Он. Я думал, что мы уже покончили со всем этим. Чего ты боишься?
Она. Боюсь тебя.
Он. О, черт возьми! Опять за старое! Это очень надоело.
Она. Боюсь тебя.
Он. И еще что?
Она. Что ты думаешь обо мне?
Он. Не понимаю вопроса. А что ты намерена делать?
Она. Я не решаюсь. Мне страшно. Если бы я могла обманывать…
Он. А 1а Буцгаго? Нет, спасибо. Это я считаю нечестным. Есть его хлеб и воровать у него. Я предпочитаю грабить открыто или уж не начинать ничего.
Она. Я тоже так думала.
Он. Так что же ты, скажи пожалуйста, ломаешься?
Она. Это не ломанье, Гай. Я боюсь.
Он. Прошу тебя объясниться.
Она. Это не может быть надолго, Гай. Не может быть надолго. Ты будешь раздражаться, это скоро надоест тебе. Затем ты будешь ревновать, не будешь верить мне – как и теперь, – и ты сам будешь наибольшей причиной сомнений. А я… что я буду делать тогда? Я буду не лучше м-с Буцгаго, не лучше всякой другой. И ты будешь знать это. О, Гай, неужели ты не видишь?
Он. Я вижу только, что ты ужасно неблагоразумна, моя крошка.
Она. Ну вот! Как только я начинаю не соглашаться с тобой, ты сердишься. И это теперь, а потом ты будешь ссориться со мной каждый раз, как я сделаю что-нибудь не по-твоему. А если ты будешь жесток со мной, Гай, куда я уйду? Куда я уйду? Я не могу положиться на тебя. О, я не могу положиться на тебя!
Он. Мне тоже нужно было бы задаться вопросом – могу ли я положиться на тебя. Я имею для этого полное основание.
Она. Не говори так, дорогой мой. Мне это причиняет такую же боль, как удар.
Он. И мне не весело.
Она. Я не могу ничем помочь. Я хотела бы умереть! Я не верю тебе, не верю и себе. О, Гай, пусть будет так, как будто ничего не было, пусть будет все забыто!
Он. Слишком поздно. Я не понимаю тебя. Лучше не будем говорить сегодня. Я приду завтра.
Она. Да. Нет! О, дай мне время! Еще день. Я сяду в рикшу и встречусь с ним около Пелити. А ты поезжай.
Он. Я тоже поеду к Пелити. Я хочу выпить чего-нибудь. У меня как будто почва колеблется под ногами… Что это там за скоты воют в Старой библиотеке?
Она. Это репетиция концерта. Слышишь голос м-с Буцгаго? Она поет соло. Что-то новое. Слушай! М-с Буцгаго поет в Старой библиотеке.
Он. Нет, я не буду пить. Доброй ночи, крошка. Увидимся мы завтра?
Она. Д-да. Доброй ночи, Гай. Не сердись на меня.
Он. Сердится! Ты знаешь, что моя вера в тебя безгранична. Доброй ночи и… Господь с тобой!
(Через три минуты. Один.)
Гм! Дорого дал бы я за то, чтобы узнать, какой другой мужчина во всем этом замешан.
Дети Зодиака
Хотя ты любишь ее, как самого себя,
Но себя в более совершенной оболочке,
Хотя ее смерть печалит день,
Лишая прелести все живущее;
Сердцем я знаю, —
Когда уходят полубоги,
Приходят боги.
Эмерсон
Тысячи лет тому назад, когда люди были более могучи, чем теперь, дети Зодиака жили на земле. Их было шестеро: Овен, Телец, Лев, Близнецы и Дева; они все очень боялись шести Домов, принадлежащих Скорпиону, Весам, Раку, Рыбам, Стрельцу и Водолею. Даже тогда, когда они в первый раз спустились на землю, зная, что они бессмертны, они принесли с собой этот страх; и он все увеличивался по мере того, как они знакомились с человеческим родом и слышали рассказы о шести Домах. Люди считали детей Зодиака богами и приходили к ним с молитвами и пространными рассказами о причиненных им обидах, а дети Зодиака слушали их и ничего не могли понять.
Мать бросалась к ногам Близнецов или Тельца, крича им:
– Мой муж работал в поле, а Стрелец пустил в него стрелу, и он умер; мой сын также будет убит Стрельцом. Помоги мне!
Телец опускал свою огромную голову и отвечал:
– Что мне до этого?
А Близнецы улыбались и продолжали свою игру, потому что они не понимали, почему из глаз человека бежит вода. Случалось, что к Льву или Деве приходили мужчина и женщина, восклицая:
– Мы только что поженились и очень счастливы. Прими от нас эти цветы!
И они бросали цветы, издавая какие-то странные звуки, чтобы показать, как они счастливы, а Лев и Дева удивлялись еще более, чем Близнецы, потому что люди кричали без всякой причины: «Ха! Ха! Ха!»
Так продолжалось тысячелетия по человеческому счету, пока однажды Лев, встретившись с Девой, которая гуляла среди холмов, заметил, что она сильно изменилась с тех пор, как он видел ее в последний раз. А Дева, взглянув на Льва, увидела, что и он, в свою очередь, очень изменился. И тут же они решили никогда больше не расставаться даже в том случае, если бы случилось что-нибудь ужасное, и они не были бы в состоянии помочь друг другу. Лев поцеловал Деву, и вся земля почувствовала этот поцелуй, а Дева села на склоне холма, и из глаз ее побежала вода; этого еще не случалось никогда с тех пор, как дети Зодиака помнили себя.
Когда они так сидели рядом, к ним приблизились женщина и мужчина, и мужчина сказал женщине:
– К чему тратить цветы на этих глупых богов! Они никогда не поймут нас, моя любимая.
Дева вскочила, обвила руками женщину и воскликнула: