вопрос:

– А почему же вы не оставили певца леди Марин? Он вам явно не конкурент и мог бы развлекать своей игрой эту славную даму.

– Вовсе ни к чему! В Тарлей худо идут дела, они там едва концы с концами сводят, на поместье одни долги… Никос де Альба каждый день готовится отдать душу предкам. Зачем Марин еще один лишний рот?

– Вы хотите сказать, что леди недоедает? И вы ничего не предприняли?! – ужаснулась Катя.

Дагмар вспыхнул от подобного предположения.

– Она не пожелала ехать со мной, понимаете? Я привез ей кучу провизии, оставлял золото, но от него она тоже отказалась… Эта гордая женщина решила, что до конца останется с мужем, видите ли, ему непременно нужно помереть в родовом имении. Если Марин вдруг сбежит с ребенком, дядя Никоса просто вышвырнет больного племянничка из его клетушек, а замок немедленно заберет себе.

– Как все печально… Значит, Марин отказалась от услуг вашего менестреля?

– Он вовсе не мой, Марин сама его нашла где-то в дремучей чаще, притом она сама отлично брякает на этом… как его там зовут… такие маленькие дощечки, надо их нажимать и будет звучать дивная музыка… много-много дощечек в одном ряду…

– Пианино? Фортепиано? – подсказывала Катя.

– Нет… как-то иначе она его называла… кол… клав…

– Господи! Клавесин! Ну, конечно…

– Кажется, так, – с облегчением кивнул Дагмар. – Марин прекрасно поет и играет… вот это ей нравится: «Я заботою тебя охвачу… ничего я не хочу…» как-то вот так…

– Что-о? – Катя ахнула и приложила руки к груди в крайнем волнении. – Именно так поет ваша Марин? А в ее песне есть слова: «Ах, ты бедная моя трубадурочка, ну смотри как исхудала фигурочка, я заботою тебя охвачу…» Есть? Ну, вспоминайте же, скорее, Дагмар!

– Да, да! – подтвердил рыцарь, шмыгая носом от умиления. – И потом опять: «Ничего я не хочу!» Вот так всегда – что бы я ей не предложил – ничего не хочет!

Катя глубоко дышала, отчетливо слыша как быстро-быстро бьется ее сердце:

– Надо бы мне как-то повидать вашу милую леди… раз уж мы поем одни и те же песенки… Полагаю, у нас найдутся и другие общие интересы.

– Конечно! Вас непременно надо познакомить! – радостно заорал Дагмар, начиная немедленно строить планы.

– Я хочу навестить Марин через месяц… Она попросила меня найти ей краски, поскольку желает рисовать, говорит, что малыш должен видеть вокруг только все самое красивое и не важно, что он пока еще сидит в ее животе. Марин все знает о детях… Она будет самая лучшая мать в Дэриланд.

– Не сомневаюсь! – Катя с улыбкой покачала головой, наблюдая, как дрожат губы рыцаря, кажется «Медведь» опять был готов уронить скупую мужскую слезу…

– О проклятая Долина, я бы вообще остался жить у них в Тарлей, но это вызовет подозрения, а я не хочу компрометировать любимую. Вокруг поместья сейчас подозрительное затишье. Никто не ожидал, что Никос, вообще когда-то женится и обзаведется детьми, про него ходили разные слухи… будто… будто во время восстания Гроз его пленили сторонники Кайро и лишили его… гм… всего, что составляет гордость мужчины.

– Ох, какие ужасы вы говорите! – всплеснула руками Катя. – Но, скажите, муж Марин хотя бы добрый человек, он хорошо к ней относится?

Невероятные предположения заставляли ее голос срываться. Мысль о том, что в этом загадочном мире проживает молодая соотечественница, чрезмерно волновала. Катя тут же приняла решение.

– Я поговорю с Веймаром и все устроится. Обещаю, что после свадьбы мы непременно посетим вашу леди, поскольку я уже чувствую с ней духовное сродство, к тому же Марине жизненно необходимо сейчас дружеское участие.

Дагмар задумчиво почесал шею и постановил:

– Что ж… сразу после свадебного пира дам вам пару деньков поваляться в кровати и заберу с собой. Это будет выглядеть как увеселительная прогулка молодых супругов, – обычный визит вежливости, хотя этот Никос так беден, что никто в округе с ним особо не считается… Мы как будто случайно, проезжая мимо, заедем к ним погостить, никаких подозрений вызвать не должно. Великие Боги! Я снова увижу мою Марин! Я уже начну считать дни.

Со слезами на глазах Катя осторожно коснулась перчатки рыцаря.

– Как бы я хотела, чтобы вы, наконец, стали жить вместе, словно одна семья. Жаль, что Никос не может просто отпустить Марину, раз уж вы любите друг друга, жаль, что у него такая сложная ситуация с наследованием имения и непременно нужен ребенок.

– Никос все понимает, – вздохнул Дагмар, стукнув себя по лбу раскрытой ладонью, – Альба прямо в моем присутствии пожелал нам счастья и даже просил Марин оставить его, уехать со мной, но она не согласилась. А ведь я даже не знаю, любит ли она меня, и этот вопрос часто не дает мне покоя. Марин убеждает, что с Никосом они просто друзья, а я жить без нее не могу. Что, если ей нужен от меня только малыш, а вдруг потом она исчезнет с младенцем и забудет меня. Ведь Марин и появилась-то в Дэриланд неизвестно откуда, даже не хочет говорить, где ее родные, а разве я против новых родственников?

Катя поджала губы, пытаясь придумать, как развеять тоску сентиментального великана, а тот продолжал изливать душу:

– Мне-то какая разница, пусть даже ее родичи бедны или отец ее пьет, не просыхая, пусть всех привозит в мой замок, всем найдется место. Да я и сам не прочь пропустить кувшинчик – другой, я бы непременно подружился с тестем… И для ее маменьки выделили бы комнатушку… только пусть сидит тихо.

Слушая эти поистине мудрые слова, Катя опустила голову, делая вид, что с интересом рассматривает что-то у себя под ногами. Немного справившись с противоречивыми эмоциями, она с улыбкой посмотрела на расстроенного рыцаря, готового поселить у себя в поместье даже неблагонадежную родню супруги.

– Да-а-а… интересно знать, что же сейчас происходит в голове вашей дамы! При любом раскладе, она уже вручила вам все доказательства своей благосклонности.

Дагмар мечтательно улыбнулся и от души пожал Катину руку, протянутую ему в знак скорого расставания.

– Вам очень пойдет свадебный наряд, леди! Увидимся на большом торжестве.

– Сначала в Ульфенхолл, – согласилась Катя, – но верю, что однажды мы погуляем и на вашей свадьбе в Черных камнях.

– Непременно, ибо я приложу для того все усилия! – мрачно заверил Дагмар.

Глава 18. Торжество в Ульфенхолле

Одним из лучших предсвадебных даров Веймара она все же сочла ларец с разноцветными кусочками мыла – каждый завернут в чистое льняное полотно и обладает особенным запахом: лаванда, корица, лимон, мед и вербена. «Узнаю у Нариды рецепты и сама научусь варить – еще и в город поставки наладим, тут главное при хорошем качестве рекламу эффектную сообразить».

Опаловое платье с розоватым оттенком также вызывало у Кати трепет искреннего восхищения. Долгие утомительные примерки дали свои плоды. Торжественный наряд имел аккуратный высокий воротник, длинные рукава и плотно облегающий грудь лиф, украшенный кружевами с «росинками» драгоценных камней. Итог недельной работы семерых опытных портних заслуживал высшей похвалы.

Произведение швейного искусства отлично смотрелось в сочетании с серебряным тонким пояском трижды охватившим талию невесты. Нарида благоговейно расправила нитку жемчуга и кончиками дрожащих пальцев коснулась горячей Катиной щеки.

– Пусть небеса хранят ваш союз! По всем приметам сегодня наилучший день для брачного обряда. Посмотри, как солнце играет на зубчиках твоего венца. Ты будешь счастлива с Веймаром…